– Что уставился? – я сунула в рот сушку, хотя стараниями рыжего была сыта и почти благостна. – Еще скажи, что я не права.
Говорить он не стал, то есть со мной, а к Малкольму обратился:
– Не понимаю, как ты ее выносишь…
А самое интересное, ни у красавицы, ни у этого рокового брюнетика и тени раскаяния не ощущается, будто бы все именно так, как должно быть. У меня аж засвербело от желания проникнуть в коварные их замыслы…
Вдруг да получится.
Малкольм шепнул, что образцы он взял и надо лишь до лаборатории добраться. Мы переглянулись и по молчаливому соглашению решили ничего Раю не говорить.
Ну его.
Бука.
Глава 46
Кернинг фон Аушвиц всегда отличался любовью к золоту и ярким цветам. Годы его не изменили. Алый пиджак с нескромной золотой отделкой. Литые пуговицы. Галстук-бабочка свекольного цвета и запонки с крупными камнями. На ком другом наряд подобный смотрелся бы в высшей степени нелепо, но Кернинг фон Аушвиц умел держать лицо.
Вытянутое, с несколько тяжеловатым подбородком, с чертами, пожалуй, слегка грубоватыми, оно было не слишком красиво, но в то же время запоминалось.
Да и кто не знает королевского распорядителя.
– Рад встрече, – Кернинг церемонно поклонился, и массивная трость его, украшенная резьбой, бухнулась о плиты пола.
Тотчас появился лакей.
Взмах рукой.
Шевеление бровями. Мизинчик, взлетевший к хрящеватому носу… этот дворцовый язык Фредерик так и не выучил. Но лакей исчез. И двери закрылись.
– Теперь нас не побеспокоят, – Кернинг отложил посох, сцепил пальцы в замок и потянулся так, что захрустели не только кости, но и ткань пиджака. – Скажи, мой друг, как выходит так, что жизнь наша становится лишена смысла?
Второй страстью Кернинга была философия.
Не та, которая обреталась в пыльных томах, переполненных мудростью ушедших веков, а в собственной его голове. Слегка сумбурная, самую толику – депрессивная, но отчаянно нуждавшаяся в слушателях.
– Увы, увы… мы не становимся моложе…
Он снял пиджак и кинул на спинку стула. Щелкнул подтяжкой, возвращая ее на место. Как эти шлейки вообще удерживались на узких плечах, оставалось загадкой.
– Что слышно нового?
– За сплетнями явился? – Кернинг покачал головой. – А я-то думаю, с чего это ты вспомнил старого приятеля… или аудиенция понадобилась? Представляешь, меня одна, особо одаренная, третий месяц осаждает, пытается аудиенции добиться. У нее дочь незамужняя, молодая… в фаворитки поступить хочет. Так и спрашивает, мол, как девочку одеть, чтобы та в фаворитки поступила. Тьфу…
– А ты?
– А что я? Я ей сказал, мол, любезнейшая, неужели до вашей провинции слухи не дошли? Ныне институт фавориток перестал существовать, его величество премного любит супругу и всячески ей предан…
– Любит?
– Любит, любит… – вздохнул Кернинг, легким движением руки взбивая кудри. – Нехорошо это…
Он помолчал.
Пожевал губу.
И повернул два кольца из полудюжины, надетых на пальцы левой руки.
– Стало быть, беда? – уточнил и отмахнулся. – Давно ждали… А раз ты явился, знать, тому и быть… Я еще с нашим затворником в том месяце беседу имел. Мол, неспокойно стало… в верхних галереях фантомы объявились, народец пугают. У наших-то большею частью мозгов немного… дамочки визжат, а герои магией балуются, а сам понимаешь, чем оно тут чревато… один позавчера в зеркальной галерее огневика пустил, так пришлось закрыть. А он, мол, чудище из зеркал глянуло… защищал супругу… Так что балуется наш приятель, балуется… ожил… знать, чует, что скоро грань истончится.
Фредерик прошелся вдоль картинной галереи.
Венценосное семейство.
Ныне покойный Арчибальд Седьмой с супругой и сыновьями… с супругой он не ладил, и после рождения первенца пара разъехалась к обоюдному удовольствию. Королеве досталась южная часть дворца, его величеству – северная, в народе именуемая Охотничьей… он там и охотился, не на ланей, а на юных дев, которые не сильно возражали.
Ее величество предпочитало актеров.
Очень театрам покровительствовала… никто их не осуждал. Обычная жизнь, привычная многим… правда, и второго сына она родила, исполняя долг перед короной…
Мальчики.
На портрете им тринадцать и десять… старший хмур. Лицом на мать похож, хотя и она далеко не образец красоты. Нужная кровь проявилась иначе, а вот узкий лоб и вытянутый подбородок, который кажется острым, – это так, это внешнее, пустое…
Только вот у Альвейды Флорени, более известной как леди Гиацинт, поговаривают, личико было кругленьким и гладеньким, без морщин и бородавок.
Огромные глаза.
Хрупкость, которой ее величество была лишена… говорят, леди Гиацинт она ненавидела. С прочими фаворитками уживалась как-то, даже благоволила ко многим, некоторым и помогала, других вовсе представляла супругу, если видела, что дева подходит… а вот леди Гиацинт, завоевавшая место у трона и в королевской постели на многие годы, была ненавистна.
Почему вдруг вспомнилось?
– Я вот думал сперва семью отправить куда подальше… скажем, на Острова… там, конечно, обстановка еще та, вновь шарабники шалят, а коронные их давят. Пираты опять же… разбойники… беззаконие полнейшее, но среди беззакония жить можно. А если эта тварь свободу получит, то мы все…
Не будет всех.
Молодой король. Уже король… несчастный случай вычеркнул Арчибальда и его несчастную супругу из жизни… кто мог предположить? Торжества… по случаю чего, к слову? Фредерик пропустил. Помнится, тогда где-то на окраине королевства работал, и работа казалась важной, а поди-ка вспомни… главное, что то ли трибуна рухнула, то ли стихийное бедствие случилось… наводнение? Точно, выезд на курорт… приветствие его величества… королевская баржа и внезапная буря, с которой маги не сумели справиться… после еще долго шептались, что буря эта не случайно разразилась, соседи виноваты. А те загадочно помалкивали.
Главное не это…
– А потом понял, что твари наш мир на один глоток… я стараюсь не думать. Супруге своей вру, будто все в порядке… ее величество вновь… оказалась бессильна исполнить долг.
Почему об этом говорили завуалированно? Используя этакие окольные обороты? Сказали бы прямо, не забеременеть ей, а если и случится чудо, то попробуй выноси ребенка.
В прошлый раз случился выкидыш.
И в позапрошлый. И целители, которых в окружении ее величества было больше, нежели простых смертных, лишь разводили руками. Мол, чудо понадобится.
И главное, чудо это появилось, но… будто не спешат им воспользоваться.
