— Так что, он полагал, не будет свадьбы — не будет
подарка? — уточнил Герман.
— Вероятно. Может быть, когда‑нибудь потом он сам
расскажет, о чем думал.
— Почему — когда‑нибудь? — удивился старший
лейтенант. — Он очень быстро все расскажет, гарантирую.
— Пока что я выдаю вам собственную версию событий,
какими они представляются лично мне, — высокопарно продолжил Сильвестр.
Майя знала, что пафос нападает на босса только в моменты
наивысшего волнения. А сейчас было от чего волноваться! На полу валялся убийца
трех человек, рядом в кресле сидел Леонид Николаевич, сознавшийся в грандиозной
афере, а позади приплясывал на своем стуле оперативник, которому предстоит
обеспечить концовку этого грандиозного шоу. Ну действительно, что ему,
Сильвестру, делать с этим Чихачевым? Не вызывать же на дуэль?
— Вот как все происходило в день убийства. По моему
мнению, — подчеркнул Сильвестр. — Здесь, в этой самой квартире,
случайно встретились трое гостей — Андрей Фофанов, Роман Потапов и Константин
Чихачев. Вечером Потапов собирался на занятия танцевального кружка, поэтому
захватил с собой сменную обувь. Танцевальные туфли лежали в пакете, пакет же он
оставил под вешалкой.
Андрей Фофанов уходил первым. Возможно, Костя Чихачев
вызвался проводить его и вышел вместе с ним в коридор. Ведь он уже давно
задумал разделаться с Фофановым и лишь искал подходящий случай. План
«бананового убийства» был составлен и продуман во всех деталях. Но вот место
совершения преступления! Лучше всего, чтобы «несчастный случай» произошел с
Тониным женихом в каком‑то нейтральном месте, подальше отсюда.
В тот день убийце повезло. Фофанов поделился с ним своими
планами и рассказал, что едет сейчас к знакомым, Лешневским, у которых хочет
купить для Тони антикварное кольцо. Константин понял, что другого случая может
и не представиться, и решил последовать за ним. Закрыв дверь, он бросился на
кухню, где в вазе, если вы заметили, всегда лежат свежие фрукты, схватил банан,
очистил его, а шкурку — так сказать, орудие преступления — взял с собой. Нести
ее в руках было неудобно, в карман засунуть тоже нельзя — весь перепачкаешься.
Он огляделся по сторонам, заметил стоявший под вешалкой пакет, выложил из него
танцевальные туфли и сунул банановую шкурку внутрь. В пакете осталась
канифольная крошка, которая, естественно, к ней и прилипла.
На все это у Чихачева ушло не больше минуты. Торопливо
попрощавшись с Леонидом Николаевичем и Романом Потаповым, он выскочил из
квартиры и помчался вслед за Фофановым. Догнать его наверняка не составило
труда. Он следил за ним и «довел» до самого места. Зашел вслед за своей жертвой
в подъезд и приготовился. А когда Фофанов вышел от Лешневских, неожиданно напал
на него.
Его план сработал. Вот только в подъезде убийца наткнулся на
слесаря, чинившего замок на первом этаже. Впрочем, именно этот слесарь невольно
помог ему ускользнуть с места преступления. Позже он расправился с ним, чтобы
не оставлять «хвостов».
Что же случилось дальше? Я взялся за расследование и сразу
обратил внимание на канифольную крошку, прилипшую к банановой шкурке. Роман
Потапов услышал про канифоль и призадумался. Вспомнил свои танцевальные туфли,
валявшиеся под вешалкой без пакета, сопоставил с моей версией, которую
наверняка донесла до него Тоня, и решил поговорить с Чихачевым один на один.
Что из этого вышло, все знают.
— Но ведь Чихачев не профессиональный убийца, —
удивился Герман. — Как ему удалось провернуть такой блестящий трюк с этой
банановой кожурой?
— Возможно, он смотрел фильм «Мистер Смит отправляется
в отпуск», — пожал плечами Сильвестр.
— С‑с‑скотина киношная, — прошипел с
пола Чихачев. — Не думай, что тебе все сойдет с рук! Я тебя достану!
Неожиданно для всех за Сильвестра вступилась Шура. Она
вскочила и без предупреждения, без подготовки, без криков или чего‑нибудь
подобного прыгнула прямо на Чихачева. Примерно так, как дети прыгают на
надувной матрас — животом. А потом села на него верхом и стала бить кулаком:
— Вот тебе за «бедную дурочку», вот тебе за «поговорим
через двадцать килограмм», вот тебе за…
— Шура! Шура! — Все кинулись оттаскивать ее от
Чихачева, но справились с этим делом с большим трудом. — Он и так лежит на
полу.
Он лежит, потому что сволочь! — сделала собственный
вывод Шура. — Вон, узнайте у старшего лейтенанта.
— Так я продолжу? — спросил Сильвестр, когда все
угомонились.
Чихачева подняли с пола и толкнули в кресло, в котором
раньше сидел Леонид Николаевич. Уничтоженный коллекционер отступил на задний
план и старался не высовываться. Взгляд его то и дело с тоской обращался внутрь
себя, в прошлое, когда все было так спокойно, безопасно… Сегодняшнее утро еще
было этим самым прошлым, а теперь все изменилось безвозвратно.
— После того как Константин расправился с Фофановым, он
не смог улизнуть с места преступления незамеченным. Его видел слесарь, чинивший
замок, и я вполне мог этого слесаря найти и попросить опознать убийцу по
фотографии.
Тогда он убил слесаря, снова представив его смерть как
несчастный случай. Милиции, которая не вела никакого расследования, не было
дела ни до сумки с бананами, ни до книжки Бананы Ёсимото. Эти вещи Костя
оставил рядом с телом специально для меня.
Те же самые бананы — его визитка — появляются и возле трупа
Потапова. Полагаю, Тоня, что ваш бывший муж пошел со своими сомнениями к
убийце. И, разумеется, поплатился за это жизнью. Не знаю, чем Константин
угрожал Потапову, когда заставил его влезть на стул и продеть голову в петлю…
— И это выясним, — пообещал Стас, длинно зевнув.
Когда Майя посмотрела на него бешеными глазами, он попытался оправдаться: — Да
ладно вам! Для меня убийцы не такая уж страшная редкость. И потом.
Вы после своего митинга по домам пойдете, а мне еще с этим
разбираться, — он кивнул на Чихачева. — Хотя чего с ним разбираться?
Он мне руку поцарапал! Нападение на сотрудника милиции, находящегося при
исполнении служебных обязанностей… и все такое… в присутствии трех… пяти…
большого количества свидетелей… Короче, есть за что задержать гада.
Майя смотрела в макушку Половцева с подозрением. Ей
казалось, что он просто издевается над ними, что сейчас он просто встанет и
уйдет, махнув на прощание ручкой. С другой стороны, сидит ведь. Сидит и,
кажется, внимательно слушает.
— А как же вы… Как вы догадались, что это Костя? —
спросила Тоня.
— Ну…
Сильвестр бросил на Чихачева короткий взгляд.
— Мне показалось довольно странным, что он неожиданно
забросил свою работу и сопровождал вас повсюду, словно верный паж. Он не
выглядел безумно влюбленным… Я заметил вот что. Как только в его присутствии
заходила речь об убийстве Фофанова, о смерти Потапова и обо всем, что было
связано с «банановыми убийствами», наш герой принимался стучать ногой по полу и
грызть ноготь. В остальных сложных случаях выражал свои чувства словами, широко
обсуждая происшедшее, — касалось ли это человека с родимым пятном или прошлого
вашей семьи. Ангел его тоже взволновал — когда зашла речь об этой статуэтке, он
выбивал ритмы не хуже чечеточника.
