– Учреждение цензуры, –
покровительственно усмехнулась Лариса Ивановна. – Цензуры средств массовой
информации. При нас никаких этих кровавых детективов, как мужских, так и
женских, никаких этих развратных дамских романов не было! Никаких тебе
«Совершенно секретно», где государственную тайну выдают всем и каждому! Даже
«Комсомолка» была очень приличной газетой. Мы их в советские времена вот так
держали – пикнуть не смели! – Она вытянула руку, стиснула сухонький
кулачок и показала, как она лично держала в советские времена средства массовой
информации.
– Это хорошо, – сказал юноша, и его
нежные черты внезапно посуровели. – Тогда я могу вам довериться. Видите
ли, на самом деле я совсем не врач, а…
Он сунул руку во внутренний карман куртки и
показал Ларисе Ивановне красные корочки, при виде которых у нее засосало под
ложечкой от привычного, въевшегося в плоть и кровь нескольких поколений
священного восторга. И в то же мгновение она явственно услышала какой-то
шелест: это с нее, словно листья дуба с ясеня, слетала вся эта демократическая
шелуха, весь этот образ розовенькой, веселенькой пенсионерки, этакой безобидной
старой дуры, которая с утра до вечера смотрит безмозглые сериалы, а в свободное
время считает копейки и голосует за кого ни попадя. Двадцать не двадцать, но
пятнадцать последних безобразных лет уж точно слетели с плеч. Теперь она была
прежней – старшим сотрудником Главлита товарищем Волкогоновой!
Мгновенно изменился и ее посетитель. Лариса
Ивановна только удивлялась, как могла принять его за сладкого красавчика. Черты
его заострились, глаза приобрели стальной блеск. На врача он больше ни чуточки
не был похож – типичный сотрудник органов. Причем карательных органов! А голос…
Теперь он звучал в диапазоне между си и фа нижней, басовой октавы: именно в том
диапазоне, в каком провозглашали в золотые времена: «Именем революции! Вы
арестованы!» – или что-нибудь в этом роде.
– Вы, конечно, слышали о террористических
акциях в Москве и других городах, – сказал сотрудник органов.
– Конечно!
– И вы знаете о том, что сейчас с особой
бдительностью относятся ко всем подозрительным лицам?
Бдительность, подозрительные лица… Какие
замечательные, какие родные слова!
Лариса Ивановна прижала руку к сердцу:
– Вы имеете в виду, у Сибирцева дома
какой-то криминал?..
– Вы правильно поняли, – четко
кивнул юноша. – Конечно, мы можем и ошибиться, но вы же понимаете, какое
сейчас время. Лучше ошибиться и потом извиниться перед человеком, чем допустить
мягкотелость – и рвать на себе волосы, глядя на разрушенные дома и трупы наших
граждан. Поэтому я надеюсь, что о моем визите и о нашем разговоре не узнает ни
одна живая душа.
– Подписку о неразглашении давать? –
со знанием дела спросила Лариса Ивановна.
– Я верю вам, – теперь его голос
постепенно возвращался к прежнему вкрадчивому диапазону. – Верю, что
отныне вы утроите бдительность, и, если мне понадобится некая информация, я
смогу прийти к вам снова.
Лариса Ивановна стиснула руки у горла.
– Глаз не спущу… – молитвенно
простонала она. – День и ночь буду… Служу Советскому…
– Так, хорошо, – кивнул молодой
человек. – И все-таки я сейчас попробую под каким-нибудь предлогом
проникнуть в квартиру Сибирцева. Что бы вы мне посоветовали?
Лариса Ивановна вся затрепетала. Не прошли
даром ее бдения у «глазка»!
– Вы должны позвонить три раза, –
выпалила она. – А потом, после небольшой паузы, еще три. И, прижавшись к
двери, чтобы никто посторонний, – она тонко усмехнулась, – не мог
услышать, прошептать: «Пятое октября». Тогда вам откроют.
– А что такое пятое октября? – свел
брови молодой человек.
– Сегодняшнее число, –
снисходительно пояснила Лариса Ивановна. – В качестве пароля они называют
число.
– Хитро, – покачал головой сотрудник
органов.
– Еще бы! – с ненавистью прошипела
Лариса Ивановна. – Но это еще не все. Вы ей скажите то же самое, что
сначала говорили мне: мол, вы со «Скорой», а зовут вас – Вениамин Белинский.
Это друг Сибирцева – насколько мне известно, именно он сегодня дежурит.
Дескать, Николаю стало плохо на улице, и он прислал вас, чтобы успокоить ее.
Понимаете?
– По-ни-ма-ю… – задумчиво протянул
молодой человек. – Так. Я все понял. А теперь у меня к вам просьба… если
хотите – приказ.
Лариса Ивановна встала по стойке «смирно»,
насколько позволяли радикулит и остеохондроз.
– Всякое может быть, – сказал он,
прощально вглядываясь в ее глаза, которые вдруг подернулись пеленой непрошеных
слез. – Служба наша такая… сами понимаете. Мне бы не хотелось подвергать
вас опасности. Поэтому прошу, нет, приказываю: не вздумайте оставаться в
коридоре! Уйдите в самую дальнюю комнату, сядьте там в углу, в защищенном
месте, а еще лучше – лягте на пол. Я должен быть уверен, что при любом повороте
событий с вами ничего не случится.
Лариса Ивановна зажала рот рукой и только
скорбно кивнула в ответ на его тихое:
– Прощайте! И… берегите себя!
Так же, одной трясущейся рукой, она заперла
дверь и рысью метнулась в угол комнаты выполнять приказ.
А зря. Потому что пропустила много
интересного. Например, что молодой человек сначала спустился этажом ниже,
достал из кармана мобильный телефон и куда-то позвонил, причем говорил так
быстро, словно времени на карточке оставалось в обрез. Выслушал такой же
стремительный ответ, кивнул и произнес:
– Заметано! – и только тогда
вернулся к квартире Николая Сибирцева.
Но тут уж он действовал строго по инструкции
боевого и проверенного товарища Волкогоновой: позвонил трижды, потом еще
трижды, потом приложил губы к двери и выдохнул:
– Пятое октября.
Послышалось щелканье замка, и в приоткрывшейся
двери мелькнуло женское лицо. Увидев чужого, женщина тотчас попыталась
захлопнуть дверь, однако молодой человек оказался проворнее и всунул ногу в
образовавшуюся щель, шепча:
– Погодите вы! Меня Колька прислал, вы
что, не поняли? Пораскиньте мозгами, откуда бы я иначе узнал ваш пароль?!
Женщина перестала давить на дверь и явно
задумалась.
– Слушайте, можно я войду, а? –
умоляюще прошептал парень. – Колька меня нарочно предупредил насчет вашей
соседки. У нее ведь не уши, а локаторы, она же днюет и ночует под дверью.
Сибирцев говорил, она раньше в областном отделении Главлита работала. Кстати,
вы знаете, что такое Главлит?
