– Вы уверены, что Франция входит в эту группу?
– Мы это обсуждали, – говорит он серьезно. Они решили, что Францию нельзя исключать как весомого члена сообщества. Иначе возникла бы весьма неловкая ситуация.
Говорят, что, когда он председательствовал на переговорах по Маастрихтскому договору, который предусматривал введение евро, премьер-министр Франции Франсуа Миттеран в личной беседе обмолвился, что впрягать таким образом Германию в ярмо с остальной Европой означает нарушить равновесие, а несбалансированность неизбежно приведет к кризису, но к тому времени, как кризис разразится, его уже не будет, и разбираться с ним придется другим. Даже если Миттеран говорил не этими самыми словами, он вполне мог такое сказать, потому что думал именно так. В то время многим, и не только руководству Bundesbank, было очевидно, что эти страны не одного поля ягода.
Но как тогда такие, казалось бы, умные, успешные, честные и организованные люди, как немцы, позволили втянуть себя в такую скверную историю? В своих финансовых делах они скрупулезно, пункт за пунктом проверяли содержимое на тухлинку, но тем не менее оставили без внимания доносившийся оттуда тлетворный дух. Неллинг чувствовал, что проблема уходит корнями в немецкий национальный характер. «Мы присоединились к Маастрихтскому договору, потому что у них были эти правила, – говорит он, когда мы идем в кухню, где я вижу тарелки, наполненные белой спаржей – гордость немцев, которым удалось ее вырастить. «Нас вовлекли в это дело обманным путем. Немцы в большинстве люди доверчивые. Они доверяют и верят. Им нравится доверять. Им нравится верить».
Если у заместителя министра финансов на стене висит напоминание о том, что он должен понимать точку зрения других, то вот вам возможное объяснение этому. Другие ведут себя не так, как немцы: другие лгут. В этом финансовом мире, обители лжи, немцы выглядят как аборигены на заповедном острове, не привитые против болезни, которую приносят туристы. Они руководствовались одними и теми же инстинктами, доверяя дельцам с Уолл-стрит, когда те продавали им облигации, или французам, когда те обещали, что им не потребуется финансовая помощь, или грекам, когда те клялись, что их бюджет сбалансирован. Такова одна из теорий. Другая теория объясняет легковерие немцев тем, что их мало волновала цена ошибки, поскольку они получили определенные выгоды. Для немцев евро не просто валюта. Это средство, помогающее смыть прошлое. Это еще один мемориал «Холокост». И хотя общественное мнение Германии против помощи грекам, им благоприятствуют другие, более могучие силы.
В любом случае, если вы помешаны на чистоте и порядке, но втайне питаете слабость к грязи и хаосу, то непременно попадете в беду. Не бывает чистоты без грязи. Не бывает непорочности без порока. Интерес к одному предполагает интерес к другому. Молоденькая немка, которая возила меня по Германии, не проявляет интереса ни к тому, ни к другому, и трудно сказать, чем она является – исключением или новым правилом. Однако, послушная долгу, она смело идет в самый большой в мире район красных фонарей и выспрашивает у множества сомнительного вида немецких мужчин, где можно посмотреть женскую борьбу в грязи. Она и теперь продолжает искать новые, удивительные примеры того, как немцы находят смысл в непристойности. «Scheisse glanzt nicht, wenn man sie poliert – дерьмо не заблестит, как его ни полируй», – изрекает она, когда мы проходим мимо клуба Funky Pussy. «Scheissegal – мне на это насрать, – смеется она. – Это оксюморон в Германии, да?»
Ночь молода, и Репербан вовсю гуляет: такой массовки я еще в Германии не видел. Лоточники стоят у секс-клубов и высматривают в толпе потенциальных покупателей. Почти привлекательные женщины подзывают кивками явно заинтересованных мужчин. Мы несколько раз проходим мимо одного фирменного логотипа с контурными человечками, занимающимися анальным сексом. Шарлотта замечает его и вспоминает, как немецкую группу Rammstein арестовали в Соединенных Штатах за имитацию секса на сцене при исполнении песни «Biick Dich» («Нагнись»). И продолжает расспросы, где найти грязь. Наконец она получает точный ответ от одного немца, который работает здесь не один десяток лет. «Зрелище закрыли несколько лет назад, – говорит он. – Уж больно дорогое было».
Глава V
Слишком толстый, чтобы летать
Пятого августа 2011 г., вскоре после снижения кредитного рейтинга американского правительства (впервые за всю историю США), спрос на казначейские облигации Соединенных Штатов резко вырос. Через четыре дня процентные ставки, выплачиваемые американским правительством по новым 10-летним облигациям, упали до рекордного уровня – 2,04 %. Цена на золото поднялась аналогично цене казначейских облигаций, а цены практически всех акций и облигаций в богатых западных странах начали свободное падение. Конечным результатом высказывания крупнейшего американского рейтингового агентства насчет того, что у правительства США теперь меньше возможностей погасить долги, стало снижение стоимости заимствований для американского правительства и повышение для всех остальных. Это многое говорит о способности правительства США жить не по средствам: на тот момент у него был карт-бланш. Чем более шатким казалось положение правительства Соединенных Штатов, до определенного момента в отдаленном будущем, тем дешевле для него становились заимствования. Оно еще не попало в тот порочный круг, который угрожал финансовому состоянию европейских стран: малейшее сомнение ведет к повышению стоимости заимствования, что ведет к усилению сомнения и еще более значительному повышению стоимости, и так далее до тех пор, пока вы не окажетесь в положении Греции. Опасение, что Соединенные Штаты действительно не смогут вернуть занятые деньги, все-таки не имело под собой основы.
Девятнадцатого декабря 2010 г. новостная телевизионная программа 60 Minutes показала 30-минутную передачу о состоянии государственных и местных финансов в Соединенных Штатах. Корреспондент Стив Крофт брал интервью у частного аналитика с Уолл-стрит по имени Мередит Уитни, которая в 2007 г. в одночасье стала известной, когда правильно предположила, что убытки Citigroup от низкокачественных американских облигаций намного выше, чем можно себе представить, и предсказала, что банк будет вынужден снизить дивиденды. В ходе передачи было отмечено, что общий годовой дефицит городов и штатов Америки составляет примерно $0,5 трлн и что недостает еще $1,5 трлн для пенсионных выплат. Уитни подчеркнула, что эти цифры ненадежны и, вероятно, оптимистичны, так как штаты не предоставляли публике адекватной информации о финансах. Губернатор штата Нью-Джерси Крис Кристи согласился с ней и добавил: «Если на данном этапе дело обстоит еще хуже, то какая разница?» Американские штаты в таком долгу перед американскими пенсионерами, что нужную сумму им все равно не набрать. В конце передачи Крофт спросил Уитни, что она думает о возможностях и готовности американских штатов погасить долги. Она ответила, что у штатов нет реального риска дефолта, поскольку они могут спихнуть свои проблемы на округа и города. Но на этих уровнях, где и проходит вся американская жизнь, по ее мнению, будут серьезные проблемы. «Можно ожидать от 50 до 100 крупных дефолтов, а то и больше», – сказала она. Минутой позже Крофт вернулся к этому вопросу и спросил, когда американцам следует начать волноваться о финансовом кризисе на муниципальном уровне. «Повод для волнений должен появиться в течение ближайших 12 месяцев», – сказала она.
