Все зарычало, загудело и стало расползаться.
Бам! Бам! Бам! Застучала 37-мм пушка где-то в лесу. А следом захлопали взрывы. Засвистел вы-рвавшийся на свободу пар, окутавший центральную часть бронепоезда. Он прекратил обстреливать шрапнелью участок за холмом и стал разворачивать башню в сторону обидчика.
– Хоботов! Действуй! – проорал Меншиков, видя, что Лев Евгеньевич отвел «Ланчестеры» в лес и уже накинул на них защитную сетку.
Поручик спохватился и повел эти два пушечных бронеавтомобиля на опушку по обочине. И в этот момент заработали зенитные установки, ударив в двенадцать станковых пулеметов по надвигающимся самолетам. Егеря поддержали их из своих карабинов с оптическим прицелом. А мгновение спустя начали стрелять и легкие пулеметы короткими очередями. Слабое, но подспорье.
Бам! Бам! Бам! Заработали «Ланчестеры», ударив в головную башню бронепоезда. Там, видимо, что-то сообразили, поэтому отвернули не до конца. И успели разок выстрелить по лесу возле дороги почти одновременно с бронеавтомобилями. Впрочем, безрезультатно. Ухнув наудачу, не довернув. 37-мм болванки легко пробили 12-мм броню, но не оба слоя навылет, а взорвавшись внутри.
Головное орудие вышло из строя.
Бам! Бам! Бам! Подключился Васков, начавший обстреливать кормовую башню.
Тем временем самолеты, встретив лютый лобовой огонь, продолжали надвигаться несмотря на серьезные потери. Удалось сбить семь штук! Семь! С первого захода!
Самолеты шли низко. Сто – сто пятьдесят метров. Чтобы можно было прицельно накрыть эскадрон. Это-то и сыграло с ними дурную шутку. Потому что все, кто мог стрелять, открыли огонь из своего оружия. И если пистолеты бухали больше для шума, легкие карабины на столь небольшой дистанции оказались вполне действенны. Так что, подлетая к полосе леса, самолеты напоролись на натуральный шквал огня!
И это возымело эффект. Сильный эффект. Удивительный эффект.
Три аэроплана резко клюнули носом и врезались в землю возле опушки. Еще восемь стали опасно снижаться из-за значительных повреждений несущих конструкций да полотняной обшивки. Так что, протянув всего две-три сотни над лесом, они зацепились за верхушки деревьев и разбились.
Да и у тех, кто оставался в воздухе, повреждений хватало. Не было ни одного без десятка дырок. Они разошлись и, уходя в вираж, попытались сбежать на север.
– Доложить о потерях! – закричал Меншиков.
Агитотряд не зевал. Работал. Владимира Маяковского тоже ранили. Легко. Флешетта попала в кузов грузовика, и вырванным болтом Маяковского ударило в плечо, раскроив форму и вспоров кожу. Но он не обращал внимания. Возбужденный. С безумными глазами Маяковский бросился к полю со сбитыми самолетами, желая своими глазами увидеть всё. Такой образ!
Командира 2-го линейного взвода ранили в ногу еще там, в Ротенбурге. Не бегун пока. По-этому де факто управлялся за старшего там сейчас Василий Иванович Чапаев. Еще один унтер-офицер, вырванный Максимом из легенд и воспоминаний. Как Чапаев отучился на унтер-офицера, так и выдернул его Меншиков из 326-го Белгорайского пехотного полка.
Вот сейчас он и повел взвод в атаку на бронепоезд. «Ланчестеры» окончательно расковыряли пулеметные гнезда. И пехота, под прикрытием двух «Руссо-Даймлеров», подошла вплотную к бронепоезду. Два-три 37-мм снаряда пустили в дверцу. Ее приоткрыли саблей. Забросили внутрь гранату. И после взрыва пошли вперед. Новая секция? Все стандартно. Сначала граната, потом уже пехота.
– Граната – друг человека! – прокомментировал это Максим Новицкому.
Несмотря на грустные ожидания, потери оказались не такие уж и кошмарные. Вышел из строя только один грузовик да два мотоцикла с колясками. По людям: трое убитых и семеро ранено. Все-таки посыпать лес флешеттами – плохая идея. Немцы же не видели целей толком. И сыпали свои смертоносные «стрелки» не только на опушку, но и метрах в пятидесяти, а то и в ста от дороги.
А эскадрон потихоньку приходил в себя, оживал, наполняясь нервными смешками и шутками. От бронепоезда послышалась череда взрывов. Это саперы привели аппарат в полную негодность. Заполыхали специально подожженные аэропланы. Спешно копались могилы для своих погибших.
Этот бой был выигран. Страшный. Тяжелый бой. А до Франкфурта-на-Одере оставалось каких-то двадцать километров…
Глава 10
1915 год, 26 июня. Окрестности Франкфурта-на-Одере, и далее Берлин
Максим лежал под кустом и с немалым раздражением наблюдал за тем, как деловито немцы обустраивают позиции.
– Да сколько можно!
– Ваше высокоблагородие? – переспросил удивленный Буденный.
– Я устал. Начинаю быть предсказуемым. Франкфурт-на-Одере – слишком явная цель. Она закрывает парадигму.
Семен Михайлович промолчал. Он не знал, что означает слово «парадигма», а переспросить постеснялся. Между тем Максим продолжил:
– Здесь два полка ландвера. Примерно. С пулеметными ротами. Семь «Ланчестеров», притом пять пушечных. Батарея 7,7-см пушек и… что это там? Какие-то маленькие пушки на треногах
[109]. Мы можем это смять. Это будет непросто, но сможем. Этот бой займет много времени и вызовет новые потери в живой силе, технике и боеприпасах. Большие потери. Мы тут добрых часа два-три будем возиться. И ради чего? Ты можешь гарантировать, что эти люди, – кивнул Меншиков на германские позиции, – не жертва?
– Жертва?
– Да. Жертва. После всего того, что мы наворотили, наши боевые возможности им известны. Приблизительно, конечно. И нам сюда выставили наживку. Мы с трудом разбиваем этот отряд и обескровленные, почти без боеприпасов входим в город. Движемся к мосту. А там… с той стороны заслон. Сильный заслон. И мы оказываемся в окружении, так как уже не сможем вырваться из заблокированного города.
– Но почему?
– Потому что в противном случае этих людей здесь быть не должно. Если бы немцы хотели нас остановить, то поставили бы намного больше пушек. И не вот так, а эшелонированно. Этого 77-мм хлама у них вагон. Трех-четырех батарей с правильным размещением вполне хватило бы. И всё.
– Может, у них больше нет пушек, – пожал плечами Буденный.
– Больше дюжины дефицитных бронеавтомобилей, почти четыре десятка самолетов, австрийский бронепоезд и новейшие 37-мм австрийские пехотные пушки нашли. А своих серийных 77-мм нет? Нет. Этого быть просто не может.
– Не успели?
– Не успели? В этом случае у них тут просто не было бы двух полков. Поверь, в текущей ситуации и один собрать так далеко от фронта – большая проблема. Нет. Войск тут ровно столько, чтобы мы, спустив все боеприпасы, оказались обескровлены и не способны драться дальше. Нас хотят брать живьем.
– Ваше высокоблагородие, как-то мудрено у вас выходит, – покачал головой Буденный.
