– Читайте заключение.
Никита взял бумагу.
«Представленные отпечатки пальцев на образцах под номерами 1,2 и 3 совпадают…».
– Объясните по-человечески, – попросил Никита.
– К деньгам и конверту прикасался один человек, и это не вы. «Пальчики» принадлежат Иванову Матвею Игоревичу.
– Кто бы сомневался, мы же видели на видеозаписи! – ответил Никита. – Что делать будем?
– Привлечь его к ответственности затруднительно, но уволить надо обязательно! – заявил юрист.
– Гнать! Завтра же! С утра вы, Никита Алексеевич, и Иванов ко мне. Вас, Пётр Васильевич, тоже попрошу быть, с заключением.
Ночь Никита спал плохо, беспокойно. Коллега совершил поступок гнусный, не имеющий оправдания. Разочарование было сильным. Как верить после этого людям? Утром голова была тяжёлая, как с похмелья.
На работе переоделся, пришёл к главному врачу. Юрист уже был здесь. Причём выглядел свежим, невозмутимым. Главврач через секретаря вызвал Матвея. Когда хирург вошёл, глаза его забегали, сразу почуял неладное.
– Вызывали?
– Ваше?
Юрист положил на стол пакет, в котором находился конверт и отдельно купюры.
– В первый раз вижу.
– Мерзавец! – взорвался Артём Витальевич. – Ты ещё смеешь врать!
Никита в первый раз видел главного врача в гневе.
– Теперь посмотри!
Артём Витальевич развернул ноутбук. Никита видео уже видел, теперь смотрел на Матвея. При просмотре изображения лицо Матвея покрылось красными пятнами. Отрицать очевидное было бессмысленно.
– Ответь мне на один вопрос! Почему? – спросил главврач.
– Я коренной москвич и не глупее его, – мотнул в сторону Никиты головой Матвей. – Он пришлый, понаехали тут!
– Он может то, чего пока не умеешь ты! – Ткнул пальцем в Матвея Артём Витальевич. – Купил тебя Антон Никифорович, как дешёвую шлюху! Подлецом родился, им и умрёшь. Пиши заявление об уходе!
Матвей придвинул к себе листок бумаги, написал заявление.
– Могу идти?
– Пропуск на стол и чтобы я тебя никогда больше не видел. Думаю, Никита Алексеевич на ближайшем хирургическом сообществе сообщит коллегам о твоём поведении. Тебе впредь руку никто не подаст!
Матвей вышел не прощаясь. Не ожидал, что его так быстро раскусят. А скорее всего, сам бы ушёл к Антону Никифоровичу.
Артём Витальевич обратился к Никите.
– Ошибся я с ним! Доверился чужому мнению. Солидные люди рекомендовали. Никита, у тебя есть кто из хирургов на примете?
– Есть.
– Приглашай, но вся ответственность на тебе будет.
– Хорошо.
Никита вышел, чувствуя облегчение. В отделении к нему Сергей подошёл.
– Я слышал, Матвей вас подставить хотел?
– Правильно слышал. Мерзавцем оказался.
– Надо же, вроде сработались, своим парнем был.
– Был, да весь вышел. На обход идти пора. Палаты Матвея пока поделим, нагрузка увеличится, но это временно.
– У меня однокурсник в Калуге есть, с первого курса дружили. Очень толковый парень.
– Намёк понял. Пусть приедет, поговорим.
Что иногородний, даже лучше, знакомств среди московских врачей нет, как у Матвея, чтоб ему пусто было.
Две недели, пока не приняли на работу Константина Фёдоровича, однокурсника Сергея, приходилось тяжело. Клиника под завязку заполнена, плановые операции никто не отменял, да ещё и экстренные пациенты были.
В одну из суббот решил выспаться. Новый хирург пришёл, можно себе позволить. Однако в три ночи его растолкала Лена.
– Никита, у меня поясница болит и в туалет всё время хочется.
Сон как рукой сняло.
– Собирайся.
– Куда?
– Схватки начались, в роддом!
– Ой, мамочки! Боюсь!
Пока Лена собиралась, Никита позвонил акушеру-гинекологу, с кем договаривался заранее, потом в «Скорую». Доехали по ночному городу быстро. Никита жену проводил в приёмный покой, вызвал такси. Сидеть – бесполезное времяпрепровождение. У первородков, как называют в медицине женщин, рожающих впервые, это процесс долгий. От первых схваток до рождения проходит до суток.
А дома волноваться начал. Как врач он представлял, сколько осложнений может случиться, как для матери, так и для ребёнка. Ещё заранее договаривался с супругой, что при родах присутствовать не будет. Не слабонервный, от вида крови и криков роженицы в обморок не упадёт, как многие мужчины, что отваживались присутствовать. Чаще они мешали персоналу. То ли роды принимать, то ли папашу откачивать?
Нервно ходил по квартире, потом налил полстакана коньяка, выпил. Показалось – отпустило, сняло напряжение. Хотя – самообман, алкоголь никого и не от чего не вылечил, это он знал точно. Попробовал пообедать, в рот ничего не лезет. Набрал номер доктора.
– Никита Алексеевич, она в предродовой. Вы не беспокойтесь, как родим, я вам обязательно сообщу.
Никита с трудом дотянул до вечера, потом оделся и пешком пошёл в роддом. Он далеко, воздухом подышит, успокоится. Понимал – зря идёт. После родов жене отдохнуть надо будет, всё же нагрузка большая. И к ребёнку соваться не след, он слаб, может инфекцию подхватить, по Москве грипп ходит. Через час добрался до роддома. В ворота то и дело заезжали «Скорые», подкатывали к приёмному отделению.
Постоял в раздумьях, зазвонил телефон.
– Да? Слушаю!
– Поздравляю, Никита Алексеевич! Сын у вас, три семьсот, пятьдесят четыре сантиметра, здоров.
– А супруга?
– С ней тоже всё хорошо. Разрывов нет, плацента отошла и целая.
– Фу! Слава богу! Спасибо вам.
– Завтра к вечеру можно будет подойти.
– Обязательно!
Домой Никита почти бежал. Редкие прохожие сторонились. Уже в квартире Никита плеснул себе ещё полстакана.
– Поздравляю тебя, Никита, с наследником! Чтобы не последний!
И выпил залпом, как водку. Раздевшись, улёгся спать и проснулся следующим днём в два часа. Зато выспался отменно. Привёл себя в порядок, вышел из дома. Сначала в магазин пошёл, купить медперсоналу конфет, пусть чай пьют. Цветы покупать не стал, в отделение с ними всё равно не пустят. Это уже при выписке можно.
Надел халат для посетителей, маску, бахилы. Санитарка проводила его к палате. Никита при поступлении жены оплатил одноместную повышенной комфортности, ребёнок при ней, удобно.
Лена бледненькая, но глаза сияют. Никита обнял жену.
– Как ты?
– Уже неплохо.
