Отряды комплектовались по родо-племенному принципу, во главе со своими же племенными предводителями
[310]. Армянский историк VII в. Иоанн Мамиконян (АИА 2: 24), рассказывая о событиях 316–317 гг., упоминает командира левого крыла коалиционного войска северян. Возможно, имеется в виду этнический руководитель какого-то количества племенных отрядов, стоявших на левом фланге. С другой стороны, оказывается, что северокавказское войско делилось на три основные части – центр и два фланга, что, в общем, типично для восточной организации армии.
Об организации боевых отрядов у сарматов в источниках имеется лишь косвенная информация. Фавстос Бузанд (III, 7) упоминает, что маскутский царь устраивал смотр своим войскам по полкам, знаменам и отрядам (336 г.). Тацит (Hist., I, 79, 2) упоминает о том, что конные сарматы наступали отдельными отрядами. Он называет их римским термином turma – подразделение из 32 всадников (Veget., II, 14). Позднее Аммиан Марцеллин именовал сарматские конные отряды тем же образом (Amm., XVII, 13, 9). Однако в данном пассаже историка turma, очевидно, обозначает не специальный военный термин, а просто конный отряд. Отметим, что, например, 600 нумидийских всадников Ганнибала были разделены на отряды, которые в изложении Фронтина называются турмами (Strat., II, 5, 25: in plures turmas segregati). Цезарь также называет небольшие конные подразделения британцев этим же словом (Caes. B.G., IV, 33). Если бы наездников в отрядах насчитывалось несколько сотен, то мы вправе были бы ожидать, что Тацит употребит термин ala – отряд из полутысячи всадников (Arr. Tact., 18, 3; Hygin. De metat. castr., 16; Ioan. Lyd. De magistr., I, 46). Впрочем, вероятно, ala было более жестким военным термином, обозначавшим подразделение всадников, в греческом эквиваленте – ἴλη (Arr. Tact., 18, 3). Валерий Флакк (Argon., VI, 160–161) упоминает об алах баллонитов, по-видимому одного из сарматских племен (ср.: Sidon. Apol. Carm., V, 476; VII, 323: Bellonotus)
[311]. В данном пассаже читаем: «и баллониты, равняющие алы к двойным крыльям» (et geminis aequantes cornibus alas / Balloniti). Однако по тексту не ясно, идет ли речь об alae флангах войска или же о названии конного отряда. Второе значение предпочтительнее. Однако даже если alae обозначает военное подразделение, то возникает вопрос о верификации этого сообщения эпического источника. Вместе с тем и Клавдий Клавдиан упоминает сарматские алы (VII (Paneg. de III cons. Honor.), 148): Sarmaticas pariter prostravimus alas). Тут явно имеются в виду alae – конные отряды. Однако являются ли они подразделениями из 500 всадников, не ясно, скорее всего, нет
[312]. Более корректен в употреблении терминов оказывается Валерий Марциал, который называет сарматский отряд абстрактно manus (Mart., IX, 35, 4: Rhenanam numeras Sarmaticamque manum).
Если обратиться к внутренней структуре отряда и армии, то можно предположить, что у сарматов и аланов существовала десятичная военная организация, характерная для индоевропейцев
[313]. Она, возможно, совпадала с социальной организацией кочевого общества. Вспомним, что в III в. армянский царь Хосров взял в заложники у аланов по одному от сотни, «пригодных к бою людей» (Мовс. Хорен., II, 65). В III в. эскорт посольства состоял из 1 000 отборных стрелков (АИА. 2: 34). В осетинском эпосе войска также считались по сотням и тысячам (Нарты, с. 359). В. Н. Каминский так и полагал, что у аланов существовала сотенная организация в войске
[314]. В Африке Гизерих разделил свое войско, состоящее из вандалов и аланов, на тысячи (Procop. Bel. Vand., I, 5, 18). Впрочем, возможно, это было все же сделано по германной традиции
[315].
Относительно общей мобилизационной способности сарматских племен, говорить достаточно сложно. Страбон (XI, 5, 8) упоминает, что аорсы могли выставить 200 000 конников, а верхние аорсы еще больше. Согласно «Истории Старшей Хань» китайского историка Бань Гу (I в.), центральноазиатское владение Кангюй, которое часто рассматривают как родину аланов, имело 600 000 душ населения, 120 000 семей и столько же строевого войска
[316]. Следовательно, можно полагать, что от одной семьи на войну в случае «всеобщей мобилизации» могло идти примерно по одному человеку. Возможно, это и был мужчина – кормилец семьи, которая состояла в среднем из пяти человек. Ведь кочевники учились верховой езде, необходимой для выпаса скота, охоты и войны, еще с детства (Amm., XXXI, 2, 20). С детства же они овладевали искусством владения оружием
[317]. Согласно «Ши-цзы» и «Цянь Хань», численность войска Яньцай государственного образования в Северном Туркестане, которое сопоставляется с аланами, составляла 100 000 лучников. Очевидно, что в данных свидетельствах речь идет о мобилизационном максимуме, т. е. о поголовном ополчении воинов, своего рода ландштурме
[318]. Как считается, кочевники могли выставить до четверти населения во время всеобщей мобилизации
[319]. Поскольку численность (даже если она завышена) выглядит очень значительной, то речь идет о силах не какого-то отдельного племени, а о войске племенного союза. Ведь в этом ополчении состояли все пригодные по возрасту мужчины (Amm., XXXI, 2, 20). У сарматов еще существовал «первобытный» принцип народа-войска, что давало возможность, по крайней мере теоретически, выставлять огромное по численности воинство. Причем, скорее всего, имеются в виду именно всадники, ведь передвижение пешком считалось у кочевников неприличным
[320]. Аланы также рассматривали хождение по земле как недостойное для мужчины занятие (Amm., XXXI, 2, 20). Очевидно, и у прочих сарматов неписаный кодекс поведения был тот же (ср.: Tac. Hist., I, 79, 2; Germ., 46). Поэтому, кстати, Тацит (Hist., III, 5) считал конницу главной боевой силой сарматов-языгов (ср.: Tac. Ann., XII, 29).
