Наконец Элис медленно поворачивается к дому и говорит:
– Нужно увидеть остальных. И сделать несколько звонков.
59
Лили изучает еду, стоящую перед ней. Большая булка, которую официантка опустила на ее блюдце со звуком, напоминающим удар камня. Две тарелки – одна над другой, – соединенные серебряным стержнем. На них – множество маленьких пирожных, и некоторые настолько красивы, что их жалко есть. Крошечные, словно детские, сэндвичи. Один из них только с огурцом.
Лесли разливает чай по маленьким чашечкам и с интересом смотрит на Лили.
– Ну, рассказывай. За что ты полюбила Марка?
Лили пожимает плечами. Это вовсе не дружелюбный вопрос. На самом деле, Лесли имеет в виду: Как тебя угораздило выйти замуж за такого монстра?
– Я полюбила его, потому что он был добрым. И красивым. И сильным. Потому что он уважал меня. И мою семью. Потому что я чувствовала внутри него боль и хотела помочь ему с ней справиться. Я влюбилась в него, потому что он был именно таким мужчиной, о котором я мечтала.
– Но ты никогда ничего не чувствовала? Что с ним что-то не так? И он что-то скрывает?
– Нет. Никогда. Мы были счастливы.
– Почему же он не нашел тебя?
– Мы же не знаем, когда ему удалось сбежать. Возможно, вчера вечером или сегодня утром. Может, он искал меня в квартире. И не нашел.
– Он не звонил?
– Нет.
Лесли поднимает бровь и смотрит на нее с сожалением.
– Он пытается меня защитить. Вот и все.
– Вполне возможно. – Лесли выбирает один из маленьких сэндвичей и отправляет его в рот. Потом смотрит на Лили и говорит: – Ешь.
– Я не голодна.
Это ложь. Она умирает с голоду.
– Давай. Мы можем провести здесь несколько часов. Очень вкусно. Попробуй вот этот, – она кладет Лили на тарелку маленький сэндвич. – Ростбиф с хреном. Восхитительно.
– Нет, спасибо.
– Ну тогда хотя бы съешь свою булочку.
Лили берет в руки каменную булку, отрывает кусочек и кладет в рот. На вкус как цемент.
– На нее нужно положить сливочный варенец. И джем.
– Сливочный? Варенец? – кривит губы Лили.
– Ой, ради бога, – Лесли передает ей маленькую миску с желтоватой массой. – Это всего лишь сливки. Боже. Наверняка вы в Украине едите разную малополезную еду. Это просто булочка с кремом. Она тебя не укусит.
Лили осторожно делает, как велела Лесли: берет немного желтого крема, чуть-чуть джема, кладет в рот и решает, что ей вполне нравится. Хотя ничего не говорит.
– Что будешь делать? – спрашивает Лесли. – Если его найдут? Отправят в тюрьму? Куда ты пойдешь?
Лили вздыхает.
– Я даже не думала об этом. Возможно, поеду домой. В конце концов, мое свидетельство о браке – недействительно. Мне не позволят здесь остаться.
– А ты хочешь остаться?
– Да. Думаю, да. Я считаю, что была готова покинуть Киев, попробовать себя где-нибудь еще. Но пока мне ничего не удалось. Хотелось бы остаться. Но, – она пожимает плечами, – такова жизнь.
– Какая у тебя профессия? – спрашивает Лесли.
– Я учусь на бухгалтера.
Лесли снова поднимает бровь – на этот раз не со скепсисом, а с удивлением. Очевидно, по ее мнению, Лили совсем не похожа на бухгалтера. Может, это и хорошо.
У Лесли звонит телефон, и она снова орет в трубку, раздавая указания. Она выходит на тротуар и начинает ходить туда-сюда, отчаянно жестикулируя. Наблюдая за ней, Лили посещает странная мысль: когда-нибудь, в старости, она хотела бы стать похожей на нее.
Лили съедает булочку и начинает исследовать остальную еду. К возвращению Лесли она съедает три маленьких сэндвича и пирожное с сиреневыми цветочками. Лесли понимающе улыбается.
– Интересно, что там происходит? – говорит Лили.
– Да, – печально вздыхает Лесли. – Мне тоже.
В этот самый момент над дверью звенит маленький медный колокольчик, и в кафе заходят Элис и Фрэнк. Похоже, оба в шоке. Вид у них довольно плачевный. Элис помогает Фрэнку сесть и заказывает чай.
– Что? – спрашивает Лили. – Что там? Вы нашли его?
– Нет, – отвечает Элис. – Нет. Его там нет, и Китти не знает, где он. Но он где-то на свободе, и он опасен.
– Опасен? – Лили пристально смотрит на нее. – Что вы имеете в виду?
Элис терпеливо пересказывает им историю – такую печальную, ужасную и мрачную и при этом такую правдоподобную, что Лили почти забывает: речь идет о ее муже. Но уже на половине истории она знает, что делать дальше. Когда Элис заканчивает рассказ, Лили уже держит в руке телефон. Все кончено. Ее любовь. Ее брак. Ее приключение. Чувства к человеку, которого она на самом деле не знала. Что там говорила на прошлой неделе мама насчет лука? Что нужно разглядеть в человеке все самое плохое, прежде чем решиться разделить с ним жизнь. У нее не было времени разглядеть худшее в Карле Монроузе, но теперь ей все показали, и – нет, она не может любить такого человека и с ним жить. А еще она не может позволить такому человеку исчезнуть и жить на свободе.
Она набирает номер сотрудника полиции Беверли Трэвис и говорит:
– Добрый день, миссис Трэвис. Это Лили Монроуз.
Раздается знакомый терпеливый вдох.
– А, миссис Монроуз, добрый день. Простите, что не связались с вами раньше. Мы по-прежнему ждем…
– Прошу вас. Возьмите листок бумаги. Записывайте. Настоящее имя моего мужа – Марк Тейт. Его считали утонувшим в городке Рэдинхауз-Бэй в августе 1993 года, в возрасте девятнадцати лет. Он виновен в – как минимум – смерти двух человек и физическом насилии над еще одним. Несколько лет назад он сменил личность, взяв имя Карл Монроуз, и в последний раз его видели во вторник, четырнадцатого апреля, примерно в семь часов вечера, в квартире номер один по адресу «Бульвар Вульфс Хилл», Лондон-Роуд, Окстед. Он очень опасен. Я и еще несколько человек попросим защиты на время, пока вы будете его искать. Спасибо.
Она слушает молчание, повисшее на другом конце линии. Представляет, как ручка Беверли Трэвис замирает над блокнотом, а челюсть отвисает.
– Где вы находитесь? – спрашивает полицейская, и Лили слышит в ее тоне незнакомые нотки участия.
Лили рассказывает.
– Никуда не уходите. Оставайтесь на месте. Я свяжусь с полицией Йоркшира. Они немедленно отправят за вами служебную машину.
Лили вешает трубку и смотрит на остальных:
– Вот и все.
Она кладет телефон на стол и чувствует, как сердце разбивается пополам.
Часть IV
