– Я собирался платить налом, – пожимает плечами Константин.
– Мы не работаем за наличный расчет, – Антон пытается вернуть Константину бумажку с емейлом. – И с физлицами.
Константин бумажку не берет. Он быстро принимает решение.
– Я пришлю реквизиты фирмы в течение получаса. Но очень прошу максимально ускорить решение моего вопроса. Можете даже заложить надбавку за срочность.
– Мы постараемся, – отвечает Антон. – Вас проводить?
– Спасибо, я не заблужусь.
Антон и Шурик провожают Константина подозрительными взглядами.
– Шурка, – говорит Антон, – а сколько тебе реально нужно времени?
– Полчаса, – отвечает Шурик, – прога давно отлажена, нужно только опции выставить и запустить анализ… Повезло парню, что именно к нам обратился!
Антон с сомнением качает головой.
– По-моему, не повезло. По-моему, он знал.
– Да ладно? – не верит Шурик. – Я «Словоеда» никому не показывал…
– Сделай быстро, – просит Антон. – И сразу отправляй, чтобы отвязаться. Мутный он какой-то.
Антон вручает бумажку Шурику.
– Россиянин, – неодобрительно говорит Шурик.
– Москвич, – еще неодобрительнее отзывается Антон.
* * *
Коридор больницы. Захар Иванович, в несвежем уже халате, возится у кофе-машины – засовывает купюру, кофе-машина ее выплевывает. Захар Иванович переворачивает купюру, снова пытается – с тем же результатом. Проходящий мимо врач останавливается, некоторое время наблюдает.
– Захар Иванович, можно? – говорит он.
– Выплевывает, этсама! – жалуется Захар Иванович.
Врач тем временем забирает у него купюру и под особым углом вставляет ее в купюроприемник. Кофе-машина жужжит и принимает деньги.
– Ловко, – одобрительно кивает Захар Иванович и нажимает кнопки.
Кофе начинает литься в стаканчик. Врач и Захар Иванович как зачарованные смотрят на этот процесс.
– У супруги были-то? – спрашивает врач.
– Да она в реанимации, – вздыхает Захар Иванович. – Не пускают.
– Да нет, уже в терапии…
Захар Иванович срывается с места, почти бежит по коридору.
– А вам не сказали? – кричит врач и, не дождавшись ответа, добавляет: – Она на третьем! На посту палату спросите!
Захар, не оборачиваясь, кивает, скрывается за поворотом. Тем временем кофе готов, на табло появляется надпись «Заберите напиток». Врач пожимает плечами, забирает кофе, идет дальше по коридору, отпивая из стаканчика.
* * *
Захар Иванович все в том же халате сидит у постели жены, которая очень бледна и почти не двигается. Вид у него сердитый. Вокруг на кроватях – другие больные женщины, которые с любопытством прислушиваются к разговору. Из-за этого Захар Иванович чувствует себя не в своей тарелке.
– Придумала! – обвиняет он супругу. – Помирать собралась! Я, этсама… на пять лет старше, я первый помру!
– Не говори ерунды, – почти шепчет Людмила Николаевна. – Ты ел что-нибудь?
– Покормили, – Захар Иванович не вдается в подробности. – Обход уже был? Что тебе назначили?
– Капельницу… еще что-то… я не запомнила…
– «Не запомнила», – Захар Иванович хмурится. – Ладно, сам спрошу… Может, тебе книжек каких? Или, этсама… газет?
Людмила Николаевна улыбается, слабо качает головой.
Дверь распахивается, быстро входит Нина с пакетом в руках. У нее вид деловой, даже воинственный.
– Спасибо, что позвонили, – говорит она на ходу Захару Ивановичу и тут же переключается на свекровь. – Простите, Людмила Николаевна, за суету, но сейчас давайте перевезем вас в другую палату!
– Какую палату? – пугается Людмила Николаевна. – Зачем?
– В отдельную! – видно, что Нине приятно быть главной (вернее, играть роль главной). – Не спорьте, там телевизор и… – она косится на соседок, – места побольше!
– Это же, наверное, денег стоит, – печалится Людмила Николаевна.
– Костя давно все оплатил… И вообще странно, что вас не сразу туда отвезли. Везде бардак…
Неловкая пауза. Нина посматривает на дверь. Захар Иванович совсем насупился. Людмила Николаевна растерянна.
– Где же эти санитары? – поджимает губы Нина и вспоминает о приличиях. – А как вы себя чувствуете?
– Ну… – тяжело вздыхает Людмила Николаевна. – Нормально… А Сонечка с кем осталась?
– С няней.
– А Костя сам не приедет? – жалобно спрашивает Людмила Николаевна.
– Он очень занят! – строго отвечает Нина.
И снова пауза. Захар Иванович не выдерживает, поднимается:
– Пойду подгоню…
Но дверь снова открывается, двое дюжих добродушных санитаров вкатывают каталку.
– Кто Рабцевич?
* * *
В «штабе» напряженная работа, журналисты остервенело стучат по клавишам, Никита щелкает мышкой, даже Игорь, против обыкновения, не сидит без дела, а что-то набирает на клавиатуре (она у него бесшумная, не то что у журналистов). Только Паша неприкаянно прохаживается, не зная, чем себя занять. Хлопает входная дверь, Паша радостно оборачивается на звук. В подвал спускается Константин, который на ходу просматривает распечатку, заполненную цифрами.
– Константин Захарович! – бросается к нему Паша. – Я разобрался с ошибками! Там…
– Секунду, – говорит Константин и спрашивает у Игоря: – Ну?
– Все отправил, – отвечает тот, не отрываясь от работы, – сейчас деньги перевожу. Они хоть сделали?
Константин демонстрирует пачку, которую читал на ходу. Игорь удовлетворенно кивает. Паша ждет, стараясь скрыть нетерпение.
– Слушаю, – Константин поворачивается к Паше.
– Во-первых, – Паша торопится похвастаться, – не в одиннадцатом веке, а в тринадцатом! Битва при Калке – 1223-й…
– Во-вторых? – перебивает его Константин.
– Никаких «татаро-монголов» никогда не существовало! – торжествует Паша. – Просто «монголы»! В-третьих, завоевания как такового не было! Не было оккупации! Гарнизоны в русских городах не стояли, наместники не сидели! Монголам просто дань платили… ну и военная помощь!
Паша довольно смотрит на Константина, ожидая похвалы, но тот явно хочет продолжения. Паша понимает это, хмурится.
– Вроде все… – неуверенно говорит он.
– А что насчет «Киевского княжества»? – спрашивает Константин.
– В смысле… – Паша не отрывает взгляда от лица шефа, пытаясь угадать правильный ответ, – не только Киевское?..
– Слово «княжество» появилось только во второй половине тринадцатого века, – перебивает его Константин. – Не было в одиннадцатом никаких «княжеств», только «земли».
