Книга Мир без конца, страница 301. Автор книги Кен Фоллетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мир без конца»

Cтраница 301

Изабелла подослала людей убить Томаса, они нагнали его у самого Кингсбриджа, но тот при помощи десятилетнего Ральфа расправился с преследователями и стал ей опасен, так как мог вскрыть обман. Более того, у него имелось доказательство — письмо короля. Значит, в тот вечер, истекая кровью в госпитале Кингсбриджского аббатства, Лэнгли торговался с людьми королевы — графом Роландом и его сыновьями. Рыцарь обещал сохранить все в тайне, если его примут монахом. Понимая, что может считать себя в безопасности только в монастыре, Томас пригрозил: если королева не выполнит это условие, письмо, спрятанное в надежном месте, после его смерти будет предано огласке. И королеве пришлось сохранить ему жизнь.

Старый аббат Антоний кое-что знал и, умирая, открылся матери Сесилии, которая в свою очередь на смертном одре поведала какую-то часть истории Керис. Люди могут хранить тайны десятилетиями, думал Мерфин, но на пороге смерти что-то заставляет их говорить правду. Суконщица также видела улику — хартию, согласно которой Линн-Грейндж переходил во владение аббатства при условии, что Томас будет принят в Кингсбридж монахом. Теперь Мостник понял, почему расспросы любопытной аббатисы вызвали такое неудовольствие. Сэр Грегори Лонгфелло уговорил Ральфа выкрасть из монастыря сестринские хартии в надежде обнаружить среди них то самое письмо, которое Мерфин держит в руках.

Утратил ли этот лист пергамента свою страшную силу? Изабелла прожила долгую жизнь, но три года назад умерла. Сам Эдуард II скорее всего тоже умер, а если и жив, ему сейчас семьдесят семь лет. Опасно ли для Эдуарда III разоблачение? Что будет, если весь мир узнает: его отец, считавшийся покойником, на самом деле был жив? Король прочно сидит на троне, реальной угрозы письмо для него скорее всего не представляет, но какой позор и унижение.

Так что же Мерфину делать? Архитектор долго стоял на поляне, пестревшей полевыми цветами. Наконец скрутил письмо, положил в мешочек, мешочек в кожаный кошель и закопал в первую яму, которую вырыл по ошибке. Сровнял землю, оборвал с куста листья, насыпал их перед дубом. Отошел, все осмотрел и остался доволен. Поверхностный взгляд не заметит, что здесь копали. Затем олдермен развернулся и отправился домой.

90

В конце августа Ральф объезжал свои владения в окрестностях Ширинга в сопровождении старого дружка Алана Фернхилла и новообретенного сына. Он радовался, что Сэм рядом — его ребенок и уже взрослый мужчина. Джерри и Роли еще слишком юны. Сэм не знал о его отцовстве, но граф с удовольствием носил в себе тайну.

Они пришли в ужас от того, что увидели. Сотни вилланов умерли или умирали, несжатое зерно пропадало на полях. С каждым селением гнев и отчаяние Фитцджеральда росли. Его мрачные реплики пугали спутников, а лошадь, чувствуя состояние седока, нервничала.

В каждой деревне, помимо земель, переданных в держание вилланам, имелось несколько акров барской запашки. Их возделывали батраки, а один день в неделю барщину несли вилланы. Эти земли производили самое удручающее впечатление. Многие батраки и вилланы, тянувшие лямку барщины, умерли; другие держатели после прошлой эпидемии добились более выгодных условий и сбросили с себя ярмо пахоты на лорда; наконец стало вовсе невозможно найти батраков.

В Вигли Ральф обошел усадьбу и заглянул в большой деревянный амбар, в это время года всегда полный зерном на обмолот. Он был пуст, а на сеновале рожала кошка.

— Где пшеница? Что мы будем есть? — заорал граф на Рива. — Где ячмень для эля? Что мы будем пить? Черт подери, чем ты думал?

Староста набычился.

— Мы можем только перераспределить землю.

Ширинг удивился его дерзости. Обычно Нейт подобострастен. Но когда горбун мрачно посмотрел на Сэма, Фитцджеральд все понял. Нейт, конечно же, ненавидит Сэма — тот убил его сына, — а граф не просто спас парня от казни, но еще и сделал сквайром. Еще бы ему не дуться.

— Должно же быть в деревне хоть несколько человек, желающих взять дополнительные акры.

— Да, есть такие, но никто не хочет платить налог, — ответил Нейт.

— Они что же, рассчитывают получить землю бесплатно?

— Именно так. Вон сколько земли пропадает, а рабочих рук не хватает; и дураку понятно, какая это выгодная позиция.

Раньше староста чуть что начинал бранить обнаглевших крестьян, а теперь едва не радовался трудностям Ральфа.

— Будто Англия принадлежит им, а не знати, — сердито буркнул граф.

— Да, все это очень неприятно, милорд, — несколько вежливее кивнул Нейт, и глаза его лукаво сверкнули. — Например, сын Вулфрика Дэви хочет жениться на Амабел и взять земли ее матери. Вообще-то разумно: Аннет не справляется.

— Мои родители не заплатят налог, — вставил Сэм. — Они против этой женитьбы.

— А Дэви сам заплатит, — возразил староста.

— Откуда у него деньги? — удивился Ширинг.

— Он продал ту траву, что посадил в лесу.

— Марену? Очевидно, мы ее не затоптали как следует. И за сколько?

— Никто не знает. Но Гвенда купила корову, Вулфрик — нож, а Амабел пришла на воскресную службу в новом желтом платке.

«А ты получил приличную взятку», — закончил про себя Ральф.

— Мне отвратительна мысль о том, чтобы Дэви был вознагражден за свое непослушание. Но другого выхода нет. Пусть берет землю.

— Вам придется разрешить ему жениться вопреки воле родителей.

Дэви уже просил его об этом, и Фитцджеральд отказал, однако после того разговора кое-что изменилось — эпидемия выкосила крестьян. Граф не любил менять свои решения, но женитьба Дэви на Амабел — еще приемлемая цена.

— Я дам ему разрешение, — кивнул он.

— Отлично.

— Пойдем, я лично предложу ему землю.

Нейт перепугался, но, разумеется, не посмел возразить. А Ширингу просто хотелось увидеть Гвенду. Было в крестьянке нечто такое, отчего у него пересыхало во рту. Свидания в маленькой охотничьей хижине хватило ненадолго, и в последние недели граф часто думал о ней. Его почему-то перестали радовать женщины, с которыми он обычно имел дело: молодые проститутки, девицы в тавернах, служанки. Все они делали вид, что получают несказанное удовольствие, но Фитцджеральд знал: это ради денег. Гвенда же не скрывала, что он ей неприятен, и содрогалась от его прикосновений, что странным образом ему нравилось, поскольку было честно и, следственно, чем-то настоящим. В охотничьей хижине Ральф потом кинул давней знакомой кошель с серебряными пенни, и она с такой силой отбросила его, что мешок с деньгами больно ударил графа в грудь.

— Они сегодня на Ручейном поле, собирают свой ячмень, — подсказал староста. — Я провожу.

Ральф, Алан и Сэм двинулись за Нейтом вдоль ручья по краю большого поля. Здесь всегда было ветрено, но сегодня ветерок дул мягкий, теплый, как грудь Гвенды. Какие-то полосы сжали, но лорд в отчаянии смотрел на перезревающий овес и зарастающий сорняком ячмень. На одном участке сжатая рожь валялась на земле, даже не увязанная в снопы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация