- Вы ранее утверждали, что колдун скрывает свои умения. Почему применил их здесь?
- Ему ничего другого не оставалось. Увидел, что кастетом - не выйдет, и принялся колдовать. При этом, заметьте, сохранил хладнокровие - когда покидал квартиру, взял ключ и запер снаружи дверь. Если бы я тут не появился, тела пролежали бы ещё как минимум пару дней...
Сыщик хмуро кивает, и беседа на несколько минут прерывается; он ходит по квартире, продолжая осмотр, а я всё жду, пока будет задан главный вопрос. И вот наконец:
- Допустим, всё было именно так. Но тогда мы должны признать - дело слишком серьёзное и относится к компетенции Тайной Стражи. Нужно известить их немедленно. Я неправ?
- Вы, безусловно, правы, Василий. Если, конечно, мы исходим из постулата, что Стража с её интригами справится с делом лучше, чем профессиональные сыскари и чародей с многолетним опытом.
Мы стоим, скрестив взгляды, над мёртвым телом; тикают ходики на стене, и дождь за окном подлаживается под их размеренный ритм. Сейчас мне станет понятно, верно ли я выбрал союзника.
- Вы представляете, магистр, что будет, если мы не сумеем достичь успеха?
- Я представляю, что будет, если сумеем. Я ведь, в конце концов, не предлагаю всё делать только вдвоём. Задействуйте людей, начните расследование - официально, я имею в виду. Допустим на минуту, что убитых обнаружил не я, а кто-то другой. Вы прибыли на место - и что вы видите? Служанка мертва, хозяйка исчезла - явная уголовщина, то есть дело по вашей части. Откуда вам знать, что камни - это чьи-то останки? Разве в вашей практике было подобное колдовство?
- Не было. Но иней меня смутил бы.
Мы, не сговариваясь, переводим взгляды на пол, на россыпь обломков, и неожиданно обнаруживаем - иней всё-таки начал таять, будто наше присутствие как-то на него повлияло.
- Вот видите, - констатирую я, - одной странностью у вас меньше.
- Вы это сделали специально?
- Нет. Но, согласитесь, это нам на руку. Теперь вы можете, не кривя душой, составлять протокол осмотра, а ваши люди - начинать опрос свидетелей и так далее. Это, кстати, действительно будет сейчас полезно. Может, кто-то за соседей запомнил этого колдуна, сможет описать? Я-то не знаю его в лицо...
- Вы говорили, что Лукерья Тютяева с ним общалась. Пошлём рисовальщика - пусть сделает портрет с её слов.
- К сожалению, вряд ли получится. У неё своеобразное восприятие - она, прежде всего, запомнила холод, исходящий от колдуна. А из конкретных примет - лишь светлые волосы, голубые глаза и высокий рост. Но попробовать, разумеется, надо.
Собеседник задумчиво разглядывает меня:
- Что вы намерены делать дальше, магистр? Какой помощи ожидаете от меня, если не считать опроса свидетелей? Или вам просто требовалась отмычка, чтобы попасть в квартиру? Давайте начистоту. Я уважаю вас, но не позволю мною манипулировать.
- Во-первых, кто-то должен быть в курсе, какой проблемой я занимался. Это на случай, если меня убьют. А во-вторых, сегодня мне пригодилось бы подкрепление - я собираюсь на встречу с тем, кто, возможно, причастен к этой истории. Не исключаю даже, что он и есть тот самый колдун.
- Имя?
- Барон Кистяев. Он, кстати, насколько помню, подходит под описание, сделанное Лукерьей, но это, конечно, ничего ещё не доказывает. В наших краях хватает голубоглазых блондинов.
- Где назначена встреча? Какой у вас план?
- А план у меня простой...
ГЛАВА 8
По дороге домой я вновь размышляю о колдовских и, выражаясь чиновничьим языком, организационных возможностях моего загадочного врага. Ведь последние события показали, что враг этот - не свихнувшийся одиночка, а человек, имеющий опасных подельников, которые выполняют его приказы (вариант, что он сам - на побегушках у криминала, представляется мне менее вероятным).
Если бы он был просто маньяком, упивающимся своим колдовским могуществом, то явился бы в квартиру один, вместо того чтобы посылать впереди себя "шестёрку" с кастетом.
Кстати, раз уж подобные "шестёрки" имеются, то можно было бы натравить их и на меня, но этого не случилось. Вывод - моё убийство в их планы пока не входит. Видимо, я всё ещё нужен человеку-осколку, чтобы через меня проследить за тем, как развивается дар у Елизаветы, а значит, следует быть готовым к очередной попытке вторгнуться в мои мысли. Перспектива малоприятная, но это всё-таки лучше, чем ежеминутно оглядываться, ожидая удара ножом под рёбра или кистенём по затылку...
Кроме того, меня интересует вопрос, каким именно способом колдун узнал о роли гадалки. Из моей прочитанной памяти? Или сеанс, когда карта превратилась в окно, вызвал некое колебание эфира, всплеск, подобный тому, что случился летом, и доступный восприятию колдуна? Тут, к сожалению, можно только строить гипотезы - и констатировать, что я по-прежнему мало знаю о водных чарах и границах их применения.
К примеру, я только что сказал сыщику, что опрос соседей в доме гадалки пригодится для составления портрета убийцы, но где гарантия, что наш враг не воспользовался коконом-невидимкой? В обычном случае я не стал бы всерьёз рассматривать подобную версию, поскольку кокон стоит бешеных денег, да и нет у нас в городе мастеров, способных качественно его изготовить. Не удивлюсь, однако, если с ледяным колдовством задача значительно упрощается.
Или совсем уж фантастический вариант - колдун способен изменять внешность (дилетантам может показаться, что это проще, чем полная невидимость, но в действительности всё обстоит ровно наоборот; иллюзорная живая личина - слишком сложный объект, требующий учёта запредельного количества переменных)...
Впрочем, это, конечно, не означает, что опрос соседей заведомо бесполезен. Сплошь и рядом в жизни всё оказывается банальнее, чем в теоретических измышлениях; колдун мог прийти и без маскировки.
Гадалку он одолел. Сумеет ли одолеть меня?
После вчерашнего нападения я постоянно ношу с собой довольно экзотический амулет, который когда-то изготовил собственноручно, но так и не применил. Амулет этот долгие годы пылился в сейфе без дела, и вот теперь его час настал. Да и револьвер не мешало бы зарядить; против колдуна он, правда, вряд ли поможет, зато против его подручных - вполне, если те всё-таки нападут...
С такими мыслями я возвращаюсь домой.
Сегодняшний день вместил уже целый ворох событий и впечатлений; трудно поверить, что на часах - всего лишь одиннадцать. Полина едва успела допить свой утренний кофе; увидев меня, осведомляется настороженно:
- Александр, твоё решение в силе? Насчёт того, что к Татьяне мы идём вместе? Мне сейчас не до нелепых розыгрышей...
- Я не клоун, чтобы тебя разыгрывать.
- Тогда объясни уже наконец, чем вызваны странности в твоём поведении! Я устала гадать! Вчера, сегодня - ты сам не свой, рычишь на меня...
