- Быстро возвращаемся в город. Короткой дорогой до перекрёстка, где я оставил попутчика. Помнишь?
- Чего ж не помнить? Сейчас напрямки рванём. Сначала по Куньей, а там уже на Морской бульвар...
- Давай-давай, шевелись.
Лошадь тронулась резво, пошла размеренной рысью. Город встретил нас деревянными хатами и тоскливой голью садов, потом появились дома из обожжённого кирпича. Выползли многоквартирные насупленные уродцы в два-три этажа с шеренгами узких окон. Впрочем, я и не ждал архитектурных излишеств - все они концентрировались на другой стороне реки.
Расплатившись, я отпустил извозчика и огляделся в поисках шустрика. Тот выскочил из ближайшей чайной и постарался принять услужливый вид, но на его физиономии читалась досада. Я его понимал - солнце клонилось к западу, и паренёк надеялся, что я уже не приеду.
- Идём. Вопросов не задавать.
Мы прошли три квартала, повернули налево. В этом районе квартировал связник в последние месяцы перед смертью.
Нужный адрес обнаружился без труда. К одноэтажному дому прилепился крохотный флигель, за которым виднелся сарай для дров. В палисаднике торчало одинокое деревце в окружении бурьяна, истерзанного морозом.
В доме были закрыты ставни, в пристройке - просто задёрнуты занавески. Трубы не дымили ни там, ни там.
- Нету никого, - блеснул логикой мой подручный.
Я молчал, глядя поверх штакетника со следами зелёной краски. Почему пустует флигель, было понятно - связник, арендовавший его, лежал сейчас в порту горсткой пепла. Вопрос, куда исчезли обитатели дома, оставался пока открытым, но был далеко не первостепенным.
- По делам, видать, уехали. Или в гости, - не унимался шустрик.
Я посмотрел на него, и он наконец заткнулся.
Спичка в моих руках вспыхнула с сухим треском. Она горела чисто и ровно, но что-то меня смущало. Я не сразу сообразил - пламя сжирало деревянный черенок чуть быстрее, чем это происходило обычно. Разница была несущественной - кто-то другой, окажись он на моём месте, просто не обратил бы внимания, но я слишком много лет занимаюсь тем, что смотрю на огонь в поисках подсказок.
За оградой ждали сюрпризы.
К счастью, я это предусмотрел.
- Заходи, - скомандовал я подручному.
Он, покосившись на меня с подозрением, толкнул калитку. Мы обогнули флигель - вход в жилые постройки был не с улицы, а с внутреннего двора. На бельевой верёвке болтались задубевшие шерстяные портки.
- Постучись в дом.
Шустрик поднялся на крыльцо, стукнул пару раз - никто не отозвался.
- Подёргай дверь.
- Заперто.
- Хорошо. Теперь во флигель.
Какое-то время он колебался. Видно было, что его так и подмывает задать вопрос, но страх передо мной победил. Костяшками пальцев шустрик побарабанил по дощатой двери.
- Говорю же, нет никого.
- Подёргай.
Он вздохнул и взялся за ручку.
Дверь тихо скрипнула и открылась.
- Входи.
- Может, сначала вы, господин колдун? А то мне чего-то стрёмно...
- Стрёмно будет, если я возьму горящую спичку и засуну тебе в ноздрю. Или ещё в какое-нибудь отверстие.
- Ладно, чего вы сразу? Я ж просто так сказал...
- Не трать моё время.
Шустрик сгорбился, втянул голову в плечи и шагнул за порог.
ГЛАВА 4
Воздух в дверном проёме вздрогнул и заструился - так бывает, если заглянуть в помещение, где жарко топится печь. Но сейчас я не ощутил тепла - наоборот, из флигеля дохнуло таким морозом, что даже улица показалась курортом.
На миг у меня возникло чувство дезориентации. Мир опрокинулся, координатные оси поменялись местами - теперь я смотрел на шустрика не сзади, а сверху. Полутёмный коридорчик за дверью стал вертикальной шахтой, стылым колодцем, в который падал мой несчастный подручный.
Потом во флигеле остановилось время.
Падение прекратилось на полпути - шустрик повис, нелепо раскинув руки, как лягушонок в прозрачном льду. Хотя это был, конечно, не лёд, а нечто гораздо более сложное, реликт из давно забытых времён.
Против такой ловушки даже я оказался бы совершенно бессилен. Вошёл бы первым - и моя миссия завершилась бы досрочно и без фанфар. Но у меня был шустрик - специально на такой случай.
Он сослужил свою службу.
В каком-то смысле ему даже повезло - тот, кто установил капкан, хотел не убить, а лишь обездвижить жертву, чтобы потом устроить допрос. А значит, скоро сюда кто-нибудь явится за добычей.
Восприятие пришло в норму, коридор уже не казался шахтой. В остальном, правда, всё осталось без изменений - шустрик по-прежнему висел между полом и потолком, ожидая решения своей участи.
- Ох, ё...
Я обернулся на голос. С соседнего двора на меня смотрел бородач саженного роста и с плечами молотобойца. Несколько секунд мы стояли молча, разделённые щелястым забором, потом я ткнул пальцем в сторону флигеля и сказал:
- Ты видишь, что там внутри. Знаешь, как это называется?
Бородач не ответил. В его взгляде не было страха - скорее, плохо скрываемая враждебность. Я сказал:
- Если ты не совсем дурак, то не надо играть в молчанку. Спрашиваю ещё раз - знаешь, как это называется?
- Волшба, - угрюмо пробасил он.
- Да, причём в самом пакостном её проявлении. Жить хочешь?
- Ну...
- Хорошо. Где твои соседи? Почему их дом заперт?
- К родне уехали вроде.
Я усмехнулся. Шустрик, только что предлагавший эту незамысловатую версию, попал в точку - лишнее подтверждение тезиса, что не надо умножать сущности. Хозяева же могут благодарить судьбу - Кречет, застав их дома, не стал бы церемониться и терзаться муками совести.
- До меня сюда приходил ещё один чужак. Когда это было?
- Сегодня среди ночи. Не знаю.
- Так "среди ночи" или "не знаю"?
- Калитка скрипнула, сквозь сон слышал. Думал, квартирант ихний.
- Ты, я вижу, не из болтливых. Как тебя звать?
Здоровяк набычился ещё больше, но всё-таки ответил:
- Игнат.
- А жену твою?
- Алевтина.
- Так вот, Игнат. Сейчас вы с Алевтиной запрётесь и до утра не высунете носа во двор, что бы вы ни услышали. Это понятно?
- Да...
- Тогда чего ждёшь?
В последний раз сверкнув на меня глазами, он отошёл, и я остался без зрителей. Другие соседи не смогли бы подглядывать так легко - с их стороны забор был выше и основательней. С улицы двор тем более не просматривался.
