Найдана прикрыла дверь и растерянно оглядела поляну. Подошла к кострищу и, присев, протянула руку к черным углям, почти коснувшись их. Да, они совершенно холодные, в этом сомнений не было. Дня два костер не разжигали. Неужто Ведагор два дня не готовил себе пищу? Значит, старец ушел, и довольно-таки давно. Куда же он мог подеваться? И почему не предупредил, что уходит? Ведь раньше он всегда предупреждал. И почему Найдану не покидало чувство, что он где-то рядом? Все так запутанно! Всматриваясь в деревья, Найдана так и сидела возле потухшего кострища и держала над ним руку, будто это могло что-то изменить.
– Ведагор!.. – еще раз в отчаянии крикнула Найдана. Но ее зов растаял в тишине, так и оставшись без ответа.
Что ж, видать, нынче она не сможет поговорить с наставником. Видать, у него нашлись и вправду очень важные дела, раз он в такой спешке покинул свое жилище. Найдана медленно пошла прочь. Она не спешила прошептать заклинание, которое мгновенно перенесло бы ее к деревне, будто еще на что-то надеясь. В какой-то момент она остро почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, быстро обернулась и, прищурившись, стала напряженно всматриваться вдаль. Не просто же так она вдруг почувствовала, что за ней следят! Но на поляне было по-прежнему тихо и недвижимо. Хоть бы ветка где шевельнулась, но даже ветер не смел нарушить эту странную тишину.
– Ерунда какая-то! – воскликнула Найдана наконец и, торопливо сделав несколько волшебных жестов, прошептала заклинание.
Она рассчитывала получить ответы на свои вопросы, но вместо этого вопросов стало только больше. С задумчивым видом девушка зашла в ворота своей деревни. Видать, искать ответы ей придется самой.
Зима полностью вступила в свои права, завалив деревню снегом. Несколько дней снег шел не переставая, будто Мара хотела исправить былые ошибки и выполнить снежный план. Малышне было поручено расчищать дорожки да следить за тем, чтоб дверь в избе могла открываться. И детям это было в радость. Истосковавшись по снегу, они то и дело придумывали себе новые забавы. Нужно было торопиться: не за горами Солнцеворот, а там уж и до Комоедицы недалеко. А после Комоедицы уж и зима – не зима. Да, поздно в этом году снег выпал.
Жизнь шла своим чередом. Люди пережили горе. Похоже, эта беда даже сплотила их, и они снова стали поддерживать друг друга, совсем как прежде. Но Найдана все же не спешила открывать им свои объятия. За это время она твердо усвоила, что нужно быть осторожной, ведь даже ближайшая подруга вдруг может стать врагом. Просто так. Без причины. А Жировит – разве был он похож на колдуна? Да и не распознала она его вовремя. К тому же ее никак не покидала тревога. Может, это Жировит каким-то образом дает о себе знать?
Найдана долго была на реке, где стирала, и теперь шла обратно. Корзина с бельем, уткнутая в бок, то и дело сползала, норовя выскользнуть. Найдана думала о своем, лишь изредка подталкивала корзину, не давая ей упасть. Она уже зашла в ворота, как вдруг суматоха и крики отвлекли ее от мыслей. Люди толпились возле избы Беляны, слышны были бабьи причитания и плач самой хозяйки дома. Найдана все еще относилась к ней настороженно, избегала встреч, старалась обходить стороной. Неужто кто-то позарился на ее богатства? Беляна стала такой жадной, сойдясь с Жировитом, что, пожалуй, только пропажа какой-нибудь вещи могла так ее расстроить. Меньше всего Найдана хотела видеться с бывшей подругой, и уж тем более выяснять, что там пропало у зажиточной Беляны, но все же поспешила туда.
Пробравшись сквозь толпу поближе к Беляне, она разглядела бывшую подругу. Та сидела прямо на снегу, сгорбившись и раскачиваясь из стороны в сторону, и ревела в голос. Она то вскидывала руки к небу, словно моля богов о помощи, то снова бросалась вниз, утыкаясь лицом в снег. А в снег ли? Найдана присмотрелась. Раскинув ручонки, перед Беляной лежал ребенок. Лица его Найдана не видела, но, похоже, дите было совсем маленьким, не больше трех-четырех лет. Вот Беляна в очередной раз вскинула руки и подняла зареванное лицо к небесам, и тут Найдана узнала в мальчонке старшего сына Беляны Михрютку. Он был так бледен, что лишь самую малость отличался от белого снега. Глаза его были закрыты и, похоже, мальчик не дышал.
– Убился-а-а!.. – кричала Беляна, сотрясаемая рыданиями.
– Что случилось? – тихо спросила Найдана у стоящих рядом.
– Зашибся мальчонка-то, – пояснил кто-то сбоку, – убился сыночек Белянин. Бегал с другими-то детьми, а потом вдруг упал, как былиночка подкошенная. То ли головой ударился, то ли еще что. Только вот уж и не встал больше.
Найдана присела рядом и легонько приложила ладонь ко лбу мальчишки. Холодный уж совсем… Видать, Марена уже коснулась его своей рукой. Но маленький огонечек жизни где-то там внутри еще теплится. Из последних сил цепляется, чтоб удержаться в этом остывающем теле. Он настолько мал – этот огонек, что сразу его и не распознать. Ведагор предупреждал ее, чтоб не показывала никому свои умения. Но стоит упустить мгновенье и огонек потухнет.
– Скорее! Несите его в мою избу! – крикнула Найдана, стараясь перекричать причитания собравшихся и плач Беляны.
Люди оторопели от ее решительности, но послушались. Безжизненное тело мальчика перенесли в избу и уложили на лавку. Народ ввалился в избу, желая посмотреть, что же будет происходить дальше. Места в маленьком жилище совсем не осталось, некуда было даже шагу ступить.
– Выйдите все отсюда! – приказала Найдана таким тоном, что никто не посмел ослушаться. Нехотя, оглядываясь и вытягивая шеи, люди все же вышли. Осталась только Беляна. Стоя на коленях перед лавкой, она обняла ступни сына, уткнулась в них зареванным лицом и, казалось, готова была умереть вот так вместе с ним. Найдана не стала ее трогать. Это было горе матери, оно ни с чем не сравнимо.
– Слабенький он совсем родился, – будто бы сама с собой тихо говорила Беляна, не надеясь, что Найдана будет поддерживать беседу, – совсем хиленький. Я уж и не надеялась, что выживет. Вот Михрюткой его и прозвали. Дескать, неловкий он какой-то, за жизнь – и то зацепиться не может. А он выжил…
Найдана не отвечала Беляне, но и не останавливала. Не опасаясь, что ее может кто-нибудь увидеть, она привычно бросила взгляд на очаг, и там заполыхал огонь, освещая жилище. Быстро развязав пояс, она ослабила одежды на мальчике и приложила руку к его груди. Да, крошечный огонек жизни еще не покинул это дитя. Найдана осторожно потрогала его голову, осмотрела со всех сторон.
– Крови нет. Да вроде, и кости целы… – Найдана вспомнила, как они с Ведагором точно так же осматривали птенца, придушенного куницей. Но то птенец, а это человек. Никогда прежде она не бралась возвращать к жизни человека. Никогда не пыталась соперничать с богиней Мареной.
Найдана расслабила ворот на рубахе мальчика и приложила обе ладони к его оголенной груди. Теперь нужно собрать всю силу, всю, сколько есть, и направить через ладони в это маленькое тело, которому нужно жить. Найдана почувствовала, как в пальцах нестерпимо закололо, будто она только что мяла руками свежую крапиву. А под ладонями разлилось тепло. Оно проникало в глубь детского тела, доходя до самого сердца, – Найдана будто видела это даже с закрытыми глазами. С каждым мгновением ей самой становилось все труднее дышать, силы покидали ее, переливаясь в это дитя. Наконец она почувствовала, нет, увидела, как сердце ребенка начало биться. Он судорожно вздохнул, хватая ртом воздух, и открыл глаза.
