– Я не знаю, как ее зовут.
– Ну, она единственная, кто приходит мне в голову. Вы говорите про дом за поворотом? Белый?
– Да! Белый.
– Ну, значит, речь точно о Китти. Очень элегантная женщина.
– Да!
– Что именно вы хотите узнать?
– Даже не знаю. Наверное, все. Я замужем за ее сыном, и…
Он перебивает ее:
– Ну, в таком случае мы говорим о разных людях. У Китти нет детей.
Девушка сникает, у нее опускаются плечи. Но потом она выпрямляется снова и достает что-то из пакета. Фотоальбом. Она открывает его и передает сотруднику.
– Вот. Вам знаком этот мужчина?
Элис и Фрэнк, задержав дыхание, наблюдают, как мужчина за кассой разглядывает фотографию.
– К сожалению, нет. Это ваш муж? – он возвращает ей альбом.
– Да! Мой муж. И он пропал в прошлый вторник. Он говорил мне, что эта женщина, Китти, – его мать. Вы не знаете, где она?
– Китти? Господи, нет. Насколько я знаю, она не приезжает сюда уже много лет. Вы ведь знаете, что сюда она приезжает только на отдых? – он недоверчиво смеется. – Думаю, она живет в своем основном доме, в Харрогейте.
– Но я звонила ей вчера. Звонила сюда. И она подошла к телефону. Здесь.
Слова девушки звучат немного агрессивно, и мужчина слегка отстраняется от нее.
– Ну, я не оракул. Может, она здесь. Может – нет. Я не знаю.
Элис вопросительно смотрит на Фрэнка и взволнованно шепчет:
– У нее пропал муж. Господи, а может… Может, это Кирсти? Фрэнк? Это Кирсти?
Фрэнк пожимает плечами. Похоже, он в панике.
– Не думаю, – шепчет он в ответ. – Не знаю.
Элис встает и подходит к девушке. Та оборачивается, почувствовав прикосновение Элис к своей руке, и холодно смотрит на нее.
– Простите, – говорит Элис, – я случайно услышала ваш разговор, и возможно… Вряд ли, конечно, – она поворачивается к столику, откуда на нее пристально смотрят Фрэнк и Дерри. – Вы не узнаете этого человека?
Девушка оборачивается и посылает Фрэнку испепеляющий взгляд.
– Нет. Никогда его не видела.
Элис с облегчением выдыхает. Попрощаться с Фрэнком здесь и сейчас, вручив его этой враждебной, невозможно молодой незнакомке… Уж лучше отвести его в полицию.
– А… Хорошо. Но, знаете, что странно? Он появился здесь вечером во вторник. Приехал на поезде из Лондона. И ничего не может вспомнить. Но пару дней назад вспомнил тот дом. О котором вы спрашивали. Он сказал… Сказал, что, вероятно, жил там.
С лица девушки исчезает нетерпеливое презрение, и она смотрит на Элис, раскрыв рот.
– Ого, – говорит она, переводя взгляд с Элис на Фрэнка и обратно.
– Может, вы к нам присоединитесь? Хоть на минутку? Возможно, мы – разные персонажи одной истории. Понимаете, о чем я?
Девушка кивает и направляется вслед за Элис к их столику, прижимая альбом к груди.
– Кстати, меня зовут Элис. А это моя лучшая подруга, Дерри. А это… Мы зовем его Фрэнк. Хотя понятия не имеем, как его на самом деле зовут.
Элис приносит для девушки стул, и она садится.
– Мое имя – Лилиана. Но все зовут меня просто Лили.
– И откуда вы?
– Из Киева. Украина.
– И вы замужем за англичанином?
– Да. Его зовут Карл. Хотя… – она умолкает и поочередно смотрит на всех. – Это тоже не его настоящее имя, – она нервно смеется. – Когда я сообщила о его исчезновении в полицию, они сказали, что у него поддельный паспорт и такого человека не существует. Получается, два человека без имени. Странно.
Элис вздрагивает. В этих словах чувствуется что-то нехорошее, какая-то непонятная темнота. Два человека без имени. Более чем странно.
– Вот он, – Лили кладет на стол перед Фрэнком и Элис фотоальбом и открывает его. – Это мой муж.
Элис смотрит на фотографию симпатичного мужчины, темноволосого, с пронизывающим взглядом, в идеальном костюме.
Фрэнк тоже смотрит на фотографию и вдруг вскакивает на ноги, уронив стул, резко бледнеет и подносит руки ко рту.
Элис хватает его за руку.
– Фрэнк? Фрэнк? Что случилось?
49
1993
Грей и Кирсти торопились вниз по террасам и тропинкам сада Китти, резко спускающегося к морю. Света не было, верхушки деревьев скрывали луну, и они бежали буквально вслепую.
Кирсти твердила:
– Я убила его! Черт! Убила!
Грей, задыхаясь, ее успокаивал:
– Ты не знаешь! Мы ничего не знаем! Просто беги!
Ему приходилось тянуть сестру за собой. Она была в истерике.
Грей обернулся, чтобы посмотреть назад: в каждом шорохе листвы ему слышалось тяжелое дыхание, в каждом ударе волн о камни внизу – торопливые шаги. Он почувствовал, как на него безжизненно опустилось тело Марка, но по-прежнему очень сомневался, что тот был мертв.
Они спустились почти в самый низ, к металлическим воротам, за которыми была длинная деревянная лестница с перилами, установленная на скалах. Снова появилась луна, и все сразу окрасилось в серебряный цвет. В ее свете Грей увидел, на что они похожи: все в крови, одежда Кирсти буквально искромсана. Как персонажи какого-то ужастика. Спотыкаясь, они принялись спускаться по шатким ступеням на каменистый пляж. А потом у них за спиной – уже отнюдь не порождение фантазии перепуганного Грея – послышались тяжелое дыхание и стук шагов по деревянным ступеням.
– Быстрее! – прошипел Грей. – Вперед!
По мере приближения к пляжу шаги раздавались все ближе. Они принялись карабкаться по скользким камням, насквозь промокнув от брызг прибоя. На пляже в бухте виднелось какое-то судорожное движение, свет фонарика, темная фигура.
– Папа! – прошептал Грей. – Смотри. Это папа!
Он быстро обернулся. Их преследователь спускался на скалы.
– Папа! – крикнул Грей, приложив ладони ко рту. – Папа!
Луч фонарика вдалеке метнулся к ним, маленький и тонкий, но направленный явно на них.
Маленькая фигура на пляже что-то им крикнула, но слова заглушило море.
– Папа! – завопила Кирсти.
Они побежали еще быстрее, а фигура на пляже направилась к ним.
Скалы уже почти закончились, когда фигура вскарабкалась наверх, и их мгновенно ослепил свет фонарика. Узнав знакомые очертания отца, Грей немного успокоился.
Тони очень сердился.
– Вы, двое, – закричал он. – Господи Иисусе! Вы… Я…
