Реджинальд, стоявший рядом, тоже заметил небольшую бухту, если так можно сказать.
– На мель не сядем? – обеспокоился он.
– Нет, – уверенно ответил Моррелл. – Берег здесь обрывистый. Гленн! Приготовиться к швартовке. Я на руле.
Опытный навигатор оказался прав. На самом малом ходу G-201 подошел к берегу, где и намека не было на отмель: стволы, ветви и листья теснились, нависая на водой. Гленн ловко набросил швартов на толстую ветвь какого-то дерева.
– Стоп машина! – распорядился Моррелл.
Странное дело: Реджинальд вдруг вспомнил разговор с Йенсеном на «Фальконе». Именно в этот миг.
«Мы хотим вечной жизни и бежим на край Земли так, точно хотим убежать от смерти». Черт возьми! К чему это?
Невольно он скосил глаза, чтобы увидеть норвежца. Вот он, как всегда невозмутимый, стоит и наблюдает, как швартуется судно. Ну и при чем тут его слова?..
* * *
Но тут случилось нечто еще более странное.
Йенсен точно почувствовал взгляд Реджинальда, повернулся – и взоры двух человек встретились.
Гатлинг увидел в глазах биолога то, чего осознать не смог, и поспешил отвернуться.
Тревога охватила его, и унять ее не удалось, хотя и удалось спрятать. Испугавшись, что вот сейчас это угадает норвежец, он судорожным усилием воли заставил себя закипеть в работе:
– Джимми, чего вы смотрите?! – (Это Симпкинсу.) – Скажите вашим людям, пусть неграм помогут, смотрите, у них там что-то не ладится!
Пятеро чернокожих в самом деле, переругиваясь меж собой, пытались подвести плот к берегу, но у них не получалось: и от катера еще шла волна по инерции, и течение реки, ударяясь о небольшой береговой выступ, отталкивало тяжеленные бревна. Пятеро бестолково суетились, тараторили, сердито махали руками – и все впустую.
– Экие балбесы! – осерчал Симпкинс. – Эмиль! Где он?.. Ванденберг!.. Ага. Эмиль, скажи этим придуркам…
Но Эмиль ничего не успел сказать.
В бурлении воды близ плота возникло что-то новое. Вскипело позади, со стороны фарватера. Реджинальд вскинул брови: что еще такое?.. Он-то в гидродинамике разбирался и потому в первый миг удивился, а во второй…
Во второй – облился не то жаром, не то холодом, не поймешь.
– Глянь! Глянь! – дурным голосом взревел над ухом Дэвис, хватаясь за кобуру.
– М-мать! – вскричал Гринвуд, и в его правой руке тоже очутился «кольт».
А Гатлинг точно обмер от холода-жара, большими глазами смотрел, как из завихрений мутных вод всплывает буро-зеленое чудище, лениво разевает пасть…
И время будто замедлилось. Течение реки, движения твари, даже звуки – все стало ужасно медленным, вязким, точно в киселе.
Огромный крокодил, сильным броском вскинув верхнюю часть тела, схватил за ногу ближнего к нему негра, дернул – тот полетел в воду легко, как тряпочный.
Дэвис пальнул дуплетом, оба раза явно попал, но речному ящеру две пули 45-го калибра были, видать, некритичны. Он с чудовищной быстротой сделал сложное движение головой, перехватив упавшего поперек торса.
Страшный вопль взвился и оборвался.
– Огонь! – впустую заорал Симпкинс – и без него ясно, что огонь.
«Кольты» Гринвуда и Дэвиса замолотили бешено, вода вскипела от пуль, но крокодил, не будь дурак, ушел вглубь вместе с жертвой, точно субмарина, только его и видели. Четверо негров, в панике горланя что-то, вразнобой попрыгали на берег, то есть на деревья, хватаясь за что придется, обрывая листья, – оттолкнули плот, и он, качаясь, отошел от берега метра на два-три.
И тут из воды вынырнул другой гад.
Было до одури жутко видеть стремительность этой гигантской, как дубовое бревно, рептилии, почему-то считаемой нами грузной, неповоротливой. Повертывалась, да еще как! Все мышцы ее многотонного тела, от кончика хвоста до челюстей, работали в синхрон, мгновенно, зубы в разверстой пасти мелькнули сабельно, и негр, схваченный за ногу, с истошным криком рухнул в воду.
Тут Реджинальда с запозданием пронзила мысль: револьвер! У меня же есть револьвер!
Не очень искушенный в оружии, он еще в Нью-Йорке обратился к Симпкинсу, и тот авторитетно посоветовал приобрести не автоматический пистолет, а револьвер, и не в Нью-Йорке, а в Леопольдвиле: во-первых, дешевле выйдет, а во-вторых и в-главных, револьвер, не столь скорострельный, зато простой, безотказный, надежный, в малоопытных руках наилучший вариант. Ну серьезное оружие-то само собой, экспедицией были приобретены дорогущие пистолеты-пулеметы Томпсона, а вот короткоствол для подручных нужд… И порекомендовал «наган», как раз бельгийское изобретение; его и приобрел Гатлинг по наводке Харуфа. И целую тучу патронов, стрелять не перестрелять.
Вот теперь с запозданием и осенило. Рука лихорадочно шарила по бедру, а глаза с ужасом смотрели, как черное тело упало, а страшные челюсти с молниеносной быстротой схватили его за шею и голову.
Грохнул ружейный выстрел.
Это включился в бой ван Брандт. У него был «винчестер» с механизмом скоростной перезарядки, наследником так называемой скобы Генри. И бельгиец открыл беглый огонь.
Первая же пуля вышибла хищнику глаз – взлетели клочья слизи и разорванной кожи.
Вторая ударила правее, в затылок. Но тварь будто не ощутила этого – пули, не пули, ей все равно.
Гатлинг судорожно сглотнул, не веря глазам своим. Да что же это?!.
Но это было всего лишь «позднее зажигание» холоднокровного организма. Через три-четыре секунды чудовище точно взорвалось, бешено хлестнув хвостом по воде и с адской силой взвившись верхней частью тела. Это был миг – но в этот миг ван Брандт изловчился влепить еще две пули в крокодилову башку.
Рептилия предсмертно задергалась, молотя хвостом и лапами так, что вода точно вскипела. Один припадочный рывок вдруг опрокинул гигантское тело брюхом вверх, оно колотилось уже беспомощно в хаосе брызг и всплесков, и тут Гринвуд с Дэвисом, спохватясь, пустились всаживать в это брюхо пулю за пулей почем зря.
– Хватит! – рявкнул на них Симпкинс. – Патроны лишние?!
Пальба прекратилась.
И сразу стало тихо, если не считать остаточных всплесков да прерывистого дыхания взволнованных людей.
Реджинальд с удивлением обнаружил, что сжимает в руке наган.
– Что произошло? – услышал он рядом негромкий голос Вивиан и возблагодарил бога за то, что тот скрыл кровавое зрелище от женских глаз.
Он вкратце обрисовал случившееся.
– Ужасно, – вымолвила Вивиан, стремясь, впрочем, владеть собой.
Крокодил издох, недвижимо покачивался на волнах рядом с опустевшим плотом, течение как-то норовило вынести труп из заводи, но это у него не выходило.
Трое негров висели на ветвях молча, дрожа от ужаса. Белые на борту постепенно приходили в себя.
