Адария вздрогнула, виновато опустила голову. Ответ был известен всем. Убили бы.
— Я не держу зла, — заметила тихо. — И даю шанс изменить судьбу.
Русалка подняла на меня глаза, смотрела долго, оценивающе, кусая губы.
— Ты правда не злишься, — заметила с удивлением.
— Так что решаем? — ехидно уточнил Лис.
— Хорошо, мы отправимся с вами.
— Так имей смелость сказать, что ты согласна, глядя в глаза! — вдруг прорычал он, снова оказываясь рядом с русалкой и приподнимая ее над землей. — Ну!
Я удивленно уставилась на него. Да что на моего фамильяра-то нашло? Ох и странно себя ведет… И при всех не спросишь о причинах. Или Лис всегда такой? Я ведь его едва знаю, а ощущение, будто знакома всю жизнь, напускное.
— Да почему ты ко мне прицепился? Отпусти немедленно!
— Я хочу слышать, что ты согласна отправиться со мной! — рявкнул он.
— Лис…
Но тот и ухом не повел, не откликнулся, только зло сверкнул глазами.
— Да согласна я, согласна! — выпалила русалка, пытаясь вырваться из крепкой хватки оборотня.
— Другое дело, — отозвался Лис, отпуская девушку и делая это как-то медленно и заботливо.
Ну… дела!
Море вдруг вспенилось, ударило волной о берег, окатив нас с ног до головы еще не прогретой на солнце, оттого почти ледяной водой.
— Адария… кажется, брат совсем близко, — вдруг прошептала Ринара.
Русалка выругалась, Лис, который, похоже, впервые слышал подобные ругательства, удивленно приподнял брови, но тут же вгляделся в даль и быстро подошел ко мне.
— Доставай ключ, Яна. Всем держаться за меня.
Море пенилось все сильнее, волны — огромные и непредсказуемые — неслись к берегу. Я вцепилась в Лиса мертвой хваткой. Впрочем, русалки тоже выглядели испуганными. Ринара икала, постоянно оглядываясь, а ее сестра кусала губы. Фамильяр сощурился от солнца и принялся за заклинание, открывающее портал. Он не делал никаких жестов, лишь шептал непонятные слова, вглядываясь в бушующую стихию. Казалось, мы тонем, погружаемся в воду, потому что разглядеть очертания острова стало невозможно. Лишь море обрушивается с небес да губы саднит от соли, а сердце бьется так, что готово выскочить из груди.
— Ключ!
Я дернулась и вытянула руку, поворачивая нечто в сияющей воронке, возникшей рядом. Волна швырнула нас в прямо нее, переворачивая и заставляя кружиться, кричать и падать в неизвестность. И я думала, что точно не выживу в этом смешении звуков и красок. И кричала, срывая голос. А потом мир погрузился в темноту.
* * *
— Выпей! — Мужской голос звучал совсем рядом, но как-то глухо. — Выпей быстро, я сказал!
Рык — а это был именно он — заставил дрожать все тело. Я силилась открыть глаза, но почему-то не получалось. И слабость накатила такая, что не шевельнуться.
— Яна, выпей, пожалуйста. Сделай глоточек, — ласково прошептал все тот же смутно знакомый голос.
И губ в очередной раз коснулась пиала с горько-мятным настоем. Я выполнила требуемое, закашлялась.
— Знаю, на вкус та еще мерзость, но силы вернет быстро, — услышала, с трудом открывая глаза.
Ингар. В мокрой алой тунике, со спутанными волосами, с которых стекали капли, с потемневшими, почти черными глазами, он все еще прижимал к моим губам пиалу с напитком.
— Еще глоток, пожалуйста.
В голосе звучала мольба, поэтому я послушалась, завороженная интонацией. Это чудище несносное снова меня околдовывает, и ничего не поделаешь! Только слушаться, раз просит, да пить непонятно что.
— И еще один…
— Хватит меня травить! — возмутилась, не выдержав.
— Выполню любое твое желание, огонек. Только допей.
Голос мужчины звучал ровно, но пиалка почему-то дрогнула. Или мне показалось?
Я встретилась с Ингаром взглядом и почти забыла, как дышать. Плескалось пламя, лишая последнего покоя, но было оно… мечущимся, готовым на непредсказуемые вещи.
Как сделала последний глоток — сама не заметила. Иначе просто не могла поступить, сгорая в пламени.
— Умница!
Послышался легкий мужской смех, раздались голоса, но я уже закрывала глаза, понимая, что сейчас просто провалюсь в сон.
— Никогда не видел тебя таким, братец!
Ингар рыкнул в ответ. Опять раздался хохот.
— Чем ты меня опоил, злодей? — прошептала я, понимая, что не в состоянии двигаться.
— Злодей? Она считает тебя злодеем? Ну, братец…
— Восстанавливающим зельем, огонек, — тихо ответили мне, опаляя дыханием губы.
— И про последствия явно не сказал.
Незнакомый мужчина, находящийся в комнате, похоже, веселился.
— Ингар, — зло прошипела я, — как только приду в себя…
Заснула, не договорив. А жесткий страстный поцелуй мне точно привиделся, не иначе.
* * *
— Слава Великой Ашарралис и всем лисам, живая! — воскликнул Лис, заставляя меня невольно проснуться и открыть глаза.
— Ты как, Яна?
Ринара выглянула из-за плеча оборотня, встревоженно охнула.
— Не знаю. Что произошло?
— Старший братец у нас… акулья морда! — выпалила Адария, со злостью бросая в костер пару веток. — Швырнул в портал одну мерзость, вытягивающую силу.
— Магия, которая высвободилась из ключа, ушла на то, чтобы эту пакость уничтожить, и портал стал тянуть силы из тебя, — пояснил фамильяр.
Лис помог мне приподняться, обнял, заглянул в глаза.
— Прости, Яна. Я снова тебя подвел, не защитил, не уберег… Удивительно, что ты жива. Никто обычно не выдерживает подобного.
Я вздохнула, не зная, как на подобные слова реагировать, ободряюще коснулась плеча фамильяра.
— Ты же не знал, что все так выйдет, Лис. Не переживай. Главное, я цела.
Интересно, померещился мне Ингар или нет?
— Хотел бы я знать, как это произошло, — вздохнул он. — Но разговоры отложим на потом. Сейчас тебе нужны силы, Яна.
— Еда почти готова, — заметила Адария. — Неподалеку есть ручей, можешь умыться.
Я поднялась и, поблагодарив, направилась в нужную сторону. Видок у меня был еще тот. Светло-каштановые, до плеч, волосы превратились после длительного пребывания в морской воде в грязные сосульки, а отражение показывало поцарапанные щеки и припухшие губы. Да что там говорить! Сейчас, в лучах заходящего солнца, даже глаза казались другими. Будто кто-то насыпал в них золотого песка, отчего из темно-карих они стали совсем светлыми.
Тряхнула головой. Привидится же такое! Скинула плащ, в который оказалась закутана, остатки — иначе уже не скажешь — одежды, нырнула в глубокий и чистый ручей. Вода была ледяной, но выбирать не приходилось. Промыла волосы, быстро выбралась на берег, растерла до красноты тело и, закутавшись в плащ, пошла к костру.
