– Авианосцам Веллингтон, Валлетта и Виндхук принять распределение целей и занять позицию для полного залпа дрон-торпедами, – отдал я давно ожидаемый командирами кораблей приказ, – Конфигурация залпа стандартная – три волны с разным типом боеголовок.
В качестве целей я выбрал только тяжелые корабли, так как находящиеся в пределах досягаемости авианосцы противника уже лишились почти всех своих истребителей и носителей зондов, и на данном этапе особой опасности не представляли.
Залп вышел красивым. В условиях линейного сражения, когда корабли противников сошлись на дистанцию эффективного огня из орудий главного калибра, командирам линкоров и крейсеров кваргов стало как-то не до организации противодействия торпедному удару. Нет, меры командир авангарда кваргов все-таки принял, попытавшись собрать из остатков москитного флота и легких кораблей хоть какое-то подобие противоторпедной сети, но, как известно, если что-то делать негодными средствами, чаще всего результат тоже оказывается не слишком хорошим.
Будь у меня больше торпед, последствия для противника оказались бы просто катастрофическим, но на трех уже не новых авианосцах их поместилось меньше пятисот штук, причем только треть из этого количества шла в противокорабельном снаряжении. Что-то кварги сбили еще на подлете, что-то уничтожили зенитные комплексы кораблей, но около сотни торпед до целей добрались. За серией ярких вспышек на броне вражеских линкоров и крейсеров последовало резкое изменение соотношения сил на тактической проекции.
– Авианосцам Виндхук, Валлетта и Веллингтон выйти из боя и следовать в точку сбора для пополнения боезапаса, – приказал я командирам отстрелявшихся кораблей, – Контроль пространства, доложить результаты торпедного залпа.
– Уничтожено двадцать шесть тяжелых кораблей противника. Еще тридцать девять получили повреждения различной степени, – ответил мне оператор.
– Контр-адмирал, – в углу проекционного экрана возникло объемное изображение адмирала Нельсона, – хороший залп, поздравляю. Но поумерьте пока свой пыл. Сейчас подойдет эскадра от четвертой планеты и с ней ваши оставшиеся Невидимки. Поберегите их для суперлинкоров противника. С остальными мы теперь сами должны справиться.
– Так точно, господин адмирал флота, – по-уставному ответил я.
– И перебирайтесь ко мне на флагман, а то ваш Хвост Дракона того и гляди развалится на куски, на нем живого места нет. Я пришлю за вами адмиральский бот.
Я смотрел на тактическую проекцию, и мое настроение портилось с каждой минутой. Сейчас происходило то, что я всеми силами старался предотвратить – мясорубка, обоюдное истребление, в котором тяжелые корабли обеих сторон перемалывали друг друга. И то, что кварги несли такие же потери, как мы, а может и большие, меня совершенно не примиряло с происходящим. В этом сражении каждую секунду гибли люди, опытные военные, заменить которых будет просто некем. Флот можно отстроить заново, а вот с людьми так не получится. Лит-та рассказывала мне, что ящеры уже столкнулись с этой проблемой. Теперь нам предстояло повторить этот опыт на собственной шкуре.
Эскадра от четвертой планеты, наконец, присоединилась к сражению, и оно вспыхнуло с новой силой, как костер, в который подбросили свежую порцию дров. К кваргам тоже подходило подкрепление, но до прибытия линкоров класса Титан оставалось еще несколько минут. Я пока бездействовал, приказ Нельсона вынуждал меня присутствовать на флагмане в роли праздного зрителя.
На данный момент уже треть нашего флота разлеталась по космосу бесформенными обломками, линейный бой очень быстро съедает силы сошедшихся в битве сторон. У кваргов дела обстояли еще печальнее. Мы, по крайней мере, стали нести потери только с началом последней фазы сражения, а противник начал терять корабли еще над планетами, а потом и при преследовании нашей эскадры, так что сейчас силы, схватившиеся между орбитами второй и третьей планет, были примерно равны. Но к месту боя уже подходили двадцать огромных линкоров противника, представлявших страшную угрозу для нашего флота даже несмотря на полученные в бою с орбитальными крепостями повреждения.
– Господин командующий, – решился я отвлечь адмирала Нельсона от управления сражением, – разрешите мне принять под командование легкие силы эскадры.
Нельсон удивленно обернулся ко мне. Чему-чему, а эсминцам и корветам адмирал не видел на этой стадии сражения никакого внятного применения.
– Зачем, контр-адмирал.
– С суперлинкорами противника следуют семь авианосцев нового типа. Эти корабли способны поставить такую противоторпедную завесу, что оставшихся у меня дрон-торпед не хватит для эффективного удара по сверхтяжелым кораблям, а последствия неудачи этого удара, я думаю, вам столь же очевидны, как и мне.
– Продолжайте.
– Я хочу обойти строй суперлинкоров сбоку и нанести удар торпедами по вектору, перпендикулярному траектории их движения, пока противник еще не вступил в бой с нашим флотом, но если я попытаюсь вывести Невидимок на ударную позицию, их обнаружат боковые дозоры и патрульные силы противника, а авианосцы тут же развернут противоторпедную завесу.
– Так и будет, – согласился Нельсон.
– Я хочу провести атаку легкими силами на авианосцы противника, вернее, имитацию атаки.
– Но это бесполезно. Линкоры перебьют наши эсминцы и корветы, как мишени в тире. Один снаряд – один корабль.
– Потери будут, причем потери большие, но цель не в том, чтобы уничтожить авианосцы. Я прекрасно понимаю, что атака легких сил обречена на провал. Мне нужно другое. В процессе атаки эсминцы и корветы развернутым строем профильтруют пространство со стороны выхода Невидимок на рубеж пуска торпед и выбьют все разведывательные и патрульные корабли врага, причем выглядеть это будет вполне логично и не должно вызвать подозрений у противника. В результате Невидимок просто некому будет обнаружить, а когда враг их заметит, будет уже поздно.
Нельсон ненадолго задумался.
– Вам виднее, контр-адмирал. Невидимки – ваше детище и ваш конек. Действуйте. Легким силам перейти в подчинение контр-адмирала Лаврова, – отдал приказ командующий и вновь погрузился в управление боем, перемоловшим уже половину нашего флота.
* * *
Яшш с мрачным удовлетворением смотрел на панораму разворачивающегося сражения. Людей наконец-то удалось втянуть в лобовое столкновение, и они начали нести потери, причем потери весьма ощутимые. Для их сравнительно небольшого флота эти погибающие корабли имели куда большее значение, чем для флота кваргов.
С каждой минутой строй его кораблей из растянутой колонны превращался во что-то все более осмысленное и оказывал наседающим линкорам и крейсерам людей постоянно нарастающее сопротивление. Некоторые эпизоды, конечно, омрачали картину общего движения к победе, но они не могли изменить итогового результата. Ядро флота Яшша, состоящее из двадцати линкоров класса Меч Справедливости и семи авианосцев с носителями зондов-сканеров через несколько минут должны были достичь места боя и поставить в нем точку. Яшш не видел здесь силы, способной помешать его победе. Да, конечно, торпеды людей уже нанесли его флоту большой ущерб, но командующий знал, что это оружие если и не одноразовое, то требующее длительного времени для приведения в готовность к повторному применению. Наверняка у противника еще остались готовые к бою носители этого оружия, но семи его авианосцев должно было с избытком хватить для защиты от этой угрозы. Яшш не верил, что люди способны на более мощный удар, чем они нанесли в начале сражения. В пользу этого вывода говорил и тот факт, что второй удар, последовавший, когда корабли сошлись на дистанцию артиллерийского боя, оказался куда менее мощным, чем первый. Может быть, у людей и имелись в наличии еще торпеды, но Яшш считал, что их не могло остаться много.
