– И всё равно зря, – хозяин кабинета направил на своего собеседника указательный палец со слегка желтоватым от постоянного курения ногтем и наставительно произнес: – Потому что если бы ты не манкировал теорией и внимательно отслеживал международное положение, то уже давно бы знал, что очень скоро – там, – Сталин махнул рукой в сторону окна, – разразится очередной экономический кризис. И весьма сильный. Вследствие чего десятки, если не сотни тысяч инженеров, мастеров и квалифицированных рабочих окажутся на улице, будучи выкинуты туда капиталистами, закрывающими свои, ставшие в кризис убыточными, производства. А ведь это те самые кадры, по поводу недостатка которых ты мне вот только что плакался. Причем они не только окажутся доступными для найма, но ещё и нанять их можно будет намного дешевле, чем в любое другое время… И скажи мне, Серго, у тебя есть план, как и где их использовать? Есть перечень мест и должностей, где они оказались бы нам полезны, а вот нанести серьезного вреда не смогли бы? Есть программа, как нашей промышленности подготовиться к их массовому использованию, – ну, там, как организовать изучение иностранных языков нашими специалистами, число потребных переводчиков для самих иностранцев, количество мест на курсах русского языка для тех из них, кто захочет или кому точно станет необходимо знание языка, и откуда взять для них нужное число преподавателей?
Орджоникидзе несколько мгновений молча смотрел на своего старого друга и товарища по подполью, потом опустил глаза и тяжело вздохнул…
Когда дверь за старым приятелем по революционной молодости закрылась, Сталин подошел к столу и, сняв трубку прямого телефона, бросил в нее:
– Десять минут никого не пускать.
– Понял, Иосиф Виссарионович… – отозвался секретарь. Хозяин кабинета положил трубку на рычаг и, повернувшись, вышел в небольшую дверь, ведущую в его комнату отдыха. Здесь был установлен сейф, в котором он хранил папки с, так сказать, личными делами тех «персоналий», которые попаданец там у себя, в будущем, счел достойными своего и его внимания. Здесь были многие – советские и зарубежные государственные и партийные деятели, известные писатели, инженеры и изобретатели, конструкторы и ученые, кумиры публики из числа актеров и драматургов, знаменитые летчики, полководцы, полярники, а также шпионы, перебежчики, предатели, убийцы, уголовные авторитеты и так далее… Войдя, хозяин кабинета включил свет и, плотно прикрыв дверь, открыл сейф и достал очередную папку. Следующий посетитель пока был не слишком известен, а между тем, судя по тому, что содержалось в переданных материалах, он неплохо проявил себя и на экономическом фронте, и на службе в органах. Одно то, что он всю войну провел на посту народного комиссара государственной безопасности СССР, в глазах Сталина характеризовало этого молодого, но перспективного человека с самой лучшей стороны. Как раз такого он и искал для того, чтобы поручить ему одну очень специфическую задачу…
Ну а главная причина всей той бучи, которая сотрясала высшие советские и партийные круги, а также научную и инженерную элиту СССР, в настоящий момент торчала в кабинете народного комиссара по военным и морским делам и была занята тем, что вместе с наркомом разглядывала некий рисунок.
– Значит, пулеметная танкетка… – задумчиво произнес Фрунзе. Это была уже восьмая их встреча. Первые две прошли в присутствии Сталина, причем на второй они обсуждали флот. И именно Фрунзе придумал, каким именно образом снять большую часть возражений моряков по поводу непременной «заточености» вооружения кораблей на противодействие авиации.
– Не вижу проблемы, – усмехнулся он, поглаживая бородку, которую снова отпустил в больнице, когда лежал после на этот раз удачной операции язвы желудка. – Возьмем пару авиаполков, потренируем их против морских целей, а где-то в конце лета или осенью проведем крупные учения. Там все всё и увидят.
А на первой из тех, что прошли с глазу на глаз, народный комиссар по военным и морским делам осторожно и так… завуалированно поинтересовался, почему в качестве главного контрагента в советском руководстве пришельцем из будущего был выбран именно Сталин. Алекс тогда мысленно улыбнулся. Потому что буквально за день до этого подобный же вопрос задал ему и Киров…
– Дело в том, Михаил Васильевич, что, как вы знаете, вашей стране довольно скоро предстоит вступить в схватку со страшным врагом, который к моменту нападения на СССР успеет подмять под себя практически всю Европу. Не знаю, успели вы изучить материалы по той войне…
– В очень небольшой части, – отозвался Фрунзе.
– Ну так вот, можете пока поверить мне на слово – война будет страшная. И на первый взгляд безнадежная. Но мы ее выиграем. И именно во главе со Сталиным. Так что, когда, благодаря моей собственной ошибке, всё пошло кувырком, и я принял решение попытаться как-то исправить ситуацию, то решил не рисковать… Раз он смог один раз – сможет и второй. И так и вышло. Так что, возможно, кто-то справился бы и лучше, но я в этом не уверен. А очередной раз вымостить своими благими пожеланиями дорогу в ад мне как-то не очень хочется. – Фрунзе несколько мгновений сверлил Алекса напряженным взглядом, а потом заметно расслабился и кивнул. Похоже, он только что принял для себя некое важное решение…
– Нет, понятно, что это очень перспективное направление
[63]. Но, насколько я понимаю, в наиболее развитых странах танкетки считаются дополнением к танкам, а не заменой их?
– Да, – согласно кивнул Алекс, отвлекаясь от воспоминаний. – Но дело в том, что более-менее нормальный танк, серийное производство которого стоит разворачивать, СССР в настоящий момент создать просто не может. Да он пока и не нужен. Для тех задач, которые стоят перед советскими танковым войсками в данный момент, танкетка подходит куда лучше, чем те же «Т-18».
– Вот как? – народный комиссар СССР по военным и морским делам усмехнулся. – И что же это за задачи, для которых она подходит лучше, чем, скажем, уже отработанный и производящийся советской промышленностью пушечный танк «Т-18М»? Не говоря уж о новых, только разрабатываемых образцах.
– Обучение, – улыбнулся Алекс. – Причем не только танкистов, но и пехоты, действиям против танков. Час эксплуатации этой танкетки, по расчетам, должен обойтись приблизительно в три-четыре раза дешевле, чем у «Т-18». За счет меньшего расхода топлива, меньшей частоты текущих и средних ремонтов, стоимости боеприпасов для огневого обучения и так далее… Плюс к этому она будет иметь куда больший ресурс. По предварительным расчетам раза в четыре-пять. То есть ее спокойно можно гонять в хвост и в гриву, не особенно опасаясь того, что в острый момент мы окажемся без бронетехники, потому что она исчерпала ресурс и стоит в ожидании ремонта…
– То есть для обучения достаточно танкеток? – весьма скептически спросил Фрунзе.
– Процентов на восемьдесят – да, – кивнул Алекс. – Я ещё в своём будущем читал, что немцы, когда сбросили с себя версальские ограничения и энергично занялись созданием армии, вообще поначалу обшивали фанерой корпус автомобиля, придавая ему вид танка, и учили свои войска на таких эрзацах… А для оставшихся двадцати процентов пока хватит и тех «Т-18», которые уже были произведены. Сколько их наклепали? Под пять сотен штук? Вот пока и достаточно. У поляков и финнов и близко подобного нет. И в обозримом будущем не будет. А более вам никто пока и не опасен. Для всего же остального предлагаемая машина подходит куда лучше. В том числе и потому, что в производстве она должна обойтись почти в два с половиной раза дешевле, чем «Т-18». Причем освоить ее производство в данный момент советской промышленности не составит особенного труда. Подвеска и трансмиссия здесь – от «Т-18». Правда, серьезно модернизированные, но не полностью новые же… Двигатель – на первые образцы можно ставить всё тот же мотор, что и на танк. Так как танкетка будет весить раза в полтора меньше, чем «Т-18», даже этот уже откровенно устаревший двигатель прослужит на ней куда дольше. Ну а на последующие пойдет тот, что будет выпускаться на новом автомобильном заводе в Нижнем Новгороде, который скоро начнет строить Генри Форд. То есть от обычного серийного автомобиля. А вы, как я думаю, прекрасно знаете, что чем большей серией выпускается любое техническое устройство, тем меньше стоит каждый отдельный экземпляр… Оба этих двигателя одной схемы – рядные четырехцилиндровые, а моторный отсек у предлагаемой танкетки запроектирован достаточно просторным. Так что при переходе с одного мотора на другой изменения в нем потребуются минимальные… И вообще у этой конструкции, по существу, только три полностью новых элемента – компоновка, гусеницы и необитаемая пулеметная башня с перископическим прицелом. Все остальные «кубики», из которых ее будут собирать, промышленность уже производит или вот-вот начнет производить. Причем самые важные – вне зависимости от того, будет производиться эта танкетка или нет. Что же касается нового, то у гусениц полностью новым будет в первую очередь материал – для танкетки они будут изготавливаться из стали Гадфильда. Но я думаю, что когда производство развернется, такие же гусеницы пойдут и на замену для «Т-18», да и для всех последующих танков. То есть опять же, производство этой стали всё равно придется осваивать вне зависимости от того, что будет решено по этой танкетке. Потому что без этого достичь более-менее внятной «ходимости» гусеничных лент не удастся. В моей истории вы эту проблему пытались решить, пойдя по пути колесно-гусеничных танков, но там оказалось много своих подводных камней… Так что единственный ключевой момент, который напрямую связан именно с этим образцом, – это производство необитаемых башен с перископическим прицелом. Но тут уж придется попотеть. Необитаемые башни запроектированы для всей последующей линейки. К тому же перископические прицелы нам также скоро сильно пригодятся для всех остальных типов танков – от легких, являющихся развитием этой линейки, до средних и тяжелых. Ну, когда мы начнем их производить…
