– Ну как ты?
У Лили теплеет на душе.
– Нормально. Осматриваю дом, а потом пойду в город.
– Что-нибудь нашла?
– Нет. Ничего. Только… Хлам. Книги и всякое такое. Странно, что в доме нет никаких улик, да? Не считаешь? Столько вещей, но ничего значимого?
– Да, странно.
Она умолкает и представляет Расса в костюме, направляющегося в сторону метро.
– Ты как? – спрашивает она.
– Нормально. Замечательно.
– Надеюсь, твоя жена не слишком сердилась, когда ты вернулся?
– Нет. Все нормально. Я вернулся домой на час раньше – думаю, это помогло. И малыш вел себя прекрасно. И она выпила бокал вина. Так что…
– Хорошо. Я рада. И спасибо.
– Пустяки. Мне в радость. Люблю водить.
– Хорошо, – повторяет она. – Ты хороший водитель.
Он смеется.
– Спасибо. Я передам жене.
– Да. Передай.
Лили хочет еще поговорить с этим приятным, добрым человеком. Она еще никогда не встречала таких людей. Она хочет сказать ему, что он особенный и что Джо очень повезло. Но вместо этого произносит:
– Ну, пока Расс. Хорошего дня.
– Я еще позвоню.
– Да, спасибо.
Расс вешает трубку, и Лили снова оказывается в полном одиночестве. Вокруг нее – странный, тихий дом. Но вскоре тишину сменяет звук машин, проезжающих мимо по шоссе. Город просыпается.
Она возвращается на чердак и забирает из спальни куртку и вещи.
48
– Я с тобой, – говорит Фрэнк.
Элис на кухне собирает обеды.
– Куда? – спрашивает она.
– Отвести Роману в школу.
– Зачем?
Он пожимает плечами:
– Попрощаться. И с Дерри тоже. И с Даниэлем. И… Я просто хотел… Еще немного побыть с тобой.
Элис улыбается и гладит его по руке.
– Ты такой смешной.
Она отрывает кусок прозрачной пленки и заворачивает багет Романы. Она надеялась, что сегодня утром память Фрэнка окончательно восстановится. Что он ворвется в заднюю дверь и скажет: «Все в порядке! Я никого не убивал! И я вспомнил, где я живу! Завтра я вернусь к вам с кошкой и вещами, и мы вместе начнем новую жизнь!»
Но сегодня он кажется еще более замкнутым, чем обычно.
– Не смешной, – говорит он. – Просто испуганный. И грустный.
Она замирает и смотрит на него.
– Да, конечно. Как и я.
– Ты?
– Да, конечно.
Она чувствует, что краснеет, и отворачивается от него, открывая молнию на коробке для обеда Романы.
К ее облегчению, он не спрашивает почему.
Элис решает оставить собак дома. Она не хочет провести последнюю прогулку с Фрэнком, подбирая дымящиеся какашки с холодного тротуара.
Она зовет старших детей попрощаться с Фрэнком, и в восемь сорок они выходят. День потрясающе красив, на небе ни облачка, платиновое солнце уже дарит тепло. Романа держит Фрэнка за руку. В другой руке он несет ее коробку с обедом. На ней нарисован олень из мультфильма «Холодное сердце», и она кажется невероятно маленькой в его большой руке. Без собак Элис добирается до входа в школу на несколько минут раньше обычного. На нее вопросительно смотрит Дерри.
– Что происходит? – спрашивает она, театрально глядя на часы.
– Заткнись, – отвечает Элис.
Дерри невозмутимо смотрит на Фрэнка.
– Доброе утро.
Он с улыбкой кивает.
– Значит, сегодня уезжаешь?
– Пора бы. Я здесь уже почти неделю.
Дерри кивает.
– Я подумала, может, выпьем напоследок кофе? Втроем.
Элис и Фрэнк кивают друг другу. Что угодно, лишь бы отсрочить прощание.
– После девяти я проверю почту, может, мне ответил редактор из газеты.
– Да, – говорит Элис, – хорошая идея. Кто знает, может, после их ответа нам вообще не придется идти в полицию.
– Если они вообще ответят, – напоминает Дерри.
– Если они вообще ответят, – повторяет Элис.
Все кивают. Все понимают: это последний шанс.
Школа открывается, и дети заходят внутрь. Элис замечает взгляд прошлогодней учительницы Романы, ее заклятого врага. Учительница смотрит на нее, потом на Фрэнка. Поднимает бровь. Элис хочется ее пристрелить. Дерри успокоительно берет ее за руку и говорит:
– Я их провожу. Подожди здесь.
– В чем проблема? – спрашивает Фрэнк, напоследок сжимая руку Романы и прощаясь с ней.
– Она меня ненавидит. Несомненно, кому-то настолько скучно живется, что он проинформировал школу о подозрительной личности в моем сарае. И она добавила это в свой список причин обращаться со мной, как с дерьмом.
Фрэнк вздыхает:
– Прости.
– Нет! – отвечает она резче, чем собиралась. – Нет. Не извиняйся. Это ее проблема. Не твоя. Не наша. Мы хорошие. Ну, были…
– Да, были, – соглашается он. А потом берет ее за руку и крепко сжимает, прямо перед школой. Элис отвечает на его рукопожатие.
Утром в понедельник в кафе тихо. Две другие мамы из школы сидят снаружи, за столиком на тротуаре, курят и пьют кофе: у одной из них на руках йоркширский терьер. Внутри сидят молодая мама с младенцем в коляске и две пожилые пары – они пьют чай из кружек и тихо переговариваются, периодически прерываясь на долгие паузы. Фрэнк, Элис и Дерри заказывают на кассе кофе и бекон и садятся.
– Итак, – говорит Дерри, снимая шарф, вешая красное пальто на спинку стула и включая мобильный, – ответил ли что-нибудь редактор нашей местной газетенки?
Нахмурившись, она смотрит что-то в телефоне, а потом отключает его.
– Пока ничего. Но еще только девять. Потом проверю еще раз.
Открывается дверь, и в кафе заходит высокая, красивая девушка. Очень молодая, с прекрасными темными волосами, собранными на затылке, и широко расставленными глазами. На ней легкая пуховая куртка, джинсы и туфли на каблуках. Она проходит прямиком к кассе, спрашивает, довольно громко, с сильным восточноевропейским акцентом:
– Простите, не могли бы вы помочь? Я ищу человека. Может, вы ее знаете. Хорошо одетая дама средних лет, живет в большом доме вон там, – она показывает рукой на скалы слева от кафе. – Вы ее знаете?
Элис и Фрэнк переглядываются.
Сотрудник за кассой предполагает:
– Вы имеете в виду Китти?
