— Ты нас отведешь на гауптвахту? — спросил Клаус.
— Нет, — ответила Фиона. — Так точно! Я дам вам убежать. Спасайтесь, если сумеете. Но поторопитесь.
— Я могу поставить лодку на курс, — сказала Вайолет, — а Клаус способен разобраться в картах приливов и отливов.
— Подам торт, — пообещала Солнышко.
Фиона улыбнулась и обвела грустным взглядом кают-компанию.
— Позаботьтесь о «Квиквеге», — попросила она. — Мне будет не хватать его. Так точно!
— А мне будет не хватать тебя, — отозвался Клаус. — Не останешься с нами, Фиона? Теперь Олаф завладел медузообразным мицелием — и нам понадобится любая помощь. Ты не хочешь завершить миссию «Квиквега»? Мы ведь так и не нашли сахарницу. И не нашли твоего отчима. И не закончили кода, который начали придумывать.
Фиона печально качнула головой и подошла к деревянному столу. Она взяла в руки «Микологические миниатюры», а затем поступила вопреки своей личной философии, что означает «на минутку задержалась и посмотрела на среднего Бодлера».
— Когда будешь думать обо мне, — тихо сказала она, — вспоминай свою любимую еду.
Она наклонилась вперёд, нежно поцеловала Клауса в губы и исчезла в иллюминаторе, даже не добавив «Так точно!».
Трое Бодлеров стояли и прислушивались к её удаляющимся шагам.
— Ушла, — проговорил Клаус, как будто не в силах поверить в это. Он дотронулся до лица дрожащей рукой, словно Фиона ударила его, а не поцеловала. — Как она могла покинуть нас? Она предала меня. Предала всех нас. Как она, такая чудесная, могла поступить так ужасно?
— Кажется, её брат прав, — сказала Вайолет, обнимая Клауса за плечи. — Люди не бывают только плохими или только благородными.
— Correctiona
[36]
,— выговорила Солнышко, что означало «Фиона тоже права: надо спешить, если мы хотим вырваться из „Кармелиты", пока Олаф не заметил, что нас на гауптвахте нет».
— Я беру курс на Брайни-Бич, — сказала Вайолет.
Клаус бросил последний взгляд на иллюминатор, в котором скрылась фиона, и кивнул:
— Я принимаюсь за карты приливов.
— Амнези!
[37]
— выпалила Солнышко. Она хотела сказать нечто вроде «Вы кое-что забыли!» и показала пальчиком на стеклянный круг, лежащий на полу.
— Солнышко права, — подтвердил Клаус. — Мы не можем запустить субмарину, пока не заделаем дыру. Без этого мы утонем.
Но Вайолет уже карабкалась по верёвочной лесенке наверх, к рычагам управления.
— Тебе придётся чинить самой, Солнышко! — крикнула она сверху.
— Стряпня, — отозвалась Солнышко. — Стряпня и зубы.
— Некогда препираться, — хмуро бросил Клаус и показал на экран гидролокатора.
Вопросительный знак подползал все ближе и ближе к светящейся букве «К».
— Так точно, — ответила Солнышко и кинулась к стеклянному кругу. Он не разбился при падении, но младшая Бодлер никак не могла придумать, чем бы прикрепить стекло к краям иллюминатора.
— Кажется, я нашла прибор для определения местоположения, — крикнула сверху Вайолет. Она щёлкнула выключателем и с нетерпением ждала, пока экран оживёт. — Похоже, мы в четырнадцати морских милях к югу от Грота Горгоны. Клаус, тебе это поможет?
— Так точно! — отозвался брат, водя пальцем по одной из карт. — Надо держать прямо на север к Брайни-Бич. Это недалеко. Но как выбраться из «Кармелиты»?
— Думаю, мы просто приведём в действие двигатель, и я попробую вывести лодку через туннель.
— Тебе раньше приходилось управлять подводной лодкой? — несколько нервно спросил Клаус.
— Конечно нет, — ответила Вайолет. — Мы опять в неизведанных водах, верно?
— Так точно! — отозвался Клаус, с гордостью глядя вверх на сестру.
Оба Бодлера не удержались от улыбки. Но тут Вайолет потянула за большой рычаг, и кают-компания «Квиквега» заполнилась знакомым гулом двигателей.
— С дороги! — крикнула Солнышко, протискиваясь мимо Клауса и устремляясь на кухню. Старшие услышали, как она там повсюду роется, и через минуту младшая Бодлер уже возвратилась с двумя коробками, знакомыми им с тех времён, когда они жили в Полтривилле.
— Жвачка! — торжествующе выкрикнула Солнышко, на ходу срывая обёртки и запихивая пластинки в рот.
— Отличная идея, Солнышко, — похвалила её Вайолет. — Жвачка сыграет роль клея и удержит стекло в иллюминаторе.
— Та штука все приближается. — Клаус показал на экран локатора. — Пора сниматься с места. Солнышко может производить ремонт, пока мы плывём по туннелю.
— Мне нужна твоя помощь, Клаус, — сказала Вайолет. — Встань около иллюминатора и говори, куда поворачивать. Так точно?
— Так точно! — отозвался Клаус.
— Так точно! — прокричала Солнышко с полным ртом жвачки.
Старшие Бодлеры помнили, что их сестра была слишком мала, чтобы жевать жвачку, когда они работали на лесопилке, и теперь с трудом верили своим глазам, наблюдая, как она запихивает горстями липкую массу в рот.
— Куда направить лодку? — крикнула сверху Вайолет.
Клаус взглянул в иллюминатор.
— Вправо! — скомандовал он, и «Квивег» повернул вправо, с трудом ворочаясь в малом количестве воды на дне туннеля. Послышался чудовищный скрежет, и Бодлеры услыхали громкий плеск воды в одной из трубок.
— Я хотел сказать «влево»! Мы с тобой смотрим в противоположные стороны.
— Так точно! — отозвалась Вайолет, и субмарина накренилась влево.
Через иллюминатор Бодлеры увидели, что они удаляются от платформы, на которой их недавно встречал Олаф. Солнышко выплюнула большой комок жвачки на стеклянный круг и размазала руками по краям.
— Вправо! — крикнул Клаус, и Вайолет снова повернула «Квиквег», едва не пропустив поворота.
Старшая Бодлер бросила нервный взгляд на экран локатора, где все приближалась зловещая фигура.
— Влево! — крикнул Клаус. — Влево и вниз!
Подводная лодка сделала поворот и погрузилась глубже, в иллюминаторе на краткий миг промелькнул гребной зал, где с угрожающим видом Эсме задирала вверх фальшивое щупальце с тальятеллой гранде. Солнышко снова торопливо набила рот жвачкой, яростно разминая сладкое тесто большущими зубами.
— Снова влево! — скомандовал Клаус. — А потом резко вправо, когда я скажу «Давай!».
— Сейчас? — отозвалась Вайолет.
— Нет! — Клаус поднял руку. Солнышко выплюнула ещё комок жвачки на стекло. — Давай!
