– Поня-ятно… А чем для нас важна новая компоновка?
Скорее всего, Фрунзе уже изучил материалы по бронетанковой технике. Ну, или как минимум достаточно внимательно просмотрел. Однако он сразу, ещё перед началом разговора, попросил Алекса рассказывать ему всё так, будто он ничего не знает.
– Понимаете, Александр, – пояснил он, – мы с вами находимся как бы на разных полюсах. Я полностью в курсе современных представлений на роль и место танков и бронеавтомобилей в будущей войне, а также современного уровня их развития, вы же, ничего не зная про современность, знаете, как именно проходила та будущая война. Причем, как я уже успел понять, ваше знание гораздо обширнее того, что имеется в привезенных вами материалах. Ведь оно основывается не только на знаниях ваших военных консультантов, но ещё и на субъективных личных впечатлениях – ну, там, рассказах дедов, просмотренных фильмах, прочитанных книгах, разговорах с друзьями (компьютерных играх, «рубиловах» на интернет-форумах – мысленно усмехнувшись, добавил про себя Алекс). И мне очень интересно, что именно вы будете выделять как важный параметр, а на что, наоборот, не будете обращать особенного внимания. То есть что полезно, что второстепенно, что важно, а что не стоит и выеденного яйца. Я уверен, что подобный перечень важного и неважного у нас с вами серьезно отличается. Вот, например, когда мы с вами обсуждали артиллерию, для меня было большим удивлением узнать, что большинство полевых артиллерийских орудий будущей войны всех армий будут оснащены дульным тормозом. Даже наша самая массовая полевая пушка… как её там… «ЗиС-3»! У нас же сейчас оснащение дульным тормозом орудий считается категорически неприемлемым! Вследствие того, что вырывающиеся из него газы сильно демаскируют орудие…
Так что Алекс уже немного освоился с ролью некоего… ну-у-у… точно не «военного гуру», но как бы более-менее компетентного комментатора, хотя и всё равно считал своим долгом постоянно напоминать, что он не столько озвучивает свои мысли, сколько транслирует чужие. Как и сейчас:
– Вынужден напомнить, Михаил Васильевич, что я всё-таки не военный и уж тем более не конструктор, и могу только передать вам слова тех, кто объяснял всё это мне. Так вот, дело в том, что легкие танки с противопульной броней довольно скоро практически исчезнут. К будущей войне основные танки воюющих держав будут представлять из себя мощные, тяжелые машины с толстой броней в десятки, а далее и в сотни миллиметров толщиной и могучими орудиями калибра от семидесяти пяти и до ста двадцати двух миллиметров, но при этом с высокой подвижностью, заметно превышающей таковую у любого современного легкого танка…
Фрунзе едва заметно охнул.
– Однако делать подобные танки сейчас не только нет никакого смысла, но ещё и вредно. Причем сразу по нескольким причинам. Во-первых, дорого. Жутко, бешено дорого! У промышленности Советского Союза пока ещё нет технологий, которые могут уменьшить стоимость таких танков до приемлемой для бюджета СССР величины. Во-вторых, и не нужно. Нет, и ещё лет шесть-восемь не будет целей и тактических задач, для решения которых понадобятся подобные танки. Потому что все задачи, которые будут ставиться перед танковыми войсками года эдак до тридцать шестого, точно можно будет решить куда более легкими и дешевыми машинами. Ну и, в-третьих, как я уже сказал, ещё и вредно. Потому что даже напрягись СССР и создай сегодня действительно хороший танк с характеристиками, которые окажутся вполне достойными в том сорок первом, о котором знаю я, это приведет лишь к тому, что в вашем сорок первом страна столкнется с совершенно другой немецкой техникой. Вполне адекватной подобному нашему танку. А скорее всего, и превосходящей его по всем показателям. Увы, разведку никто не отменял, а уровень технологического развития у немцев даже к сорок первому всё равно будет заметно превышать наш…
– Хм, аргументы веские… – задумчиво произнес Фрунзе.
– Но легкая бронетехника с противопульным бронированием всё равно будет нужна, – продолжил между тем Алекс. – В качестве бронетранспортеров, тягачей и транспортеров переднего края, а также как база для самоходных зенитных, артиллерийских и минометных установок. А вот для нее подобная компоновка – с двигателем, сдвинутым вперед и вбок, очень удобна. Нужно тебе увеличить объем десантного отделения – добавляешь пару катков в подвеску – и пожалуйста, получите. Нужно разместить габаритное орудие – аналогично. Нужно вместительный кузов для размещения радиостанций и приборов наблюдения для передовой штабной группы или команды артиллерийских корректировщиков либо передовых авиационных наводчиков – опять ничего не мешает поработать с задней частью корпуса как тебе удобно.
– Вот как? Действительно разумно, – Фрунзе снова окинул рисунок задумчивым взглядом, после чего отложил его и взял другой. – А это?
– А вот это – следующее поколение, – улыбнулся Алекс. – Несмотря на то что оба этих варианта очень похожи, новая модель – машина совершенно другого уровня. Планируется, что к тому моменту, когда будет запущена в производство эта модель, промышленностью будут освоены несколько новых ключевых технологий. Во-первых, торсионная подвеска. Во-вторых, новый двигатель. В переданных мной предложениях есть пункт о закупке лицензии на новый автомобильный двигатель у фирмы «Додж»
[64]. Они запустили его в производство в прошлом году. Почему именно его? Потому что СССР купил и сумел успешно освоить производство этого двигателя и в той истории, которая случилась без моего попадания. Но гораздо позже. В тысяча девятьсот тридцать седьмом году. А здесь его предлагается купить уже в следующем. Так что времени для его освоения будет достаточно. В-третьих, его корпус планируется уже сварным. В-четвертых, так же планируется, что он уже будет радиофицированным. То есть на нем уже можно будет отрабатывать тактику управления танками в бою, не сильно отличающуюся от таковой времен Второй мировой войны.
– Радиостанции будут на каждом танке? – несколько озадаченно спросил Фрунзе.
– На каждом танке, самолете и желательно в каждой стрелковой роте, ну, или как минимум батальоне. И вообще, насколько мне объясняли, вопросы связи, управления, разведки и боевого взаимодействия в целом – самые ключевые в будущей войне. Лучше сделать вполовину меньше пулеметов, танков и пушек, но насытить войска радиостанциями, оптическими приборами и системами разведки. Толку будет гораздо больше, а потерь, наоборот, меньше… Но пока не создана промышленная основа хотя бы для выпуска требуемой элементной базы – об этом можно только мечтать. Так что пока мы с вами занимаемся, так сказать, «грубым железом». Ладно, вернемся к нашему танку – ещё у него будет более мощное вооружение, состоящее из крупнокалиберного пулемета и спаренного с ним пулемета винтовочного калибра. И – да, подобный танк был построен в моей изначальной реальности
[65]. Но в сороковом. А здесь, у нас, я рассчитываю на то, что его построят максимум в тридцать четвертом. И на него сразу же сядут отлично подготовленные на тех первых танкетках танкисты. Это будет уже полноценный пулеметный танк, способный бороться и с пехотой, и с артиллерией, и даже с бронетехникой вплоть до легких танков. Что обеспечит превосходство танковых войск СССР в боестолкновениях со всеми противниками, с которыми нам придется воевать, на период где-то до тридцать седьмого года. И ещё на его базе можно будет сделать вполне приличную плавающую машину…
