На площади Республики перед зданием горкома партии толпа расправилась с сотрудниками управления госбезопасности и горкома партии. Осталось неясным, как это произошло. По мнению историков, первыми огонь открыли охранявшие здание венгерские чекисты. В ответ толпа устроила резню, погибли два десятка человек во главе с секретарем горкома Имре Мезе. Ненавидимых венграми офицеров госбезопасности опознавали по одинаковым желтым ботинкам, которые им выдавали в хозяйственном отделе.
Как раз в эти дни началась война на Ближнем Востоке. На фоне казавшегося неминуемым поражения Египта Москва не хотела терпеть второго поражения в Венгрии. Тем более, что стало ясно: Соединенные Штаты, Запад ничего не предпримут. Это изменило настроения в Кремле.
— Если мы уйдем из Венгрии, — говорил на президиуме ЦК Хрущев, — это подбодрит американцев, англичан и французов. Они это поймут как нашу слабость и будут наступать. К Египту мы тогда прибавим Венгрию. Нас не поймет партия.
В откровенных беседах между собой Хрущев и его товарищи и не думали говорить, что события в Венгрии — дело рук Запада, западной агентуры. Они прекрасно понимали, что восстал народ. И единственное, на что они могут положиться, это советская армия.
На Западе не предполагали, что Москва решится силой подавить восстание. Единственный, кто предсказал военное вмешательство Советского Союза в венгерские дела, был британский посол в Будапеште Лесли Фрай. Но его высмеяли.
В январе 1957 года Эйзенхауэр объявил о намерении Америки защищать весь свободный мир:
— Во-первых, жизненно важные интересы Америки распространяются на весь земной шар, охватывая оба полушария и каждый из континентов. Во-вторых, у нас имеется общность интересов с каждой из наций свободного мира. В-третьих, взаимозависимость интересов требует уважения прав и мира для всех народов.
Но Запад не переходил за разграничительную линию. Соединенные Штаты ничего не сделали, когда советские войска раздавили танками венгерское восстание, хотя советская пропаганда и утверждала, что НАТО готовится к вторжению в Венгрию. Запад не собирался воевать из-за Венгрии и даже не попытался воздействовать на Москву дипломатическими средствами. Америка наблюдала за происходящим со стороны. Каждый окучивал свою делянку. Хотя в Москве были уверены, что Запад только и думает о разрушении социалистического лагеря, это было ошибкой. Запад не так уж сильно интересовало происходящее за железным занавесом.
В Москве возникла идея сформировать в Будапеште надежное правительство, раз нынешнее ведет себя «неправильно». Во главе поставили Яноша Кадара. После войны он был министром внутренних дел, участвовал в организации политических процессов, а потом сам стал жертвой столь же ложного обвинения. Кадара приговорили к пожизненному заключению. В 1954 году его реабилитировали и вернули на партийную работу. Советский посол в Венгрии Юрий Владимирович Андропов ему не доверял. Но выбор был небогатый, и Хрущев остановился на Яноше Кадаре.
1 ноября 1956 года на венгерскую территорию по приказу маршала Конева вступили новые части Советской армии. Имре Надь сделал последнее заявление по радио:
— Сегодня на рассвете советские войска начали наступление на нашу столицу с очевидным намерением свергнуть законное демократическое венгерское правительство. Наши войска ведут бои.
3 ноября в здании парламента начались переговоры о выводе советских войск. Венгерскую делегацию возглавил министр обороны генерал Пал Малетер. Вечером посол Андропов пригласил делегацию в советский военный городок, там всех арестовали. Обезглавив венгерскую армию, на следующее утро, 4 ноября, начали операцию «Вихрь» — советские войска приступили к захвату Будапешта. Маршал Конев приказал войскам «оказать братскую помощь венгерскому народу в защите его социалистических завоеваний, в разгроме контрреволюции и ликвидации угрозы возрождения фашизма».
Большая часть венгерских вооруженных сил не оказала сопротивления, понимая, что это бессмысленно. Но некоторые части предпочли вступить в бой. К ним присоединились тысячи повстанцев. Маршал Конев в Будапеште действовал так же, как и в Берлине в 1945 году, где в штурме города участвовало большое количество танков и самоходной артиллерии. Повстанцы забрасывали их ручными гранатами и бутылками с воспламеняющейся смесью — из подвалов и со всех этажей зданий.
В Берлине пехота зачищала здания, спасая свои танки. Провести такую же зачистку в Будапеште было невозможно. Но благодаря очевидному превосходству в силах советские войска один за другим подавили очаги сопротивления массированным применением артиллерии и танков. Дольше всех сражались рабочие кварталы.
Председатель КГБ Иван Александрович Серов дал указание особым отделам дивизий, вступивших в Венгрию, арестовывать всех организаторов мятежа, оказывающих сопротивление, а также тех, кто «подстрекал и разжигал ненависть народа к коммунистам и сотрудникам органов госбезопасности».
Искали агентов Запада. Но в реальности западные спецслужбы не имели отношения к венгерским событиям. Резидент ЦРУ в Вене вспоминал:
— Это были очень печальные дни. Совершенно беспомощные, мы наблюдали за тем, как Советы готовятся сокрушить революцию.
Начальник оперативного управления ЦРУ Фрэнк Визнер бросился к венгерской границе. Он увидел, как после подавления восстания беженцы хлынули на Запад. У Визнера началась депрессия. Он провел в больнице полгода, его лечили электрошоком. Он вернулся на службу и был отправлен резидентом в Лондон. Думали, что он сумеет восстановиться, но он так и не справился с собой. Летом 1958 года у него произошел нервный срыв, и Аллену Даллесу пришлось взять себе нового заместителя по оперативной работе. В 1965 году Фрэнк Визнер застрелился на своей ферме в Мэриленде.
Венгрия пала жертвой холодной войны. Социалистический блок не мог показать свою внутреннюю слабость: отпустишь одного, уйдут и другие.
Советский Союз и Соединенные Штаты удерживали свои сферы влияния. И скоро обнаружили, что в холодной войне они вынуждены подчиняться потребностям региональных союзников, которые втягивали великие державы в борьбу против своих врагов…
