Только в Лондоне, проговорил он, автобусы ходят по маршруту во время бомбежки.
– Сохраняй спокойствие и живи дальше, – заметила Катарина, щупая его пульс. – Так-то лучше. Не успеешь оглянуться, как мы будем дома.
Судя по тому, что говорила она все веселее и веселее, дело было совсем худо – и становилось хуже на глазах.
Поставить рекорд скорости автобус вряд ли бы смог – он все-таки был лондонский автобус, глухой ночью, в затемнение и во время авиа-налета – но все же мчался быстрее любого другого на ее памяти. Относительно его безопасности никаких иллюзий Тесса не питала: она сама видела, как один такой кувыркался по улице после прямого попадания бомбы и валялся потом, как опрокинутый на спину слон. Но они ехали вперед, и Джем лежал рядом на полу с закрытыми глазами. За окном проносились рекламные плакаты на стенах: счастливые люди наслаждались соусом «Бисто», а рядом белели объявления, призывавшие эвакуировать детей из столицы ради из безопасности.
Нет, Лондон не сдастся, и Тесса тоже.
* * *
Дома им еще раз повезло. Тесса с Катариной жили на верхнем этаже маленького домика. Все их соседи, судя по всему, отправились в бомбоубежище, дом стоял пустой, и любоваться, как они тащат вверх по лестнице окровавленного мужчину, было некому.
– Ванная, – распорядилась Катарина, опуская Джема на пол на темной лестничной площадке. – Наполни ванну доверху. Холодной водой. Я принесу все необходимое.
Тесса кинулась в общую ванную в холле, молясь, чтобы от бомбежек не пострадал водопровод. Вода хлынула из крана и облегчение вместе с нею. Ванну по нормам военного времени можно было наполнять всего на пять дюймов, о чем напоминала нарисованная вдоль всего внутреннего периметра ватерлиния. Тесса оставила нормы без внимания. Она широко распахнула окно – с противоположной от пожарищ стороны тек прохладный воздух – и поспешила обратно, в холл. Катарина уже стащила с Джема тунику, открыв грудь. Бинты валялись на полу, рана зияла, страшная и яростная, – чернота снова ползла по венам.
– Берись с другой стороны.
Вместе они подняли Джема. Он мертвым весом висел у них на руках, пока они волокли его через холл и осторожно укладывали в ванну. Катарина устроила его так, чтобы раненая рука свисала через бортик наружу, потом полезла в карман фартука и достала два флакона. Один она опорожнила в ванну, и вода стала бледно-голубой. Спрашивать Катарину, выживет ли Джем, Тесса не решилась. Выживет. Потому что они обе сделают для этого все возможное. К тому же если тебя действительно волнует ответ, такого рода вопросы обычно стараешься не задавать.
– Продолжай его обтирать, – сказала Катарина. – Надо, чтобы температура оставалась низкой.
Тесса встала на колени, погрузила губку в ванну и смочила голову и грудь Джема синеватой водой. Та пахла странной смесью серы и жасмина и как будто бы правда понижала температуру тела. Катарина растерла ладонями содержимое второго фиала и принялась работать с раной, словно загоняя растекающуюся черноту по руке и плечу обратно к тому месту, где она вошла в тело. Голова у Джема запрокинулась, дыхание оставалось тяжелым и хриплым. Тесса держала губку на его лбу, тихо что-то приговаривая.
Так прошел час. Вскоре Тесса уже и думать забыла про грохот рвущихся бомб, про дым, про летящий по воздуху горящий мусор. Весь ее мир сошелся клином: только вода и губка, кожа Джема, его искаженное болью лицо, неподвижность и безмолвие. Обе женщины уже промокли насквозь; вокруг на полу лужами стояла вода.
Уилл, сказал вдруг Джем, и его голос в голове у Тессы прозвучал так, словно он заблудился, но продолжает искать дорогу. Уилл, это ты?
Он улыбнулся в никуда. Тесса с трудом проглотила ком в горле. Если он сейчас видит Уилла, пусть будет так. Возможно, тот и правда здесь – пришел на помощь своему парабатаю.
Уилл, подумала она, если ты с нами, помоги. Ты должен помочь. Я не могу потерять и его тоже. Вместе мы его спасем.
Возможно, ей это всего лишь показалось, но теперь что-то словно водило ее рукой. Она почувствовала себя сильнее.
Джем внезапно забился в воде и наполовину поднялся из ванны, изогнувшись спиной так, как людям вообще-то недоступно. Голова его ушла под воду.
– Держи его! – вскрикнула Катарина. – Не дай ему причинить себе вред! Это сейчас самое худшее.
Вдвоем – и с помощью той силы, что пришла на помощь Тессе, чем бы она там ни была – они схватили Джема, который принялся кричать и извиваться. Он был весь мокрый, и им пришлось обвиться вокруг него, чтобы не дать размахивать руками и ногами и биться головой о кафель. Катарину ему удалось сбросить; она полетела на пол и врезалась в стену, но быстро вскочила и снова крепко обняла руками. Вопли Джема вплетались в хаос ночи, словно той было мало воды повсюду и текущего в окно дыма с улицы. Джем молил дать ему инь-фэнь и дрался так отчаянно, что Тессу швырнуло спиной о раковину.
А потом все это прекратилось, и он недвижно рухнул обратно в ванну. Казалось, жизнь покинула его. Тесса подползла по мокрому полу к ванне и протянула к нему руку.
– Джем? Катарина…
– Он жив, – ответила та, с трудом переводя дух и держа пальцы у него на запястье. – Мы сделали все что могли. Давай-ка дотащим его до кровати. Скоро все станет ясно.
* * *
Отбой воздушной тревоги прозвучал над Лондоном сразу после одиннадцати. «Люфтваффе» вернулись домой, бомбардировка на несколько часов прекратилась, но пожары только усилились. Ветер питал и разносил огонь. Воздух прогорк от горящей сажи и летучих ошметков мусора. Лондон мерцал заревом.
Они перетащили Джема в маленькую спальню. Остатки мокрой одежды надо было снять. Тесса на своем веку уже одела и раздела бесчестное количество мужчин, а Джему как Безмолвному Брату приватность не полагалась по чину. Возможно, ей надо было провести эту процедуру со спокойным профессионализмом медсестры… но оставаться с ним медсестрой она не могла. Когда-то она думала, что увидит его нагим… что они оба увидят друг друга нагими в брачную ночь. Происходящее сейчас было интимно и в то же время странно – и наверняка не таким Джем представлял их с Тессой первый раз. Поэтому она оставила эту задачу настоящей медсестре – Катарине, которая и исполнила ее быстро и споро, раздев и вытерев пациента. Уложив на кровать, они завернули его во все одеяла, какие только нашлись в доме. Просушить одежду было нетрудно – достаточно вывесить ее за окно, на печной ветер пожаров. Дальше Катарина ушла в гостиную, оставив Тессу сидеть возле Джема и держать его за руку. Так странно было снова оказаться в этой картинке: женщина у постели любимого мужчины… – ждать, надеяться. Джем был – Джем. Совсем такой же, как все эти годы назад, за исключением разве что рун Безмолвного Братства. Ее Джем, мальчик со скрипкой. Время не сожрало его, как Уилла, но все равно могло забрать в любую минуту.
Тесса тронула нефритовую подвеску, спрятанную за воротником, и стала ждать. Просто сидеть и ждать, держа его за руку, прислушиваясь к реву и вою снаружи.
