Обдумывая планы на завтра, Ларио не спал всю ночь. Думать пришлось ночью, ибо, знай Алисон что он замышляет, она сошла бы с ума от беспокойства. По причине своего юридического образования, сообразил он.
Только когда небо на рассвете посветлело, Ларио заснул и не просыпался до тех пор, пока Алисон не засобиралась на работу. В спальню явилась Уинсом и запрыгала на кровати. Ларио поцеловал на прощание Алисон, поприветствовал поцелуем Уинсом, и отыскал свой берет с красной звездочкой.
Час спустя древний «фольксваген» вывернул с проезда Фетцей, сшиб столб у ворот и скатился в канаву, где и заглох. Потом снова завелся, выкарабкался на дорогу и в клубах сизого дыма затарахтел прочь.
Ларио вел машину, усердно сосредоточившись. «Фольксваген» был так изношен двадцать одним годом вождения, что между тем, что Ларио делал за рулем, и тем, как реагировала на это машина, существовала лишь самая отдаленная связь. Учитывая водительское мастерство Ларио, это способствовало большей безопасности. Безответный рулевой привод заставлял его порой перекрещивать руки только для того, чтоб удержать направление. Водителям, мирно проезжавшим мимо, казалось, что он соревнуется с самим собой в каком-то диком слаломе; к тому же он выглядел карликом по причине настолько продавленных сидений, что яростно накручивающий баранку Ларио практически сидел на полу, только его берет и глаза виднелись в дверном отверстии, где когда-то было окно. Беспечные тормоза требовали от водителя особой проницательности, и при любой скорости, за исключением черепашьей, «фольксваген» невозможно было удержать по эту сторону горизонта.
Невзирая на то что внутри смердело горелым машинным маслом, выхлопными газами и гнилой обивкой, Уинсом обожала кататься на «фольксвагене». Она сидела позади на трех подушках и потому видела гораздо больше своего отца, что позволяло ей махать пешеходам и, по причине строго ограниченной скорости машины, вступать в разговоры с велосипедистами. Это настолько их отвлекало, что нередко случались занятные происшествия. Позавчера, например, она неторопливо беседовала с велосипедистом, как вдруг тот взлетел на сходни платформы эвакуатора. После очередного визита в ее детский сад полицейских Моррана и Бессанта с лекцией о жутких сценах дорожных происшествий, Уинсом пристегивалась обоими ремнями безопасности, надевала велосипедный шлем, старые мотоциклетные очки Дэниела и садовые перчатки Алисон.
— Куда мы едем?
— Я хочу встретиться с мужчиной и женщиной, которые плохо ведут себя с дядей Дэниелом.
— А что мы с ними будем делать?
— Я дам им послушать одну запись, она их расстроит.
— Наверное, Боб Дилан.
— При чем здесь Боб Дилан?
— А почему он так поет? Как будто он заболел.
Они добрались до стоянки автомобилей на центральной площади и со скрежетом затормозили напротив торгового центра «Мягкая мебель Элиота». Выскочив наружу, Ларио успел подсунуть под заднее колесо «фольксвагена» кирпич, когда тот покатил было назад.
Уинсом сняла с себя защитную экипировку, выкарабкалась из машины и захлопнула дверь.
— Как мы найдем этих плохих людей?
Об этом аспекте операции Ларио как следует не подумал. В отсутствие точной идеи об обнаружении объекта преследования, он подумал, что бы сделал на его месте Че Гевара. Наверняка что-нибудь дерзкое. Ларио огляделся по сторонам и никакого прилива дерзости не ощутил. И вдруг он увидел матрас, впихнутый на заднее сиденье маленькой «тойоты». Удача явно на его стороне!
— Они, наверное, получают в магазине подушки! Стой здесь, Винни, я сейчас вернусь, — он достал из кармана моток проволоки.
— Почему? Почему я тоже не могу пойти?
— Потому что не можешь, товарищ мой. Постой на стреме.
— Это как?
— Будешь смотреть за подозрительными типами и запоминать, как они выглядят. Меня не будет всего одну минуту. Когда вернусь, расскажешь, кого видела.
— Это опасно? — глаза Уинсом возбужденно горели.
— Очень.
Уинсом достала из машины очки и тут же их надела. Она приложила к губам палец, чтобы Ларио не сказал чего-нибудь такого, что подвергло бы их еще большей опасности, и принялась внимательно осматривать стоянку. Ларио рванулся в направлении пикапа. Прямо на его пути на стоянке такси случилась какая-то женщина, которая незамедлительно на него уставилась. Ларио попытался превратить свой рывок на полусогнутых в беспечную прогулку, для чего почти остановился, выпрямился и свел колени вместе. Но это привело лишь к тому, что его пятки разъехались, а центр тяжести сместился так далеко назад, что двигаться поступательно стало совершенно невозможно. Ларио почувствовал себя уткой из мультфильма, попавшей в ураган.
Женщина подозрительно взирала на его передвижения.
— Геморрой, — заключила она наконец.
Ларио успел вывести «тойоту» из строя и выкарабкался из-под машины как раз тогда, когда из торгового центра показался толстый человек в сопровождении молодой женщины. Каждый из них нес большой мягкий пакет. Так вот, значит, они какие — Манганиз и мисс Хаммер! Примерно такими Ларио их и представлял — жирные и злорадные враги неимущих, хотя его воображение рисовало ректора огромным Огром, а его пассию — Женщиной-Вамп. Ларио поспешил к «фольксвагену», пригибаясь так низко, что оказался почти на корточках.
Все та же женщина торчала на стоянке такси, когда он проследовал мимо, на уровне ее колен, обеспокоив ее резким ухудшением своего состояния.
— Жуткий геморрой, — проинформировала она присоединившегося к ней на стоянке старика.
— Неужели так заметно?
— Не у вас. У него.
Слезящийся взгляд проследовал за ее указательным пальцем.
— Черт возьми! Бедняга просто изнемогает! Одну минутку, — и старик принялся рыться в своем испачканном пакете.
Когда Ларио добрался до «фольксвагена», Уинсом доложила, что какой-то подозрительный кот прикочевал на территорию операции и она его арестовала. Внутри машины шипело и фыркало от бешенства животное, напрасно пытаясь освободиться от ремня безопасности, плотно обернутого вокруг его тела и тщательно пристегнутого.
Осторожно выглянув из-за крыши «фольксвагена», Ларио наблюдал за тем, как мужчина с излишком веса и молодая женщина грузили в пикап подушки. Мужчина отдавал ей приказы тем самым фашистским манером, который описывал Дэниел. Сутенер и его любовница. Что ж, их грязные планы расстроятся самым диким образом, и если все пройдет, как задумано, ни матрас, ни подушки никогда не пострадают от излишеств, столь живо описанных парочкой по телефону. Ларио проверил карман рубашки. Кассета на месте. Приступим к операции!
«Тойота», понятное дело, заводиться никак не желала. Ларио с ликованием наблюдал за тем, как девица взнуздывает мотор, пока аккумулятор совсем не сел. Толстяк в расстройстве колотил по приборам, и Ларио, не сдержавшись, пробормотал:
