– Белые, раз вы настроены на белое, остальные делают кокос и не отвлекаются, – сказал профессор.
Годриэль вгляделась в остатки пены и из нее вынырнула ветка туберозы, потом еще одна, и через пару минут Годриэль держала большой букет.
– Запах, – тихо напомнил профессор.
Годриэль зажмурилась, вдохнула и замерла. Лаборатория наполнилась ароматом туберозы, где-то на задворках, немного чувствовался шампунь, но вскоре исчез совсем.
Годриэль подарила букет профессору.
– Вы воспитали цветочницу!
– Хоть в чем-то я преуспел, – принимая букет, сказал профессор.
А потом Годриэль жестом фокусника вынула из стеблей туберозы маленький кокосовый орех, ударила им о столешницу кафедры и с наслаждением принюхалась.
– Ты сама нашла свою золотую нить, за которую сможешь легко вытягивать иллюзию в реальность – это запах, – довольно сказал профессор.
Годриэль улыбнулась, и в ее руке появилась пудреница.
– Женщины, – шутливо сказал профессор.
Ноты: кокос, шампунь, трава, тубероза, крем, пудра.
Myropol Андрей Олейников
Кожура манго источала умопомрачительный аромат, хотелось впиться в нее зубами, но Мико расправила и без того ровное покрывало на первой в этом году ярко-зеленой траве, взяла походный ножик из корзины и аккуратно, по всем правилам, разделала манго, разложив аппетитные оранжевые кусочки на тарелке. Она поставила ее посередине покрывала.
– Угощайся, – сказала Мико в пустоту.
Пустота приняла приглашение, и вскоре с тарелки исчезло несколько кусочков манго.
Мико взглянула на поблескивающую вдалеке гладь моря. Как же хочется искупаться. Море бы обняло ее, убаюкало в нежных теплых объятьях и унесло прочь все печали. Прикоснуться бы хоть на мгновение босыми ногами, лишь одна набегающая волна и оголившийся мокрый песок с исчезающей на солнце морской пеной. Мико внезапно начала ощущать, что осталась одна. Она покрутила головой. «Хочешь найти невидимое глазами?» – захихикал мерзкий тоненький голосок в голове.
– Подожди, не уходи, у меня есть твои любимые абрикосы! – кричала Мико, роясь в корзинке.
Она нашла большой ароматный абрикос, и ощущение присутствия кого-то вернулось.
Мико выкладывала абрикосы на покрывало, они исчезали, а спустя мгновение на их месте появлялись сухие абрикосовые косточки. Вскоре Мико пристально смотрела на горстку этих косточек. Почему же они сухие, словно лежали на солнце целый день? На этот раз ощущение одиночества и покинутости нарастало плавно, давая смириться с неизбежным. У Мико остался лишь ветер перевалившего за середину дня, который нес аромат недостижимого прибоя, смолистых кривых стволов кедра и пустоты, нарастающей и поглощающей все вокруг. Мико подошла к металлической сетке, отделяющей ее от моря и остального мира, прислонилась к ней лбом, и сетка почти исчезла из поля зрения, так она и стояла до наступления темноты.
Мы так хотим, чтобы рядом всегда кто-то был, не желая принять, что самый верный наш спутник – это пустота.
Ноты: морковь, зеленые ноты, трава, манго, морской ветер, морская соль, перуанский бальзам, мускус, абрикос, вечерний бриз, металл.
Sweety Лучшая пора
– Русская… мы ее не расколем, у них чипы самоуничтожения прямо в мозг имплантированы, – говорил агент Шон, вглядываясь в мониторы, передающие изображение с камеры заключения.
– Расколем и перевербуем! – заявил агент Макс
– Опять ты со своим маскарадом, – усмехнулся Шон.
– Это классический мужской костюм, классика вне времени, – сказал Макс, поправляя пиджак.
– А теперь ты включишь систему совместимости и заговоришь ее, и, благодаря твоей нелепой одежде, она сразу выдаст все секреты, такой у тебя план? – спросил Шон.
– Не совсем, но ты прав, я просто уговорю ее, мне не хватает одной детали, – сказал Макс.
– Мозга?
– Запаха, мне нужно пахнуть, как ее предки, – сказал Макс и достал телепортационный круг.
1985г. Проспект. Афиша кинотеатра «Зимний вечер в Гаграх». Вывеска «Парикмахерская».
Люди толпились в двух очередях, одна – в женский зал, другая – в мужской. Макс стал в шеренгу. Сухонький старичок впереди тихо спросил:
– На свадьбу?
– На укладку, – ответил Макс.
– На свадьбу идешь? – уточнил старик.
– На работу, – ответил Макс.
Старичок отодвинулся подальше. В ожидании Макс вспоминал досье заключенной. Наконец, очередь подошла, он попросил сделать укладку и оросить его одеколоном.
Выйдя из парикмахерской, Макс свернул в подворотню, быстро извлек телепортатор и переместился.
2017г. Торговый центр. Парфюмерный магазин.
Консультант торгового зала тихо охнула, когда за ее спиной образовался Макс, но быстро пришла в себя и произнесла:
– Рады приветствовать вас в нашем магазине! Чем я могу вам помочь?
Макс кивнул и устремился к черному квадратному флакону. Кипарис ударил в нос, Макс улыбнулся и, пренебрегая правилами телепортации, нажал кнопку возвращения и исчез прямо на глазах консультанта.
Шон с сомнением посмотрел на вернувшегося Макс. Макс весело щелкнул пальцами и, пританцовывая, отправился в камеру.
Молодая женщина сидела на выдвижной кушетке и играла в покер, карты всплывали в пространстве, ловили сигналы передатчика из надбровной пластины и исчезали.
Женщина повернулась и посмотрела на Макса выцветшими белыми глазами.
«Сколько же ей лет, двести, двести пятьдесят?» – подумал Макс.
– Не смущайте даму, линзы забрали на входе, – сказала женщина, словно Макс явился к ней в гости.
– Давайте опустим бесполезное и перейдем сразу к делу, я хочу предложить вам сотрудничество, – сказал Макс с непонятно откуда взявшейся хрипотцой.
– Я вижу, вы потрудились перед нашей встречей, – сказала женщина, пошла к Максу и стала разглядывать его почти в упор.
– Вы же понимаете, что у вас выбор между смертью и сотрудничеством, – продолжил Макс.
– Умирать надо красиво, но я готова пойти на сделку, если ты, надушенный пижон, выиграешь у меня в покер, играем десять партий, выигрываешь ты – я сливаю всю информацию и становлюсь двойным агентом, выигрываю я, просто ухожу, – предложила женщина.
