– За кого? За вашу жизнь я ответственности не брала. Это ваша забота. Не грузите меня.
– Ответственность, – сказал Джейсон, – это осознание последствий своих поступков для других людей. У вас нет четкой моральной и этической позиции. Вы все время ведете себя так, словно вообще ничего не произошло. И постоянно пытаетесь переложить ответственность на чьи-то плечи.
Вскинув голову, девушка пристально посмотрела ему в глаза.
– Я что, причинила вам вред? Я спасла вас от полиции. Может, не следовало этого делать? – Кэти почти кричала. По-прежнему сжимая в руке вилку, она смотрела на него безжалостным, немигающим взглядом.
Джейсон вздохнул. Безнадежно.
– Нет, – произнес он наконец. – Вы поступили правильно. Спасибо. Я вам очень благодарен. – Выговорив эти слова, он вдруг ощутил по отношению к ней прилив острой ненависти. За то, что его так унизили. Да кто она такая? Девятнадцатилетняя пропащая девица, сопля, как она смеет так обращаться со взрослым шестым?.. Это было настолько неправдоподобно, что временами Джейсону хотелось рассмеяться. Но в целом ему было не до смеха.
– Вы воспринимаете мое тепло? – спросила она.
– Да.
– Вы чувствуете, как растекается вокруг моя любовь? Постарайтесь ее услышать. – Кэти замолчала, напряженно прислушиваясь. – Моя любовь подобна нежным побегам винограда.
Джейсон жестом подозвал официанта.
– Что у вас есть, кроме вина и пива?
– Марихуана, сэр. Лучший сорт – «Золотой Акапулько». И гашиш, класс А.
– А крепкие напитки?
– Нет, сэр.
Джейсон жестом отпустил официанта.
– Вы обращаетесь с ним как со слугой, – заметила Кэти.
– Ну да, – ответил Джейсон и громко закряхтел. Наконец-то удалось ее разозлить. Может, теперь все пойдет по-другому? – Самый обыкновенный паршивый официант в самом обыкновенном паршивом ресторане. Идем отсюда.
– Так вот что значит быть знаменитым, – с горечью произнесла Кэти и положила вилку на стол. – Теперь я понимаю.
– Ничего ты не понимаешь, – проворчал Джейсон, стараясь, чтобы его услышали все вокруг. Утешительные нотки в его голосе пропали. Он встал и надел пальто. – Я ухожу.
– О боже, – запричитала Кэти. Глаза ее закрылись, рот же, напротив, исказился гримасой и широко открылся. – Боже мой, нет. Вы не понимаете, что вы сделали. Не понимаете.
Зажмурив глаза и стиснув кулачки, девушка завизжала. Джейсон никогда раньше не слышал, чтобы люди так кричали. Визг и перекошенное лицо его потрясли. Существуют крики сумасшедших, вспомнил Джейсон. Их издает не человек, они поднимаются из глубин коллективного подсознательного.
Хозяин заведения и два официанта застыли с меню в руках. Странным образом Джейсон отмечал все детали. Казалось, что в момент крика все вокруг замерло. Окаменели посетители – подняв вилки, опустив ложки, они прекратили жевать. Все вокруг остановилось, остался один ужасный, страшный крик.
При этом она выкрикивала слова. Грубые простонародные слова, которые пишут на заборе. Короткие разрушительные слова, рвущие на части всех в ресторане, в том числе и его, Джейсона. В особенности его.
Хозяин, шевеля усами, кивнул официантам, и те вытащили девушку из-за стола. Она бессильно повисла у них на руках. Повинуясь короткому жесту хозяина, официанты поволокли ее на улицу.
Джейсон оплатил счет и поспешил следом. В дверях, однако, хозяин его перехватил.
– С вас три сотни долларов.
– За что? – опешил Джейсон. – За то, что ее вышвырнули на улицу?
– За то, что не вызвали полицию.
С тяжелым сердцем Джейсон отдал деньги. Официанты усадили Кэти на тротуар недалеко от входа. Девушка молчала; прижимая пальцы к искривленному гримасой рту, она раскачивалась вперед и назад. Некоторое время официанты смотрели на нее, словно пытаясь определить, будут ли с ней еще проблемы. Затем, следуя общему решению, поспешно вернулись в ресторан. Джейсон и Кэти остались вдвоем под бело-голубой неоновой вывеской.
Опустившись на колени, он положил руку ей на плечо. На этот раз она его не оттолкнула.
– Мне очень жаль, – искренне произнес он. Так оно и было на самом деле. Я ее спровоцировал, подумал Джейсон. Не поверил в эти бредни. И проиграл. Ладно, теперь все будет так, как она хочет. Лишь бы все быстрее кончилось.
Интуиция подсказывала, что быстро не кончится.
Глава 5
Держась за руки, они шли по ночному городу мимо назойливых сияющих, мигающих, заливающих все вокруг потоков света. Эта часть города Джейсону не нравилась, ему приходилось видеть подобное миллионы раз в разных уголках мира. Именно отсюда он убежал в свое время, в самом начале жизни, чтобы добиться успеха, пользуясь тем, что он – шестой. И вот он вернулся.
На людей он зла не держал. Он понимал, что они попали в ловушку. Обычные люди, у них не было выбора. Не они придумали этот мир, он им тоже не нравился, но они вынуждены были его терпеть, в то время как Джейсон мог позволить себе другое. Джейсон даже ощущал своеобразную вину, видя сумрачные лица, искривленные опущенные рты. Перекошенные несчастливые рты.
– Да, – сказала Кэти, – мне кажется, я в самом деле в вас влюбляюсь. Виноваты вы – вы и ваше магнитное поле. Знаете, я ведь могу его видеть.
– Вот как, – рассеянно пробормотал Джейсон.
– Оно имеет цвет багряного-черного бархата. – Кэти сжала его руку. И Джейсон удивился, какие у нее сильные пальцы. – У вас ярко выраженное магнитное поле. А мое вы видите?
– Нет, – сказал Джейсон.
– Странно. Я думала, видите. – Она успокоилась, истерика прошла, наступил период относительной стабильности.
Полная психопатка, подумал Джейсон. Да еще припадочная. С другой стороны, если каждый день…
– Моя аура, – перебила его мысли Кэти, – ярко-красная. Цвета страсти.
– Я рад за вас.
Девушка резко остановилась и заглянула ему в лицо, пытаясь разгадать его выражение. Джейсон надеялся, что сделать это непросто.
– Вы злитесь на меня? За то, что я сорвалась?
– Нет, – покачал головой Джейсон.
– По голосу слышно, что злитесь. Наверное, только Джек меня понимает. И Мики.
– Мики Квин, – задумчиво произнес Джейсон.
– Он знаменит? – поинтересовалась Кэти.
– Весьма. – Джейсон мог бы многое ей рассказать о Мики Квине, но смысла в этом не было никакого. На самом деле она не хотела ничего знать. Ей казалось, что она все понимает.
«Что еще тебе кажется, девочка? – думал Джейсон. – Тебе же наверняка кажется, что ты что-то знаешь и про меня. Ты знаешь про меня так же мало, как про Мики Квина и Арлина Хоува, как про всех остальных, кто для тебя даже не существует. Подумай, что бы я мог тебе рассказать, если бы ты на мгновение согласилась меня послушать. Но тебя пугает то, что ты можешь услышать».
