Она осекается, вспомнив, как он душил ее во сне, как время от времени мрачнел без видимой причины, вспомнив поддельный паспорт, поддельную мать.
– Но все же я не хочу рисковать. Мы должны убедиться сами.
Его голос смягчается:
– Хорошо. Хорошо.
Она слышит, как звуки в телефоне смолкают, закрывается дверь, шуршат бумаги. Похоже, Расс садится.
– А теперь, – говорит он, – назови мне точный адрес и скажи, что я должен сделать.
55
Элис смотрит на Лили в окно кафе. Потом протягивает Дерри ключи и просит:
– Можешь на секундочку заскочить ко мне? Открыть заднюю дверь, выпустить собак. Если найдешь что-нибудь на полу, не обращай внимания.
Дерри пожимает плечами и уходит. Лесли отправляется на кассу заказать еще кофе. На улице Лили ходит туда-сюда и активно жестикулирует, беседуя с кем-то по телефону.
Элис поворачивается к Фрэнку.
– Как ты? – спрашивает она, положив руку ему на плечо.
Он пожимает плечами.
– Еще воспоминания?
Он смотрит в окно, вздыхает и качает головой.
Лили на улице заканчивает телефонный разговор.
– Что они сказали? – спрашивает Элис, когда она заходит обратно в кафе.
– Я не стала звонить в полицию. Я позвонила другу. Он поедет на стройку. Скоро мы все узнаем, – она обводит их взглядом. – Что будем делать теперь?
Лесли отвечает:
– Ответ очевиден, разве нет? Мы можем сделать только одно. Отыскать Китти Тейт.
– Нужно вернуться в дом, – говорит Элис. – Может, мы сможем отыскать ее адрес.
– Я уже осмотрела дом, – сообщает Лили. – И ничего не нашла.
– Дом большой, – мягко говорит Элис. – Может, стоит поискать еще раз?
Эта девушка всего на пять лет старше Жасмин. Элис представляет дочь в чужой стране, в отчаянном поиске мужчины, который ее туда привез. Представляет, какими ей кажутся они с Лесли: старыми и чужими, пугающе незнакомыми. И она впервые улыбается Лили.
После коротких колебаний Лили опускает плечи и соглашается:
– Вы поищите, а я поспрашиваю людей в городе. И приду позже.
Элис наблюдает, как она выходит из кафе, недолго мешкает у входа и поворачивает налево. Какая судьба привела эту девушку в тихий, немного богемный город, затерянный на побережье Йоркшира? И что бы она делала сейчас, в эту минуту, если бы Марк Тейт не вмешался бы в ее жизнь?
Она представляет его, прикованного к радиатору в пустой квартире. И думает о том, что пришлось сделать человеку, которого она называет Фрэнком, чтобы его туда посадить: нож у горла, мешок на голове, завязанные руки, похищение, взятие в заложники. Все эти действия никак не вяжутся с мягким человеком, который жил у нее последние пять дней: с мужчиной, с которым она спала, который сидел рано утром с ее дочерью, который подружился с ее самой недоверчивой собакой и которого одобрил ее сын-подросток. Она снова вспоминает, что на прошлой неделе привела с пляжа вовсе не человека, а просто пустой сосуд, который могла наполнить всем, чем пожелает. Она пропитала его качествами и чертами характера на собственное усмотрение. И не подумала, что за приятным, мирным фасадом может скрываться социо-пат или даже убийца. Она подвергла опасности детей. И себя саму.
Но вот они вместе идут к дому Китти Тейт, и у Элис все равно болит сердце, и нестерпимо хочется его обнять. Кем бы он ни был. Что бы ни натворил.
* * *
Фрэнк смотрит на Элис и неуверенно улыбается. Интересно, о чем она думает? Сожалеет о каждой минуте, проведенной в его компании? Вспоминает проведенную с ним ночь? Или уже внутренне воспринимает его как монстра, которым он может оказаться?
Вернувшись из небытия, он с самого начала чувствовал отзвуки насилия, рук, сжимающих горло, убийства, медленно пожирающего изнутри. Что обнаружит друг Лили, когда откроет дверь квартиры номер один? Пустую комнату? Мертвое тело?
Он осознает, что оторвался от остальных.
– Фрэнк? Ты куда? – кричит Элис.
Он смотрит на них и на дорогу, ведущую к морю.
– Можем мы?.. На секунду?
Какая-то сила влечет его вниз, с холма, на пляж. Он уже ходил по этой дороге. Много-много раз. Остальные кивают и следуют за ним. Он идет по узкому тротуару, переходит дорогу и видит его, коттедж «Рэббит». Только теперь он называется по-другому. На табличке, висящей снаружи, написано «Коттедж “Айви”». Его покрасили в небесно-голубой цвет, а в окна вставили двойные стеклопакеты.
Фрэнк смотрит на маленький домик и чувствует, как его душа открывается, подобно створке колодца. Здесь они были все вместе в последний раз. Если бы тем вечером он вернулся из паба вместе с семьей, если бы остался с родными, а не бегал за девушками, если бы не выпил три рюмки текилы и не привел сюда малознакомых людей, тем вечером они бы все легли спать, проснулись бы утром вместе и провели вместе день, и следующий, и следующий, а потом вернулись бы на юг и были бы вместе остаток жизни. Кирсти бы познакомилась с нормальным парнем, и у Грея появился бы зять, а потом племянник или племянница. Может, он даже сам бы обзавелся женой и детьми. Его мать отнеслась бы к опустевшему гнезду как нормальный человек, не как замученный тревогами невротик. Его отец постарел бы, поседел, и они оставались бы нормальной, скучной и идеальной семьей до скончания времен.
Он один виноват во всем. Во всем. Во всем.
На булыжной мостовой появляется Дерри с ключами от дома Элис в руке. Она с удивлением смотрит на них.
– Спасибо, что предупредили, куда пойдете, – иронизирует она. – Я вернулась в кафе, и женщина на улице сказала, что вы все отправились сюда.
Элис извиняется, Дерри пожимает плечами и прячет руки в карманы. Все направляются обратно в город. Фрэнк оказывается рядом с Дерри. Какое-то время они идут молча, но потом Дерри спрашивает:
– Так что, Фрэнк, ты убил его?
– Кого? – изумленно переспрашивает Фрэнк.
– Марка Тейта. Ты его убил? Ты постоянно смотришь на свои пальцы, – она опускает взгляд на его руки, – как будто не узнаешь их. Как будто они тебе не принадлежат. Ведь… Это было бы логичным объяснением. Объяснило бы твою потерю памяти, твой полуночный побег в никуда. Разве нет?
Фрэнк смотрит на Дерри, пытаясь понять ее мотивы. Она испытывает его? Атакует? Или пытается поделиться интересной теорией?
– Я правда не знаю, – признается он. – Да, я мог его убить. Вполне мог. Своими руками.
– И если убил?
– Тогда он заслужил смерть. А я заслужил тюрьму.
Он пожимает плечами, освобожденный и уравновешенный этой мыслью.
Остаток пути они проходят молча.
