– Плохой день?
– А? Ну да, – растерялась девушка.
– Оно и видно, – усмехнулся парень и ушел.
Лера обернулась к своему отражению в оконном стекле. На ее голове пестрела коричнево-зеленая фуражка с логотипом магазина садовых принадлежностей.
Полчаса назад ее уволили за партию разбившихся цветочных горшков.
Она стянула с себя элемент униформы. Май. Ветер трепал деревья и поднимал пыль. Прохожие закрывали лица, чихали и морщились. Когда официант принес заказ, Лера не обернулась к нему. «Пусть знает, что я обиделась!» – рассудила она.
Вернувшись домой, Лера нашла в почтовом ящике письмо.
– Да ладно! Что так быстро?
На конверте обратным адресом значилась нотариальная контора.
– Так бы оперативно зарплату выдавали, – обиженно пробурчала она, представляя нули в сумме материального ущерба, причиненного магазину.
Весь остаток дня Лера посматривала на конверт, но не распечатывала. Дотерпела до вечера, потому что лучше плакать один раз на ночь, чем весь день. Тем более от частых рыданий появляются мимические морщины.
Кто же знал, что у Леры был прадед, который решил умереть в расцвете лет и не оставил завещание?
«Пусть там будет квартира или хотя бы счет в швейцарском банке», – думала она и удивлялась собственной меркантильности. «Хотя бы слезинку проронила о родственнике», – укоряла совесть.
Утром у входа в нотариальную контору Лера резко затормозила, не удержалась и раскорячилась на лестнице.
«А вдруг его хоронить придется?» – мелькнуло в голове.
Эта мысль так расстроила Леру, что, собрав себя со ступенек, она на тяжелых ногах вошла в приемную. В прохладном затемненном помещении Лера плюхнулась на кожаный диван.
– Вы записывались? – щелкая по клавиатуре наманикюренными ногтями, обратилась к Лере секретарша. Выйдя из-за стола, она набрала в пластиковый стаканчик воду из кулера.
– Выпейте. Вам плохо?
Лера неприлично рассматривала работницу конторы, на бейдже которой значилось «Наталья». Высокая и стройная, с белоснежной кожей, она вызвала в веснушчатой низкорослой Лере постыдное чувство зависти.
– Нет, нет, – опомнилась она. – У меня вот…
При виде конверта глаза секретарши округлились. Приветливость сдуло ветром.
– Я доложу о вас.
Лера хотела взять предложенный стаканчик, но секретарша кинула его в корзину для мусора.
– Абрам Авраамович, к вам эта, – не входя в кабинет начальника, через раскрытую дверь сообщила Наталья. – Наследница.
Послышалось шуршание бумаг и топот. На пороге кабинета появился маленький, пухлый, лысый, в сером атласном костюме мужчина неопределенного возраста.
– Прошу, прошу, заходите, Наташа! – начальник грозно зыркнул на секретаршу и потребовал. – Принеси нам чай. С ликерчиком!
Он взял Леру под руку и ввел в кабинет.
– Не обращайте внимания на нее. У Натальи с Давыдом Плутарховичем были давние отношения. Я бы сказал даже древние. Но с их видом бывает так… Так неожиданно.
– С каким видом? – не поняла Лера.
Но Абрам Авраамович сразу перешел к делу и положил перед Лерой толстенную папку.
– Я рад, что вы так скоро прибыли, – не поднимая головы, сказал он. – Ознакомьтесь.
– А можно вкратце? – попросила Лера, с любопытством глядя на пожелтевшую бумагу.
– Давыд Плутархович, да спасется душа его, владел однокомнатной квартирой в центре, усадьбой в Чистополе и, конечно же, прекрасной коллекцией редких, я бы сказал, даже диковинных… эм… вещей.
Лера пролистала до списка экспонатов коллекции.
– Аванк Уэлиский пушистый, кикимора европейская речная, кикимора болотная саратовская, призрак собаки из Тамуэртского замка. Что это? Статуэтки?
– Прекрасная коллекция! Многие хотят ее заполучить. Если надумаете продавать, обращайтесь. Я знаю хороших покупателей. А лучше – аукцион! Я… Вы выручите большие деньги. Я бы сказал, даже большущие!
– А хоронить Давыда Плу… – Лера покраснела и замялась.
– Плутарховича, – захихикал Абрам Авраамович. – Не нужно. Там нечего хоронить.
– А долго ждать до вступления в наследство?
– Нет! – испугался юрист. – Что вы, что вы, дорогая. У нас ждать не надо! Да и кто их кормить будет? Сдохнут же. Жалко.
– Кто сдохнет? – опять не поняла Лера.
– Как кто? Представители флоры и фауны. Распишитесь.
Подпись потребовалась всего одна.
– Пальчик, пожалуйста, – толстяк схватил Леру за палец и ткнул в него иголкой. Капля крови упала на подпись в документе и расползлась алым пятном.
– Что вы делаете?!
Лера вскочила со стула.
– Так положено. Пальчик оближите, а то Наташка взбесится. Поздравляю. Вы вступили в наследство.
Он подал Лере папку и пластиковый пакет.
– Настоятельно рекомендую немедленно отправляться в путь.
Абрам Авраамович выпроводил растерянную клиентку из конторы. Наталья, неспешно помешивая ликерчик в чае, проводила ее напряженным взглядом.
На улице Лера заглянула в пластиковый пакет: связка ключей и кованая дверная ручка. В документах она нашла адрес. Из подземки Лера выбралась помятая и злая. А тут еще цыганка пристала.
– Позолоти ручку, красавица, расскажу все как есть.
– Ну, – Лера сунула ей сто рублей.
– Ах, дорогая, счастье тебе привалило, – затрещала цыганка, рассматривая ладонь девушки, – дорога тебе предстоит дальняя, но скорая, а встреча тебя ждет теплая, но страшная.
Цыганка замолкла, неотрывно глядя на линии ладони.
– А любовь там есть?
– Любовь? – опешила цыганка и воскликнула. – Какая любовь? Чур тебя! Привязалась на мою голову.
Женщина бросила сторублевую купюру и припустилась прыткой ланью к спуску в метро.
Лера сразу вспомнила официанта, его светлые волосы, серые глаза и улыбку. А как он аккуратно ставит чашечку на стол! Но по реакции цыганки Лера поняла, что вчерашняя встреча с ним должна стать последней. Ибо опозорилась она хуже некуда.
– Ну хоть деньги целы, – вздохнула она.
Найдя нужный адрес, Лера вошла в темный подъезд и столкнулась с женщиной, завернутой в длинный халат.
– К кому? – сурово спросила сухопарая дама.
– К себе, – ответила Лера. – Мне дедушка квартиру завещал. Двадцать восьмую.
– Двести рублей, – заявила соседка. – За помывку подъезда.
Лера насупилась, но выложила нужную сумму. Под зорким взглядом соседки она сунула ключ в замочную скважину двадцать восьмой квартиры.
