– А какая между вами была связь? – опешил Джейсон. – Зная Элис…
– Ты же сказал, что вы познакомились только сегодня.
– Она показалась мне странной. Честно говоря, я подумал, что она лесбиянка. Ты спала с ней? – Джейсон перешел на крик – контролировать себя он уже не мог. – Спала?
От удара Хизер он чуть не упал. Джейсон инстинктивно закрыл лицо руками. Таких пощечин ему еще не давали. В ушах звенело, боль была нестерпимой.
– Ладно, – сказала Хизер. – Можешь тоже меня ударить.
Джейсон сжал кулак, размахнулся, потом рука его опустилась, пальцы разжались.
– Не могу, – прошептал он. – А жаль. Тебе повезло.
– Не сомневаюсь. Если ты убил ее, то можешь убить и меня. Терять тебе нечего. Все равно пойдешь в газовую камеру.
– Почему ты не веришь мне? – простонал Джейсон. – Я ее не убивал.
– Не имеет значения. Главное, они думают, что это ты. Даже если ты выпутаешься, карьере твоей конец. И моей тоже. На нас можно ставить крест, ты понимаешь? Понимаешь, что ты наделал? – Она уже визжала. Испугавшись, Джейсон двинулся в ее сторону, но потом отступил.
– Если бы мне удалось поговорить с генералом Бакмэном, я бы сумел…
– С ее братом? – завизжала Хизер. – Ты собираешься апеллировать к нему? – Выставив руки, она пошла на Джейсона. – Как только поступило заключение судмедэксперта, генерал Бакмэн официально заявил, что он лично возглавит расследование. Ты что, не можешь прочитать всю статью? Я ее десять раз перечитала по дороге сюда. Я забирала платье, которое мне прислали из Бельгии. Кому оно теперь нужно?
Джейсон попытался ее обнять. Хизер резко отстранилась.
– Я пойду в полицию, – сказал он.
– Делай что хочешь. – Ее голос сорвался до шепота. – Мне наплевать. Только убирайся. Не хочу тебя больше видеть. Лучше бы ты тоже сдох. Вместе с ней. Тощая сучка… от нее были одни неприятности. В конце концов ее пришлось просто вышвырнуть. Присосалась ко мне, как пиявка.
– Хороша ли она в постели? – спросил Джейсон и тут же отпрянул, ибо пальцы Хизер метнулись к его глазам.
Какое-то время оба молчали. Джейсон слышал ее и свое дыхание. Быстрые шумные колыхания воздуха. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Он закрыл глаза.
– Делай что хочешь, – повторила Хизер. – А я иду в полицейскую академию.
– Тебя что, тоже ищут?
– Ты что, не можешь прочитать всю статью? Не можешь дочитать проклятую статью до конца? Им нужны мои показания – как ты отреагировал на мои отношения с Элис. Боже милосердный, оказывается, всем известно, что мы с тобой спим.
– Я не знал про ваши отношения, – сказал Джейсон.
– Я им про это скажу. А когда… ты про это узнал?
– Только что. Из газеты.
– А вчера, когда ее убили, ты об этом знал? – Тут Джейсон сломался. Сопротивляться он больше не мог. Этот мир был сделан из резины. Все отскакивало. И меняло форму, стоило лишь прикоснуться. Или посмотреть.
– Хорошо, сегодня, – вздохнула Хизер. – Если тебе легче думать, что это случилось сегодня. Как ты мог не знать, когда об этом знали все?
– Прощай, – сказал Джейсон и сел на диван завязать шнурки. Потом он взял с кофейного стола коробку. – Это тебе. – Джейсон бросил коробку Хизер. Она попыталась ее схватить, но коробка упала на пол.
– Что там?
– Не помню, – сказал Джейсон. – До свидания. – Опустившись на колени, Хизер подняла коробку и открыла ее. Покрытая голубой глазурью ваза не разбилась.
– О! – воскликнула Хизер, встала и подняла вазу к свету. – Какая красивая вещь! Спасибо.
– Я не убивал эту женщину, – сказал Джейсон. Хизер молча поставила вазу на полку с безделушками.
– Ну что, – пробормотал Джейсон. – Я пошел? – Он еще потоптался возле двери, но Хизер продолжала молчать. – Ты что, язык проглотила?
– Позвони им, – произнесла Хизер. – Скажи, что ты здесь.
Он взял трубку и вызвал оператора.
– Я хочу позвонить в полицейскую академию Лос-Анджелеса. Соедините меня с генералом Феликсом Бакмэном. Скажите, что это Джейсон Тавернер.
– Я вам дам номер…
– Я хочу, чтобы это сделали вы.
– Но, сэр…
– Пожалуйста, – сказал Джейсон.
Глава 27
– Попытаюсь объяснить вам, как действует этот наркотик, – сказал своему начальнику генералу Феликсу Бакмэну главный судмедэксперт полицейской академии Лос-Анджелеса Фил Вестербург. – Вы о нем не слышали, потому что им еще никто не пользовался. Скорее всего Элис похитила наркотик из секретной полицейской лаборатории.
Судмедэксперт взял карандаш и принялся рисовать на листе бумаги.
– Умение ориентироваться во времени – одна из функций мозга. По сути, это структуризация восприятия и ориентации.
– Почему она погибла? – спросил Бакмэн. Было поздно, у него болела голова. Скорей бы кончился этот день и все исчезло. – Передозировка?
– На данный момент мы не в состоянии определить, что представляет собой передозировка препарата КР-3. Идут эксперименты с заключенными трудового лагеря в Сан-Бернардино, но пока… – Вестербург продолжал рисовать. – Так вот, как я вам уже говорил, умение ориентироваться во времени – это функция мозга. Мозг способен ее выполнять до тех пор, пока получает сигналы извне. Известно также, что мозг перестает нормально функционировать, если ему не удается связать воедино пространство и время… Почему это так, мы не знаем. Возможно, какую-то роль играет инстинкт стабилизировать реальность таким образом, чтобы ее фрагменты могли быть объяснены в категориях «до» и «после». Еще важнее то, что каждый предмет должен занимать в пространстве определенное место. Это характерно для всех трехмерных предметов в отличие, скажем, от предмета, нарисованного на листе.
Он показал рисунок Бакмэну. Генерал тупо уставился на лист, пытаясь сообразить, где в такое время можно достать лекарство от головной боли. Может, у Элис есть? Она, как белка, запасла кучу таблеток.
– Одним из характерных аспектов пространства, – продолжал Вестербург, – является то, что любая выделенная единица пространства исключает все остальные. Другими словами, если эта вещь там, она не может находиться еще и здесь. Точно так же и во времени: если событие произошло раньше, оно не может произойти потом.
– Нельзя подождать до завтра? – спросил Бакмэн. – Вы сказали, что для установления токсина потребуется двадцать четыре часа. Двадцать четыре часа меня устраивают.
– Но вы же попросили ускорить анализ, – удивился Вестербург. – Потребовали, чтобы вскрытие началось немедленно. В два десять сегодня пополудни, когда меня впервые вызвали по этому делу.
– В самом деле? – пробормотал Бакмэн. Ну да, подумал он. Конечно. Прежде чем маршалы успеют придумать свою версию. – Ладно, только ничего не рисуйте, – попросил он. – Объясните на словах. У меня глаза болят.
