– Стеф! – в ужасе кричу я.
Келли подхватывает Лайлу за подмышку, поднимается и тянет ее за собой.
– Мам! – кричит Лайла, пытаясь сохранить равновесие.
– На этой ноте все, – говорит Келли с тонкой яростной улыбкой. Лайла вырывает руку. – Мы идем в кровать, – шипит на нее Келли, и Лайла несется вперед – ее длинные ноги опережают мою сестру – и распахивает тяжелую деревянную дверь, даже не потрудившись придержать ее для Келли.
– Было весело, – довольно вздыхает Стефани, откидывается и кладет руки на живот, словно только что отведала вкуснейшего блюда. – Кто следующий? – Поворачивается ко мне. У нее действительно безумный макияж. Угольно-темные тени для век выходят за линию бровей. – Соседка? – Ее глаза мерзко блестят. В прямом смысле блестят. Эта ее любимая гамма для смоки айс всегда была слишком тяжела.
* * *
Смотрю в темноту над собой и слушаю, как в соседней комнате тяжело дышит сестра, словно Дарт Вейдер. Я ни за что не буду жить со своей соседкой после этого инцидента на крыше. Не хочу, чтобы меня пырнули заточкой во сне.
Я разместилась на коротком диване в гостиной, Джен – в спальне слева от меня, а Лайла с Келли – справа. Я думала, Келли ляжет с Джен, а я устроюсь с Лайлой, но моя сестра и Зеленая Угроза, очевидно, еще не такие подружки. Со вздохом переворачиваюсь на живот, мучаясь от смены часовых поясов. Мои ноги свисают с подлокотника двухместного дивана, а во мне всего сто шестьдесят сантиметров.
Подумываю перелечь на пол, как вдруг замечаю движение за собой: скидываются простыни, глухой удар, тихое «ой». Сначала мне кажется, что Джен просто нужно избавиться от всего выпитого ментолового чая, но ее дверь распахивается, и она прилиписто шлепает по плитке в гостиную.
Зажмуриваюсь и замираю. Джен останавливается возле дивана и смотрит на меня.
Руки покрываются мурашками. Уверена, мои веки подрагивают, но я надеюсь, она не заметит. Через несколько секунд она продолжает свой липкий путь к двери. Открываю глаза и в короткой вспышке света из коридора вижу в ее руках телефон. Считаю до двадцати семи – мой возраст, – затем встаю и иду за ней.
* * *
Второй этаж дома оборудован небольшим балконом в конце коридора, прямо за лестницей. Огромные шторы хлопают на прохладном ветру, обеспечивая звуковое сопровождение. Я прижимаюсь к стене и боком приближаюсь к Джен. Ветерок исчезает, и я останавливаюсь. Вокруг так тихо, что голос Джен делается звездой, звучит чисто в утреннем соло.
– …слышать твой голос, скажи мне, что все хорошо, – говорит Джен, а я задерживаю дыхание и приклеиваюсь к стене. Благочестивый тон на камеру испарился, сменился тем, чего я никогда не слышала прежде: как будто нежностью. Она разговаривает с Иветтой?
– Да, она показала на всех. Но начала с Келли. И вроде как задержалась на ней.
Она говорит о Стефани.
– Нет, нет. Я тебе верю. Но подумала, ты должен знать. Они хотят сделать из этого сюжетную линию. Так что постарайся держаться от нее подальше.
Далее следует вереница «мгм», пока ее собеседник что-то отвечает. Она явно говорит не с Иветтой, но не могу понять, кто еще это может быть, пока…
– Да, я с ней в одном номере. Попросила Лизу, как только она мне об этом рассказала. У нее есть все возможности это отрицать. Не хочу, чтобы ты выглядел идиотом. – Следует неуверенное молчание. – Я скучаю по тебе, детка.
Детка. Это слово словно персиковая косточка в моем горле. Детка. Не могу глотать. Детка. Не могу дышать.
Джен вдруг шикает. Я замираю всем телом, легкие горят, пока внизу в лобби грохочет тележка. Следует разговор на арабском и смех.
– Все в порядке, – продолжает Джен, – всего лишь консьерж. Но мне пора возвращаться. Большая Пофигистка спит на нашем диване.
Молчание.
– Потому что не хочет спать в одной кровати с твоей чокнутой…
Я скольжу обратно по стене широкими шагами, скрещивая ноги у лодыжек. Пробираюсь в номер, плюхаюсь на диван и закрываю глаза. Примерно через минуту открывается дверь и заходит Джен.
Она снова смотрит на меня. Я это чувствую. Мое медленное глубокое дыхание совершенно противоречит сердцебиению, которое гонит кровь к моим органам, словно время на исходе. Слышит ли она его? Мне кажется, его невозможно не услышать.
– Бретт, – шепчет Джен.
Я медленно дышу. Заставляю себя полностью расслабиться.
Джен топает в свою комнату и закрывает дверь. Я очень долго лежу без движения. Пока солнце не проникает в гостиную. Тогда поднимаюсь, засовываю ноги в сандалии Келли и иду вниз.
* * *
Лобби освещен, фонтаны со свистом выбрасывают темную воду. За стойкой сидит единственный работник, который читает на французском «Гарри Поттера», на компьютере тихо играет Селена Гомез. Для большинства постояльцев еще слишком рано. Я поймала взгляд Келли в номере, когда сказала, что спущусь вниз и подожду всех там. «Мне нужно поговорить с тобой наедине», – тем самым намекала я. Не заведешь же этот разговор там, наверху, когда Джен расхаживает в полотенце и счастливо пьет третью чашку ментолового чая за утро.
Я знаю, что Келли меня поняла, но минуты все идут, порождая беспокойство, что она решила на это забить. Она расстроена из-за вчерашнего вечера, из-за того, что Стефани накинулась на Лайлу, и вполне в ее духе будет найти нелогичный способ обвинить в этом меня.
Только я собираюсь сдаться и пойти завтракать, как внизу лестницы появляются Келли и Лайла.
– Лайлс, – загадочно подмигнув, говорю я, – у них есть аппарат для приготовления латте.
Лайла смотрит на Келли.
– Пожалуйста?
– У нее каникулы, – добавляю я.
– У меня каникулы! – повторяет Лайла.
Келли указывает большим пальцем на столовую – разрешение выпить кофеин.
Лайла взвизгивает.
– Не посмотришь, есть ли у них стаканы для кофе навынос? – прошу я. – Хочу поговорить с твоей мамой.
Лайла кивает – мол, конечно, конечно, конечно – и бежит вприпрыжку в столовую.
– Что случилось, Бретт? – Келли скрещивает руки на груди. Да, она точно злится на меня за прошлый вечер.
– Кое-что случилось после того, как мы легли спать. Я слышала, как Джен вышла…
– У них нет стаканов навынос! – кричит из-под арки Лайла.
– Я иду, милая, – кричит Келли в ответ и начинает отворачиваться от меня.
– Кел, подожди.
– Нет. Знаешь, что, Бретт? Не хочу ничего слушать про Джен. Меня уже тошнит от того, как ты поливаешь ее грязью. Она здесь единственная, кто хорошо ко мне относится.
– Она тебя использует! Она думает, ты…
– Я серьезно, Бретт, – перебивает Келли с убийственной ноткой в голосе. – Не смей ничего говорить о Джен. И если Стефани снова поступит так с Лайлой, я выложу о ней все, что знаю. На камеру. Так и передай своей лучшей подруге.
