В музее Алекса ждал сюрприз. Подмеченный им ещё во Франции «закон повторения криминального жизненного пути» сработал и здесь. И в совершенно не криминальной области. Потому что, едва зайдя в музей, он буквально наткнулся на знакомого ему по прошлому «временному такту» Семёна Лукича. Алекс едва сдержался, чтобы не заорать радостно что-нибудь типа: «Здравствуйте, Семён Лукич». Старик же, заметив, что какой-то непонятный посетитель отреагировал на него каким-то странным образом, наоборот, насторожился и даже как-то ощетинился. Впрочем, Алекса это не остановило. Он тут же помчался в дирекцию, где снова представился писателем-фантастом (а зачем что-то придумывать, если уже придуманное неплохо работает?), где с помощью «доброго слова и пистолета», то есть, конечно, взятки и собственного красноречия вытребовал себе «индивидуальную экскурсию со старейшим сотрудником».
Первое время Семён Лукич вёл себя с «писателем-фантастом», которого ему навязало начальство, весьма сдержанно и даже подозрительно, но к концу второго часа общения, увидев, что «писатель» относится к нему крайне доброжелательно и уважительно, слегка снизил градус своей подозрительности. А когда Алекс после окончания этой «обзорной экскурсии» напросился в гости к старику в знакомую ему по прежнему «временному такту» кладовку, которую Семён Лукич именовал странным словом «бендюга», где извлек из своего рюкзачка «то шо надо» (сгонял перед походом в дирекцию), старик окончательно размяк. И вот здесь уже потек совершенно другой разговор…
– …но ведь «ахт-ахты»
[98] лучше! – упрямо настаивал раскрасневшийся Алекс, затеявший дискуссию про калибры скорее для установления более доверительных отношений, но затем увлекшийся.
– Лучше, – кивал не менее красный Семён Лукич, – но, можешь мне поверить, писатель, совсем не настолько, насколько сложнее и дороже. А перестройка производства на новый калибр обойдется стране в несколько сотен, а то и в тысячу зениток, которые она недополучит к пятнадцатому мая сорок первого. Эвон, глянь, – он наклонился и выудил из ящика стола довольно замусоленную брошюру. – На темпы производства в семь сотен орудий в год удалось выйти только в сороковом году. Так что за сороковой и начало сорок первого сделали аккурат тысячу восемьдесят семь штук. Вот их-то ты и потеряешь… Пока пройдет перенастройка производства, то да сё… короче, не успеешь раскачаться – как туточки и война! К тому же эффективность ПВО от тактико-технических характеристик именно орудий зависит куда в меньшей степени, чем от возможностей систем наведения. И если уж тебе так нужно по сюжету тратить деньги, то лучше делать это на совершенствование средств обнаружения, ПУАЗО
[99], приводов и всего такого прочего. А уж орудиями стоит заниматься в последнюю очередь, – старик усмехнулся и, протянув руку, покровительственно похлопал Алекса по плечу, после чего закончил: – Поверь моему опыту, характеристик восьмидесяти пяти миллиметровой зенитки Советской армии хватит на всю войну. А если так уж сильно захочется что-нибудь помощнее – то лучше не трогать «ахт-ахт», а просто перед самой войной запустить в производство новое орудие, сделанное на базе купленной у немцев флотской ста пяти миллиметровки. Там и дальность, и досягаемость по высоте куда больше, чем у «ахт-ахтов». Они, в отличие от «ахт-ахтов», при необходимости и до «В-29» смогут дотянуться, – жёстко усмехнулся старик.
Алекс задумался. Блин, не хотелось ему расставаться с такой красивой идеей, к которой он буквально прикипел ещё во время прошлого такта. Но, похоже, его желания вступили в противоречия с реальностью.
– Хм, а вот я ещё чего не понимаю. Ты, Семён Лукич, говоришь, что по «ахт-ахтам» немцы так долго крутили под маркой того, что, мол, новейшая, секретная… что наши плюнули и купили семидесяти пяти миллиметровую, которую запустили в производство сразу же, перестволив под больший калибр. А почему они тогда такую же новейшую сто пяти миллиметровую зенитку-то продали?
Его собеседник усмехнулся.
– Так ту зенитку вкупе с остальным пакетом по флоту купили. Там столько всего было – у-у-у… и проекты тяжелых крейсеров, и одиннадцатидюймовки для них, и дизеля, и торпедные катера. Под этой маркой и сто пяти миллиметровка в одной куче пошла. А «ахт-ахты» к флоту отношения не имели. У флота свои орудия такого калибра были. Но те ещё сложнее.
Будь Алекс трезвым, он бы, наверное, уже угомонился. Но, так сказать, за ради установления более теплых и доверительных отношений ему пришлось тоже изрядно принять на грудь. Поэтому он предпринял ещё одну попытку «продавить» идею, которая в своё время так его очаровала.
– Ну а если производство сразу перенастроить. В-в-в… ну-у… тридцать втором году сразу – оп! И начать производить «ахт-ахт»! Или той же флотской зенитки.
– Так ведь для их производства завод почти полностью переоснащать надо, – усмехнулся Семён Лукич. – На том оборудовании, которое было, стволы калибра больше восьмидесяти пяти делать просто не могли. А на какие шиши? Знаешь, сколько всего в эти года закупали? И на что? По всей стране собрания шли, где члены партии, знаешь какие, сами для себя постановления голосовали? Не то что обручальные кольца сдать, а, ты не поверишь, зубы золотые! Такая игра в Америку шла – у-у-у… – старик пригорюнился. – Эх, такую страну просрали – люди ради будущего на всё готовы были, а сейчас… – и он сокрушенно махнул рукой…
С Семёном Лукичом они засиделись аж до закрытия. Алексу даже пришлось ещё пару раз «сгонять до магазину». И по итогам договорились, что старик подготовит Алексу развернутый доклад по тем изменениям в военной области, которые нужно и, главное, возможно было бы сделать СССР в период с тридцатого по сорок первый год. Если честно, подобный доклад Алексу был не особенно важен. Просто он решил поддержать старика… Так что свободный день, начавшийся из звонка профессора Маэды столь рано, прошел просто отлично.
Глава 12
– А вот здесь павильоны московского метро в этой же стилистике, – художник перевернул следующий лист. Алекс довольно кивнул.
– Да, отлично получилось…
Художник не менее довольно улыбнулся. Заказчик доволен – значит, можно рассчитывать на премию. Платит-то заказчик хорошо, щедро. Деньги, они ведь никогда не лишние…
Этот заказчик появился в жизни уже немолодого графика около двух месяцев назад. Причем произошло это весьма неожиданно. Сначала на «мыло» пришло письмо, в котором отправитель во вполне вежливых оборотах интересовался, не может ли уважаемый мэтр отодвинуть хотя бы часть своих текущих проектов, дабы выполнить не совсем обычный заказ. С текущими проектами у «уважаемого мэтра» было не очень. Он работал в основном в классической манере, сегодня же в моде была экстравагантность и даже эпатаж, которые ему претили. Так что особой загруженности не наблюдалось. Что же касается необычности, то художник за свою жизнь повидал столько разных заказов, что словом «необычный» его удивить было нельзя. Чего стоили только настенные росписи для домашних часовен новоявленных нуворишей, в которых хозяин дома и его домочадцы были представлены в виде Иисуса Христа, его апостолов и ангелов Господних. Так что он ответил утвердительно… Но заказ и вправду оказался весьма необычен. Ему предложили «перерисовать» сталинские здания – вокзалы, высотки, театры, дома и всё такое прочее в, как это было сказано, «эльфийском стиле». Вот так – не больше и не меньше! Художник заинтересовался, тем более что оплату предложили весьма щедрую.
