– Если… вам так хотелось бы… – прозаикалась она. – Я не хочу навязываться… но… я вам в самом деле нужна?
– Вы остаетесь! – вскричала мисс Лафосс. – Я знала, что вы не подведете!
– Я у вас в долгу, – сказал Майкл. – Мне так не хочется компрометировать Делисию, а пришлось бы.
– Ни в коем случае, – строго сказала мисс Петтигрю. – Как вы могли даже подумать. Я непременно останусь, если вы действительно об этом просите.
Ей пришло в голову, что мисс Лафосс, несомненно, была уже вполне достаточно скомпрометирована – и только Майкл мог оставаться по этому поводу в неведении. Обстоятельства требовали твердой, разумной руки – ее руки. Какое счастье, что она понадобилась мисс Лафосс именно на эту ночь! Утро вечера мудренее. Наутро она сможет снова отправиться на поиски работы. Только теперь, когда необходимость в этом отпала, она поняла, насколько пугала ее перспектива провести ночь на улице. Она чуть не зашаталась от облегчения.
– Вот и славно, – сказал Майкл. – Я не сомневался, что на вас можно положиться. Так. Моя шляпа. Мое пальто. Моя женщина. Спокойной ночи, дорогая! Не вздумай подвести наши богемные круги.
– Шубка! – ахнула мисс Петтигрю. – Я сейчас повешу ее на место.
Она подхватила шубку и торопливо ретировалась в спальню. Некоторое время было тихо; потом она услышала, как хлопнула входная дверь.
– Горизонт чист, – сказала мисс Лафосс. – Можете выходить. Вашей нравственности ничто более не угрожает.
Глава шестнадцатая
03:47–?
Мисс Петтигрю, смущенная, вышла из спальни.
– Мне показалось, – сказала она, – что молодые люди предпочитают прощаться без свидетелей.
– Из вас вышла отличная дуэнья, – сказала мисс Лафосс. – Надеюсь, мне выпадет случай вернуть любезность.
– Уже невероятно поздно, – сказала мисс Петтигрю. – Мне кажется, вам нужно скорее лечь в постель и хорошенько выспаться.
– Но нет же, – взмолилась мисс Лафосс. – Я совсем не устала. Можно, мы еще немного посидим и поболтаем? Мужчины – это, конечно, прекрасно, но я так соскучилась по хорошей женской сплетне.
– Странно, – сказала мисс Петтигрю. – Я тоже не чувствую никакой усталости.
Они уселись перед камином.
– Значит, вы в самом деле выходите за Майкла.
– Да, – подтвердила мисс Лафосс.
– Вы и представить не можете, как я рада, – сказала мисс Петтигрю. – Какое это для меня облегчение.
– Вы в самом деле так ужасно волновались?
– Да, – сказала мисс Петтигрю. – Я знала, что с Ником все не может закончиться иначе, чем вашим разбитым сердцем. Я понимаю, что со стороны легко говорить, в то время как вы страдали от любви, но бывают в жизни моменты, когда отдать все за любовь в самом деле того не стоит.
– Вы совершенно правы, – сказала мисс Лафосс. – Но без вашей помощи я никогда не освободилась бы. Бесполезно. Как только Ник сказал «Идем», я была готова идти.
Они помолчали. Перед глазами обеих медленно таял образ Ника – темные волосы, пылающие глаза, жаркие речи, манящие взгляды, щегольские усики, гибкое кошачье тело. Эту битву он проиграл, но перед ним лежала еще не одна победа. Он продолжит нести женщинам и горе, и радость. Мисс Лафосс никогда не сможет простить их – тех, кто придет ей на смену. Мисс Петтигрю со вздохом отдала ему должное; чистое зло, но такое привлекательное.
– Бывают такие мужчины, – согласилась она.
– Да, он был таким, – негромко сказала мисс Лафосс.
Мисс Петтигрю склонилась к ней и схватила за руку.
– Но этому пришел конец, – сказала она настойчиво. – Верно же? Даже если бы он стоял сейчас перед вами на коленях, вы не ушли быс ним.
Призрак Ника исчез из комнаты.
– Ни в коем случае, – твердо сказала мисс Лафосс. – Все именно так, как вы говорили. Когда Майкл стоял над ним, поверженным, я почувствовала гордость за Майкла. Когда Ник вскочил в ярости, я почувствовала гордость за него. Но потом… когда он остановился… Не знаю. Что-то щелкнуло внутри, и я увидела… мороженое. Он растаял у меня на глазах, вот и все. Как бы он ни старался теперь, меня ему не вернуть.
– Какое счастье! – выдохнула мисс Петтигрю. – У меня нет слов.
– Какой день! – сказала мисс Лафосс. – Все пошло не так – и все пошло как надо. Боюсь даже думать, что было бы со мной, если бы не пришли вы.
– Боже, – сказала мисс Петтигрю. – О боже.
Она вдруг вспомнила, что так и не сказала мисс Лафосс, почему же она пришла. Она злостно избегала объяснения до этих самых пор; она знала, что не сможет спокойно спать, если не завершит наконец свою исповедь. Пора.
– Мне необходимо вам кое-что сказать, – начала она.
– Да?
– Почему я пришла, – храбро выговорила мисс Петтигрю. – Я пыталась вам объяснить, но вы каждый раз перебивали меня.
– Я не хотела слушать, – сказала мисс Лафосс. – Не хотела разрушать впечатление. Представляете, если бы вы на самом деле торговали пылесосами вразнос! Какое разочарование! О чем можно говорить с продавцом пылесосов?
– Хорошо. Но теперь выслушайте меня.
– Сейчас – с удовольствием, – сказала мисс Лафосс. – Мне на самом деле ужасно интересно. Я очутилась в невероятно сложном положении, и вдруг – раз! – с неба на меня свалилась волшебница и вытащила меня из западни.
– Я гувернантка, – сказала мисс Петтигрю. – Я пришла по вашему объявлению в бюро трудоустройства мисс Холт.
Ее тайна больше не была тайной. Она отвернулась. Теперь она сидела перед мисс Лафосс в своем истинном обличье – просительницы, надеющейся на ее милость.
– По моему объявлению?
Мисс Петтигрю кивнула.
– Мисс Холт дала мне этот адрес.
– А! – сказала мисс Лафосс ровно. Последовала короткая пауза. – Вам бы больше хотелось мальчика или девочку? – спросила она.
«Боже, – в панике подумала мисс Петтигрю. – Вдруг я ошибусь и назову не тот пол? Впрочем, если речь идет о предпочтениях, то надо признаться, что девочки мне всегда давались легче».
– А если их будет двое? – продолжала мисс Лафосс. – И тот, и другая?
Голова мисс Петтигрю закружилась. Она недоверчиво посмотрела на мисс Лафосс.
– И это тоже ничего страшного! – поспешила заверить мисс Петтигрю. – У меня есть опыт работы и с двумя одновременно.
Мисс Лафосс захохотала.
– Милая моя! Вы так серьезны! Я шутила. У меня нет детей.
– Нет детей?
– Ни одного. Даже очень-очень маленького.
– О! Я так рада! – с облегчением воскликнула мисс Петтигрю.
– А вы уже готовы были подумать невесть что, – укорила ее мисс Лафосс.
