– Нет, там не ставят сейчас «Чайку», – оборвала его коренная петербурженка, знавшая каждый угол этого района. – Там ставят «Ревизора» и «Горе от ума». Да и в Театре на Фонтанке мне больше нравится само место. Там особая, непередаваемая атмосфера. Это одно из самых странных мест в Петербурге.
– Интересно, Салтыков-Щедрин искал вдохновения на крыше своего дома? – улыбнулся автор единственного романа, который был для него тяжелым камнем на душе. И настоящим писателем себя назвать сложно, и вроде как бы что-то удалось написать. Вячеслав понимал, что нужны новые книги, прежде всего, для того, чтобы доказать самому себе, что он – писатель.
– Думаю, искал… – улыбнулась девушка черному ночному небу, на котором было не так уж и много звезд. – Все звезды – на крышах! А знаешь, где Салтыков-Щедрин точно не бывал?
– Где?
– В кинотеатре «Аврора» на Невском. Он не бывал на утреннем сеансе «Собачьего сердца» Булгакова.
– Я смотрел «Собачье сердце».
– То, что показывают по телевизору, – это урезанная версия. А в «Авроре» показывают полную. Очень советую!
– Нужно будет как-нибудь сходить…
– «Как-нибудь» – это никогда. Ты же знаешь! Нужно это сделать в самое ближайшее время, – настаивала девушка.
– Ты так говоришь, словно у нас не будет на это времени.
– Время всегда есть, а вот желание – не всегда… Я замерзла, может быть, поднимемся еще завтра днем?
– С радостью, – поддержал ее юноша. Ему очень понравилось на крыше ее дома.
Они осторожно спустились к окну и забрались обратно на чердак. Вячеслав торжественно пообещал, что повесит замок и приделает петли, как было.
Ляля и ее тихий любовник уснули в объятиях, как в первый день, только теперь сплетенные обнаженными телами и совершенно иными запахами.
У страсти свой аромат.
* * *
– Вставай, соня, – ласково шептала Ляля на ухо своему молочному мужчине. – Все на свете проспишь…
– А? Какой день? Зачем?
Вячеслав ранние подъемы переносил тяжело, девушка это давно заметила.
– Самый чудесный день! А затем, что нужно билеты покупать на вечернюю постановку.
– Может, завтра? – нехотя и лениво спросил юноша.
– Можно и завтра, сейчас только схожу за чайником на кухню…
– Все, встаю!
Ляля улыбнулась и поцеловала его в нос. Ее возлюбленный начал, кажется, оживать.
– Который час?
– Восемь.
– Ну, вы и ранняя птица, – потянувшись, сказал юноша.
«Интересно, замечает ли он, когда обращается ко мне на «вы»? Так странно!» – подумала Ляля.
Он обнял ее и поцеловал в висок.
– Встаю…
Приняв утренний душ и позавтракав тостами с вишневым джемом и кофе, молодые любители культурного досуга отправились по набережной реки Фонтанки к Молодежному театру.
– Бр-рр, – сказал еще не до конца проснувшийся юноша. От Фонтанки, как всегда, веяло леденящим холодом. Вячеслав поднял воротник пальто.
– Кажется, скоро будет дождь, – сказала Ляля, подняв глаза к небу. – Хорошо, что взяли зонт.
– Как ты привыкла к такой погоде?
Юноша никак не мог себе представить, как можно прожить целую жизнь с серым небом над головой и лужами под ногами.
– Знаешь, я уже не замечаю этого. У меня, наверное, глаза адаптировались к этой вечной пасмурности и дождям. Петербургская погода со временем перестает быть плохой или хорошей, она становится состоянием души.
– Состоянием души, – обдумывал ее слова голубоглазый турист, которому возле Фонтанки было холодно, а возле батареи – жарко. – Наверное, грусть постоянно на душе, – сказал он. – Я вот иду, и мне грустно…
– Мне одной грустно было, а с тобой – нет, – сказала девушка и прижала к себе сильнее его руку.
Справа от них по каналу проплыл теплоход с туристами.
Ляля рассказала молодому человеку, как прожгла свою незабываемую молодость на Васильевском острове, в компании друзей. Она назвала свою молодость горящей свечой, которая, как ей казалось, никогда не погаснет… Влюбленная петербурженка поведала юноше о лучших годах своей жизни, об учебе в колледже и нелюбимой профессии. О разводке мостов через Неву и о том, как приходилось ей дожидаться утра на берегу Невы, чтобы опустили мост и можно было попасть домой.
Девушка, подарившая свое бархатное, прекрасное тело этой тихой, ласковой ночью, рассказывала своему завоевателю о белых ночах, об алых парусах и о том, как важно побывать в Петербурге летом. Этот город поистине был ее родным домом.
– Вот мы и пришли, – сказала девушка, когда они перешли дорогу от набережной и приблизились к воротам, за которыми виднелся зеленый парк.
Юноша пропустил Лялю вперед.
– Это Измайловский сад, одно из немногих мест, которые остаются в памяти навсегда. Непостижимо-странное место. Пойдем, я покажу тебе Петербургского ангела.
Вячеслав почувствовал своей кожей то, о чем говорила ему Ляля. Здесь была действительно уникальная атмосфера. Трудно было назвать это место парком, скорее – зеленым пристанищем призраков. Здесь пахло прошлым – неведомым, загадочным, таинственным, даже малость пугающим, о котором каждый из нас что-то слышал и воображал по-своему. Гробовая тишина и спокойствие – только ветер. Только опавшая листва, шуршащая под ногами. Только он и Ляля. А впереди, на скамейке, сидел маленький старичок с зонтиком в руке, читающий книгу.
– Это он. Петербургский ангел, – сказала девушка и присела к старичку на скамейку.
– А почему он здесь сидит? – спросил юноша, с любопытством осмотрев скромного и опрятного дедушку.
– Как – почему? Он присел, чтобы отдохнуть, почитать книгу и переждать осенний дождь.
– Интересно, знает ли он, что дождь переждать ему не удастся?
– На то он и ангел этого города, чтобы сидеть здесь вечность, – улыбнулась Ляля. – Посидели – и хватит. Пойдем за билетами.
– Прощай, ангел, – сказал юноша пожилому человеку и ушел вслед за Лялей, чтобы не отвлекать его от чтения.
«Наверное, Маяковского читает», – подумал юноша. «Пушкина!» – мелькнуло в голове у Ляли.
Вячеслав подошел к кассе, когда они зашли в старинное здание театра.
– Пожалуйста, два билета на «Чайку».
– На сегодня остались места только в последнем ряду.
Молодой человек в черном пальто перевел вопросительный взгляд на спутницу. Она кивнула.
– Хорошо, согласны!
Купив билеты, они не спеша отправились домой, только другим путем. Пошли по Московскому проспекту, чтобы свернуть на Загородный и выйти прямо к дому. Ляля не любила ходить одной и той же дорогой, она постоянно меняла свой маршрут.
