– Да, я здесь. Но Карла здесь нет.
Она убирает волосы с лица и вздыхает.
– Ты уверен, что не ошибся местом?
– Да. Да. Квартира один. «Бульвар Вульфс Хилл». Он точно был здесь, я вижу веревки, стяжки, полный бардак. Думаю… Он, скажем так, провел здесь какое-то время. Но теперь его нет. Он ушел.
От облегчения у нее екает сердце.
– Ой, слава богу. Слава богу.
Остальные смотрят на нее, широко раскрыв глаза.
– Ну, да, – продолжает Расс. – С одной стороны, это хорошо. Но с другой… Ты знаешь, где он? Что делает? Лили, он может быть опасен, ты понимаешь?
Она рассерженно вздыхает, понимая, что он прав, но не в силах совладать с эмоциями.
– Только не для меня.
Лили вешает трубку.
Остальные выжидательно смотрят на нее.
– Его там нет, – сообщает она.
– Получается, он сбежал? – спрашивает Элис. Вид у нее изумленный.
Лили вздыхает.
– Да. Освободился и сбежал.
Она старается не думать о том, что он не попытался с ней связаться, не отыскал ее.
Дерри и Элис поворачиваются и вопросительно смотрят на Фрэнка.
– Так ты его не убивал? – спрашивает Элис.
У него бледный, потрясенный вид.
– Не знаю. Я думал… Но может, и нет. Может, он просто потерял сознание? Правда не знаю.
Наступает всеобщее молчание.
Потом Лесли смотрит на часы и говорит:
– Так. Сейчас четверть первого. Я съезжу в офис и скажу, чтобы сегодня меня не ждали. Потом поеду в Коксуолд и отыщу Китти Тейт. У вас какие планы?
Дерри говорит Элис, что заберет Роману из школы, и остальные остаются ждать, когда подъедет Лесли. Они садятся на ступени большого белого дома в неловком молчании. Стоит прекрасная погода: бледно-голубое небо и мягкий бриз, играющий с цветками вишни.
Наконец Лили поворачивается к Фрэнку и говорит:
– Значит, ты думал, что убил его?
Он удивленно смотрит на нее, словно забыв о ее существовании. Потом кивает и просто отвечает:
– Да. Думал, – он отворачивается и смотрит на свои руки. – Человек, которого ты любишь, – чудовище, – тихо добавляет он.
– А ты? Ты пытался его убить. Бросил, считая мертвым.
Фрэнк вздыхает. Воцаряется тишина. Слышны только отдаленные крики чаек, щебет маленьких птичек в живой изгороди, песня зяблика высоко на дереве.
– Я был не прав, – наконец отвечает он. – Но я не чудовище.
58
Несмотря на обилие тем для обсуждения, поездка из Рэдинхауз-Бэй в Коксуолд проходит на удивление тихо. Лесли делает несколько срочных звонков по поводу других материалов, над которыми работает: женщина, изнасилованная в Халле, три филиппинца, найденных мертвыми в трюме корабля, стоящего в доках Гула, реакция жителей на закрытие популярного паба в Беверли.
Элис отключается и смотрит в окно. Пейзаж красив: испещренные солнцем поля сурепки и подсолнухов. Потом она поворачивается к Фрэнку. Он, притихнув, тоже смотрит в окно.
– Как думаешь, где он? – спрашивает Элис.
Фрэнк пожимает плечами:
– Он и раньше исчезал. Может быть где угодно.
Она понижает голос:
– То, о чем ты рассказывал, – она изображает, будто душит человека, – ты уверен, что это было? Ты точно это сделал?
– Уверен, – твердо говорит он. – Было.
Элис кивает. Невозможно представить, что сейчас творится в голове у Фрэнка. Она вспоминает его в ту первую ночь, босоногого, только что вышедшего из ванны, в толстовке Кая. Тогда он был опустошенным, не обремененным воспоминаниями. Но теперь изменился, потяжелел под грузом вновь обретенных воспоминаний.
Они проезжают дорожный знак «Коксуолд». Через минуту навигатор сообщает Лесли, что пора повернуть направо. Последняя часть пути проходит в молчании. Элис любуется живописной деревушкой: широкая дорога с ярко-зелеными газонами по сторонам, ведущая к красивым домам из светлого камня, с трактирами и маленькими кафе. Они проезжают солидную церковь на вершине холма, и навигатор сообщает, что теперь надо повернуть налево, на узкую дорогу, уводящую в сторону от деревни. Перед ними возникает внушительный особняк с тремя крыльями, с посыпанным гравием подъездом и старыми деревьями. Огромная магнолия в цвету занимает центральное место перед входом.
Лесли заглушает двигатель, и какое-то время они все смотрят на дом.
– Я пойду, – заявляет Лили, отстегивая ремень. – Мы с ней все-таки связаны, поэтому пойду я.
Лесли начинает протестовать, но Лили резко выставляет ладонь перед ее лицом и настаивает:
– Нет. Я приехала сюда одна, чтобы отыскать эту женщину. Вы все тут ни при чем.
– Эмм… прошу прощения, – говорит Лесли, – но без нас вы до сих пор шатались бы по Рэдинхауз-Бэй, блуждая от магазина к магазину со своим альбомчиком в руках. Извините, но у Фрэнка и Элис не меньше прав на разговор с этой женщиной, чем у вас. Ее племянник разрушил жизнь Фрэнка, сотворив бог знает что с его семьей. Пойдем все вместе, или я разворачиваюсь и мы едем домой.
– Вас интересует только история.
– Да. Разумеется, меня интересует история. Это моя работа. Но это не значит, что меня не волнует итог истории или ее участники.
– Хорошо, – сдается Лили после обиженного молчания, напомнив Элис обеих дочерей. – Пойдемте все вместе.
Передняя дверь находится в левой части дома. Лесли звонит в звонок. Раздается стук каблуков по плитке, открывается дверь, которую удерживает цепочка, и появляется лицо женщины, бледное и красивое: впалые щеки, розовые губы, пышные светлые волосы с проседью, аромат жасмина.
– Здравствуйте! – спокойно приветствует их она, но потом, разглядев, начинает беспокоиться: – Ой! Простите, я ожидаю доставку. Чем могу помочь?
– Меня зовут Лили, – представляется Лили, – мы с вами говорили вчера по телефону. Я жена вашего племянника, Марка.
– Не глупите. Марк умер.
– Вообще-то нет, – вмешивается Лесли, выходя вперед. – Мы знаем, что он жив, благодаря этому человеку, – она показывает на Фрэнка. – На прошлой неделе он запер вашего «мертвого» племянника в пустой квартире, и тот рассказал всю правду, в том числе как вы забрали его с берега в ночь, когда он якобы утонул, отвезли домой и сохранили все в тайне даже от его матери.
Китти Тейт подозрительно смотрит на Лесли.
– А вы кто такая?
– Лесли Уэйд, – протягивает руку Лесли. – «Рэдинхауз Газетт».
Китти пытается захлопнуть дверь прямо у них перед носом, но Лесли успевает просунуть в дверную щель ногу.
