Хативара – оружие самураев. Период Эдо. Именно такими клинками самураи пробивали доспехи поверженных врагов.
Чисто японским оружием самообороны были кинжалы дзюттэ. Его цилиндрический или многогранный клинок не имел ни лезвия, ни выраженного острия, но зато сбоку у него был массивный крюк. Это оружие, обычно парное, использовалось японскими полицейскими в период Эдо для того, чтобы обезоруживать вооруженного мечом противника. С этой целью клинком и отходящим сбоку крюком ловили его меч, после чего вырывали или ломали ударом по лезвию. К кольцу на рукояти крепился темляк с цветной кистью, по цвету которой можно было судить о ранге полицейского. Существовали целые школы, развивавшие в своих стенах искусство боя на дзюттэ, и в первую очередь, – приемы противодействия этим кинжалом бойцу с самурайским мечом.
Оружием самураев мог быть даже веер тэссэн, который можно было использовать не только для подачи сигналов, но и чтобы отразить им вражескую стрелу или просто в качестве короткой дубинки, а также боевая цепь – кусари с гирей на конце, секира оно и топор масакари. Последние виды оружия могли иметь рукоятку чуть ли не в рост человека, поэтому пользоваться ими было довольно затруднительно, так же как и «бородатым» топором англо-саксонских хускарлов 1066 года. Но зато их удар разрубал, скорее всего, любые японские доспехи. Естественно, что этим оружием пользовались, чтобы пробиться через двери или ворота в укреплениях врага. Ну а еще их использовали горные отшельники-воины ямабуси, жившие в лесах и прорубавшие себе ими дорогу сквозь заросли.
Но, пожалуй, самым удивительным оружием самурая могла быть деревянная палица канабо, усаженная деревянными либо железными шипами или гвоздями, либо совсем без шипов, но с граненой поверхностью, напоминавшая по форме современную бейсбольную биту и опять-таки чуть ли не в человеческий рост длиной! Удар такой палицей оставлял противнику совсем немного шансов, и тут ему даже меч бы не помог. Интересно, что, судя по старинным японским гравюрам, пусть даже им далеко и не всегда можно доверять, как источнику, такими палицами сражались не только пехотинцы, но даже и всадники! А вот у стражей императорского дворца были железные палицы кирикобу, которые больше всего были похожи на лом, так что поговорка «против лома нет приема» была, очевидно, известна японцам еще в глубокой древности. Боевой молот в Японии был больше всего похож на пузатую бочку, насаженную на длинную рукоять. Обычно «бочонок» этот был деревянным и лишь изредка оковывался металлом. А еще, в отличие от канабо и кирикобу, это было оружие простолюдинов, вот только как сложилось такое разделение – неизвестно. Булава, похожая на европейские и ближневосточные образцы, в Японии хотя и была известна, но большой популярностью не пользовалась и символом военачалия никогда не считалась!
Следует заметить, что каждый самурай, ко всему прочему, должен был еще и уметь сражаться длинным деревянным посохом – бо, владение которым приравнивалось к умению владеть копьем и алебардой!
Знали ли японцы пистолеты? Ведь в Западной Европе рыцарскую конницу уже в том же XVI веке сменила конница латников-пистольеров, для которых именно пистолеты оказались идеальным оружием. Да, знали, и называли испорченным европейским словом «пистору». Однако большого распространения среди японцев они не получили. Дело в том, что они тоже были с фитильными замками. Вот только если для пехотинца такой замок был достаточно удобен, то для всадника он не годился, так как ему такой пистолет применять приходилось одной рукой, и что самое неприятное – постоянно следить за состоянием тлеющего в нем фитиля. К тому же эффективность такой конницы всегда была прямо пропорциональна количеству пистолетов у каждого всадника. В Европе замки у пистолетов были колесцовыми, и пистольеры могли иметь их сразу несколько: два в кобурах у седла, еще один-два за поясом и еще два за голенищами сапог. И все они были одномоментно готовы к стрельбе! Японский фитильный пистолет в этом смысле ничем не отличался от пехотной аркебузы. Поэтому больше одного такого пистолета всадник иметь не мог, а если так, то смысла в нем как в оружии не было никакого. Освоить же массовое изготовление сложного колесцового замка японцы в то время не сумели, хотя и изготовляли отдельные их образцы. Отсюда и все их проблемы с этим типом оружия. Интересно, что на Западе хотя и редко, но все же встречались комбинации благородного рыцарского меча с пистолетом, а вот в средневековой Японии их вместе не объединяли никогда, хотя само по себе комбинированное оружие там и было известно, например, пистолет-вакидзаси, пистолет – курительная трубка. Но это было оружие людей неблагородного звания. Настоящий самурай не смог бы им воспользоваться, не запятнав своей чести!
Самурай в доспехах эпохи Намбокутё и с палицей канабо в руках. Фотография 1893 года. Токийский национальный музей.
Знали японцы и об изобретении в Европе во второй половине XVII века штыка-байонета, вставлявшегося в отверстие ствола. Изготовлялись два вида такого оружия: мечеподобный байонет дзюкэн и копьевидный – дзюсо. Вот только широкого распространения и они также не получили, прежде всего потому, что любое усовершенствование огнестрельного оружия подрывало могущество самурайского сословия и очень неодобрительно воспринималось и правительством, и общественным мнением. А вот какое отражение получила информация о японских штыках в то далекое время в современной художественной литературе.
Книга в книге. Штыки в Японии в 1600 году – нонсенс!
Никакое литературное произведение, как бы мастерски оно ни было написано, не должно вводить в заблуждение читателей относительно реальных исторических фактов. Между тем в романе Джеймса Клейвелла «Сёгун» есть сцена, которую иначе как вымыслом автора и не назовешь.
– Вы откажетесь от вашего клинка Мурасамы? Или даже от подарка Торанаги?
– Чтобы победить, да. Иначе – нет.
– Тогда тебе придется убегать как можно быстрее, чтобы спастись, когда мушкет заклинит или отсыреет порох, – Дзозен засмеялся своей шутке. Ябу был серьезен.
– Оми-сан! Докажите ему! – приказал он.
Оми тут же отдал приказ. Его люди сейчас же выхватили короткие штыки-ножи в чехлах, которые почти незамеченными висели у них сзади на поясах, и вставили их в гнезда на дулах мушкетов.
– В атаку!
Самураи тут же издали свой боевой клич: «Касигиииии!»
Лес обнаженной стали замер в шаге от них. Дзозен и его люди нервно рассмеялись от внезапной, неожиданной угрозы.
– Хорошо, очень хорошо, – сказал Дзозен. Он подошел и потрогал один из штыков. Тот был очень острый. – Может быть, вы и правы, Ябу-сама. Давайте надеяться, что его не придется испробовать в бою.
