Гонка возобновилась. Вот только теперь выяснилось, что продолжать гнаться за нашей эскадрой в прежнем темпе могут далеко не все корабли противника. Тем не менее, сто двадцать тяжелых вымпелов и авианосцы вновь окутались сполохами разноцветного сияния и резко ускорились. Время они, тем не менее, потеряли, и теперь им вновь предстояло догонять нашу эскадру, играя в безвыигрышную лотерею с собственными норовящими взорваться двигателями. Но все расчеты показывали, что догонят, причем и часа не пройдет, как их главный калибр сможет вступить в игру.
– Держать оптимальную дистанцию, – я хотел воспользоваться выигранным временем с максимальной эффективностью и пока есть возможность, бить по кораблям кваргов, оставаясь вне досягаемости их орудий, но планам моим противник противопоставил очень неприятный сюрприз. И назывался этот сюрприз торпедоносцами. Теми самыми классическими торпедоносцами, от которых во флоте Земной Федерации давно отказались, как от оружия совершенно неэффективного по сравнению с дрон-торпедами, да еще и подвергающего чрезмерному риску собственных пилотов. Но сейчас, в условиях странного противостояния двух моих линкоров гигантскому флоту кваргов они оказались неожиданно опасным оружием. Наши авианосцы были сейчас далеко, и истребителей для перехвата торпедоносцев мы имели всего десять эскадрилий, то есть сотню машин, по пятьдесят штук в ангарах каждого линкора. Противник же, не имея перед собой никого, кроме нас, смог выставить для атаки моих кораблей сотню торпедоносцев, прикрытых почти тремястами истребителями. Конечно, этой армаде еще требовалось до нас долететь, и, теоретически, мы даже имели возможность удрать под прикрытие своего флота, но это означало завалить задачу, ради которой мы оказались в промежутке между двумя флотами.
В ангарах каждого из наших кораблей помимо истребителей ждали своего часа по девять звеньев дрон-торпед. Это решение мы скопировали с реконструированного Титана, ставшего прообразом для гибридных кораблей. Ста восьмидесяти торпедам было вполне по силам разметать наступающую на нас армаду истребителей и торпедоносцев, но на это оружие у меня были совсем другие планы, и тратить их на мелочь мне не хотелось.
– Продолжать огонь по тяжелым кораблям противника, – принял я решение, – истребителям взлет. Линкору Санкт-Петербург залп тридцатью торпедами в снаряжении против малых кораблей.
Время, выигранное торпедной атакой Невидимок, заканчивалось. Если я хотел остановить накатывающий на нашу эскадру вал вражеских тяжелых кораблей, самое время было начинать.
– Приступить к торможению. Торпедным отсекам приготовиться к полному залпу.
Наши истребители схватились с машинами кваргов, прикрывавшими торпедоносцы. Силы были настолько неравными, что на какой-то внятный результат я не рассчитывал, но беспилотные истребители показали себя неплохо. Все-таки отсутствие пилота в кабине позволяло операторам относиться к своим машинам совершенно иначе, бросая их в такие гиблые атаки, на которые ни один живой пилот никогда бы не решился. В общем, пятнадцать торпедоносцев и сколько-то истребителей мои люди сбили, а потом в эту хаотическую собачью свалку врезались тридцать торпед, ударив по истребителям и торпедоносцам малыми ракетами из разделившихся боеголовок.
Надо отдать должное пилотам кваргов. Торпедоносцы они прикрывали даже ценой собственной жизни. Если сбить ракету не получалось, они подставляли под ее удар свою машину, но ракет было много, и даже такая самоотверженность не позволила пилотам истребителей противника спасти много охраняемых машин. Но десяток торпедоносцев все же прорвались к нашим линкорам и дали залп. Да, врага я недооценил и пожадничал с количеством дрон-торпед, выделенных для удара. И вот теперь на нас шла сотня торпед, и для зенитных систем гибридных линкоров это стало серьезным испытанием. Хвост Дракона сотрясли пять взрывов. Все попадания пришлись в носовую часть. Броня ящеров не выдержала удара, да и наша бы не справилась, слишком неприятная это штука, торпеда. Но по-настоящему критических повреждений корабль не получил, а квазиживая броня постепенно начала заращивать полученные пробоины. Линкору Санкт-Петербург повезло меньше. Он словил семь торпед, что привело к более серьезным последствиям. Двигатели на наше счастье не пострадали, но два попадания в отсеки с дрон-торпедами полностью лишили корабль этого оружия. Оба линкора получили повреждения нескольких орудий главного калибра, что тоже не добавило нам радости. В общем, моя экономия вышла нам боком, и я обругал себя последними словами за самонадеянность.
– Через тридцать секунд противник откроет по нам огонь главным калибром, – бесстрастно произнес Слин-ат, – Начинаю выполнять маневры уклонения.
Да, на почти предельной дистанции это имело смысл, но я всерьез опасался, что при той плотности огня, под которую мы рисковали попасть, маневрирование нам мало поможет.
– Торпедным отсекам полный залп. Цель – авианосцы противника, – отдал я приказ, как только авианесущие корабли кваргов оказались в зоне досягаемости. Я хотел выбить у кваргов из рук это неприятное оружие. Противоторпедные завесы сильно мешали нам и приводили к большому расходу дрон-торпед на их преодоление.
– Противник открыл огонь.
Почти сразу в Хвост Дракона попали. Наверное, просто не повезло, но в бою так бывает. Нам выбило еще одно орудие главного калибра, на этот раз производства ящеров.
Максимально рассредоточить огонь! – я все еще стремился нанести повреждения как можно большему количеству кораблей противника.
Расстояние уменьшалось, и наши снаряды стали попадать в цель все чаще, но и нам прилетало весьма неслабо. Хвост Дракона содрогался от ударов вражеских снарядов. Не все они пробивали броню, инженеры ящеров не зря ели свой хлеб, или что там они предпочитают употреблять в пищу, но повреждения нарастали. Уже только половина орудий главного калибра могла вести огонь. Линкор Санкт-Петербург, как ни странно, держался лучше, хотя и вступил в артиллерийский бой в худшем состоянии, но чем дальше, тем очевиднее мне становилось, что из боя надо выходить, пока не поздно, если уже не поздно.
– Начать разгон с целью отрыва от противника, – отдал я запоздалый приказ.
– Враг выставил против наших торпед на удивление хилую завесу москитных сил, – прокомментировал Слин-ат обозначившиеся на тактической проекции новые метки, – Контр-адмирал, вам не кажется странным, что враг не повторил атаку торпедоносцев? Ведь они достигли некоторого успеха.
– Значит, нет у них больше ни торпедоносцев, ни других москитных сил, по крайней мере, на тех авианосцах, что еще пытаются преследовать нашу эскадру. Передайте эту информацию командующему флотом.
– Девяносто процентов наших торпед сбито, – доложил оператор, – фиксирую девять попаданий в авианосцы противника. Два из них уничтожены взрывами двигательных установок, еще три прекратили разгон, видимо, получив серьезные повреждения.
Бой продолжался. Наши линкоры еще держались, но высокую скорость хода сохраняли лишь каким-то чудом. Изначально весьма удачная компоновка корпуса, позаимствованная нами у кваргов, позволила сделать двигательные установки одними из самых защищенных узлов гибридных кораблей. Только на это и оставалась надежда. Серьезной боевой силы ни Хвост Дракона, ни Санкт-Петербург уже не представляли. Огонь вели едва двадцать процентов орудий, остальные изуродованными обломками торчали из покореженных бортов. Даже самовосстанавливающаяся броня ящеров уже не справлялась. Повторные попадания тяжелых снарядов в уже пробитые их предшественниками проломы в броне приводили к разрушению жизненно важной внутренней структуры кораблей. С каждой минутой во мне крепло ощущение, что уйти нам не дадут.
