– Вот, посмотрите, как изображают японцы богиню Аматэрасу, – сэнсэй прошелся по полукругу, чтобы все могли внимательно разглядеть маску. – Когда на землю опускается ночь, японцы говорят, что наступает царство Цукуёми, бога луны и ночи. Увы, его маски у меня нет, так как с этим богом связано не так много легенд. Но другой персонаж мифов заслуживает больше внимания. Это – Сусаноо-но-Микото, брат Аматэрасу, о котором сложено много сказаний. В нашем спектакле будет рассказана легенда об одном его подвиге, а сегодня я вам расскажу другую историю. Бог Сусаноо повелевает океаном, льдом, снегом и бурями. И, как вы можете догадаться, у него был очень скверный характер. Он завидовал своей сестре Аматэрасу, все время оскорблял и унижал ее. Ведь богиню солнца почитали все люди, а Сусаноо хотел властвовать единолично. Однажды он совершил жуткое бесчинство – мало того, разрушил каналы для орошения, осквернил трапезные, а в довершение всего содрал с коня шкуру, после чего бросил труп в комнату сестры. Аматэрасу была настолько испугана, что в ужасе бежала от зловредного брата в подземелье. Солнце скрылось, и на землю опустилась непроглядная тьма.
Чтобы вернуть солнце в мир, хитроумные боги придумали способ выманить Аматэрасу из подземелья. Они поставили у входа в пещеру зеркало и сказали, что знают более красивую и благородную богиню, чем Аматэрасу. Заинтригованная Аматэрасу вышла из подземелья и взглянула на свое отражение в зеркале. Так мир снова озарился солнечным светом, а Сусаноо боги выгнали из божественной обители.
Кузьмин замолчал, дав Эби-сан возможность перевести его слова. Внезапно сэнсэй что-то вспомнил и наклонился к свертку. Наверно, хотел показать маску бога Сусаноо-но-Микото, догадалась я. Интересно, как выглядит персонаж, которого будет играть Александр, подумала я про себя. Однако вместо изображения героя своего рассказа Кузьмин вытащил маску, которая совсем не походила на бога-мужчину. В руках сэнсэя был восковой слепок мертвенно-бледного лица с кровавыми подтеками под глазами и ярко-красными зрачками. На лоб маски падали черные волосы, которые больше походили на змей, а изо рта торчали острые клыки. В сгустившихся ночных сумерках маска казалась воплощением жуткого призрака, явившегося на землю, чтобы поглотить все живое.
– Что это?.. – раздался позади меня испуганный голос. Я обернулась и увидела Катю, взиравшую на жуткую маску вытаращенными глазами. Сэнсэй недоуменно повернул маску к себе и от неожиданности выронил ее из рук. Я перевела взгляд на Маргариту. Та выглядела не просто напуганной – ее глаза остекленели, точно неживые, а цвет кожи сравнялся с фарфоровым оттенком жуткой маски. Я подумала, что она сейчас потеряет сознание от ужаса, и поспешила потрясти ее за плечо.
– Маргарита, эй, слышишь меня? – окликнула я девушку, всерьез опасаясь за ее душевное здоровье. Не хватало еще, чтоб с ней случился какой-нибудь припадок…
Краем глаза я заметила, что Марико-сан и Наоко-сан тоже насмерть напуганы – они даже закрыли лица руками, точно боясь, что маска оживет и превратит их в таких же уродливых монстров. Хоть я и не особо разбираюсь в японской мифологии, без лишних пояснений понятно, что сэнсэй вытащил из своего мешка нечто жуткое и отвратительное. И похоже, он совсем не ожидал увидеть подобную вещь.
– Это же Идзанами… – одними губами прошептала Маргарита. В наступившей мертвенной тишине ее слова прозвучали как проклятье, обрекавшее на гибель всех живых существ.
– Кто это? – спросила я, все еще не понимая, о ком она говорит.
– Идзанами – это смерть, – коротко пояснила девушка. – Она забирает жизни людей, и ее появление в любом обличье сулит только гибель. Это – маска смерти, маска горя и страданий… Человек, которому она является, скоро умрет жуткой, мучительной смертью, это самое дурное предзнаменование, которое только существует…
– Эй, это же всего лишь маска! – попыталась я воззвать к здравому смыслу девушки. – Маргарита, перестань, это же просто миф! Японская легенда, не более того! Сэнсэй просто перепутал маски, и все!
– Да не его эта вещь, – покачала головой девушка. – У сэнсэя нет и не было такой маски, ее обычно никто не дарит и никто не покупает, потому что это считается дурным предзнаменованием! Это очень, очень плохой знак, на месте Юрия Алексеевича я сразу бы уехала с фестиваля…
Я приложила палец к губам, жестом показывая, что нужно говорить потише. Не хотелось, чтобы Маргарита сеяла вокруг панику – японские студенты и так в ужасе, не хватало, чтоб и Катя, Лена и Дима перепугались насмерть.
Я взглянула на сэнсэя. Тот успел поднять маску и, по-видимому, справился с первоначальным замешательством. Даже нашел в себе силы улыбнуться и произнес спокойным голосом:
– Вы уже догадались, что это за маска, – кивнул он на изображение монстра. – Все знают, что богиня Идзанами считается богиней смерти. Но не всегда было так. Вообще, Идзанаги, бог жизни и творения, и его жена Идзанами были первыми богами японского пантеона. Они жили на небесах и сотворили землю – остров Оногоро. Идзанами и Идзанаги спустились на остров и там поженились, а от них были рождены остальные острова Японского архипелага и другие боги. Увы, рожденный бог огня Кагуцути покалечил Идзанами, и она спустилась в подземное царство Ёми. Супруг богини Идзанаги отправился за ней, однако царство мертвых сделало из некогда красивой Идзанами уродливого монстра, которого и изображает перепугавшая вас всех маска. Идзанаги отрекся от своей жены, потому та и превратилась в смерть, забирающую души людей…
– Сэнсэй, а откуда у вас маска Идзанами? – спросила я напрямую, едва только Кузьмин завершил свое повествование. – Вам ее подарили студенты из Японии?
– Нет, подобные подарки не дарят, – улыбнулся сэнсэй. – Скорее всего, кто-то из гостей фестиваля по ошибке приобрел ее для какого-нибудь праздника вроде Хеллоуина, а потом маска стала ему не нужна и он отнес ее в «Японский квартал». Мне часто достаются вещи, которые вроде как японские, но их обладатель, не зная, что с ними делать, отдает их для аудитории японского языка. Пожалуй, маска может пригодиться для какой-нибудь постановки, миф об Идзанаги и Идзанами мы еще не ставили…
Уж не знаю, кого сэнсэй хотел успокоить своими словами, но получилось у него это плохо. Я заметила, как Катя и Лена сели поближе к сцене, а японские студенты переговаривались друг с другом тихими, дрожащими от ужаса голосами. Кузьмин заговорил что-то по-японски, наверно, хотел их успокоить. Получилось у него это плохо, по виду Марико и Наоко можно было сказать, что девушки близки к истерике.
Сэнсэй убрал маску в сверток, от греха подальше, и объявил, что время сейчас позднее, пора расходиться по палаткам. Японские студентки что-то сказали взволнованными голосами, и Маргарита перевела, что они боятся уходить от освещенного места перед японским шатром. Кузьмин принялся что-то быстро говорить по-японски, наверно, уговаривал девушек пойти спать. После длительных увещеваний сэнсэю наконец-то удалось заставить учеников разойтись по своим палаткам, и он заявил, что тоже уходит на ночной отдых. Я сделала вид, что собираюсь идти вместе с Маргаритой, однако сама спать и не думала. Место, где стояла палатка Кузьмина, я запомнила, поэтому, дождавшись, пока сэнсэй пожелает всем доброй ночи и отправится спать, шепнула Маргарите, что сегодня я буду всю ночь следить за палаткой сэнсэя. Девушка молча кивнула и отправилась к своему месту временного жилья. Про себя я пожалела, что мы не разводили костер – тогда можно было бы сказать, что я греюсь возле огня, и мое ночное бодрствование ни у кого не вызвало бы вопросов. Теперь придется сослаться на бессонницу, если кто спросит, почему не иду спать. Хотя пока никто мне вопросов не задавал, вероятно, все ученики сэнсэя были потрясены неожиданным появлением маски смерти. Я задумалась. Кто-то подбросил ее Кузьмину, это очевидно. И сделать это могли в любой момент. Я же весь день гонялась за сэнсэем и не знала, что творится в лагере. Кто оставался в «Японском квартале»? В первую очередь Эби с Аюми – они варили рис. Ален руководил обустройством лагеря, Дима, Лена и Катя помогали ему. Маргарита вроде тоже не отлучалась, хотя кто ее знает. И… Александр. Замкнутый, неразговорчивый мужчина, который с самого начала вызывал у меня подозрения. Так, постойте… То-то он так нервничал перед лекцией сэнсэя! Наверно, думал, достанет ли Кузьмин маску Идзанами и не станет ли кто подозревать его! А что, кандидатура Александра на роль неведомого преступника сейчас казалась мне самой подходящей. Он каждый раз приходил на уроки японского языка, значит, мог каким-то образом подкладывать записки и угрозы. Весь день находился в лагере, а засунуть в сверток сэнсэя небольшую маску труда не составит. И сейчас он куда-то делся… Так, не мешало бы дойти до палатки сэнсэя, а то вдруг я пропущу что-нибудь важное…
