Через несколько месяцев после того, как я впервые услышала голос, я заплатила за поиск биологической мамы. В семнадцать набралась смелости и поехала на синем «БМВ» к ней в пригород среднего класса Филадельфии. Когда я припарковалась через дорогу от жилого дома, в котором мама жила с бабушкой, в районе под названием Кенсингтон-Корт, мимо машины прошел парень моего возраста. Он выглядел так, будто только что закончил тренировку: запахи травы, грязи и пота соблазнительно въелись в него. Я быстро окликнула его.
Парень остановился. Выгнув брови, посмотрел на мою машину, а потом заметил меня и удивленно попятился. Очевидно, он не ожидал увидеть за рулем девушку-подростка.
– Я кое-кого ищу, – сказала я и прочитала мамино имя, написанное синей ручкой на распечатанной карте. Помните, я прямо-таки древность.
Парень стоял с невозмутимым лицом. У него были красивые изогнутые ресницы и сильный подбородок, сочетание силы и мягкости невероятно привлекало. В журналах, которые мы с подругами читали, не было таких парней, как он, а если бы были, я бы вырезала фотографию и приклеила ее к стене на Леонардо Ди Каприо, оттягивающего большим пальцем нижнюю губу. Я не испытывала к Лео физического влечения, но пускать слюни по нему – был вопрос выживания.
– У меня записан ее адрес: дом 54, Кенсингтон-Корт. Это Кенсингтон-Корт, но дома 54 нет.
– Это Кенсингтон-Сквер, – ответил парень. – Кенсингтон-Корт там, – махнул он рукой.
– Как запутанно! – засмеялась я. Он правда был очень милым. – Спасибо.
Я начала поднимать окно, но он сделал шаг вперед, показывая мне подождать.
– Стой, – сказал он, – женщина, которую ты ищешь? Шейла Лотт?
Я кивнула.
– Ты же знаешь, что она покончила с собой?
Перед глазами появились пятна. Я сжала руль, как специальный мячик, который дают, когда сдаешь кровь.
– Когда? – выдавила я.
– Несколько месяцев назад. – Он пожал плечами, словно детали не важны. – Вот так.
– Ты, эм… знаешь, почему?
Он рассмеялся.
– Да мало ли. Она была немного, понимаешь… – Он покрутил пальцем у виска. Как позже сделал Винс, говоря про меня. Спятившая.
– Поняла, – еле слышно ответила я. – Спасибо. – Нажала на газ, и двигатель заревел.
Я забыла, что все еще была в парке. Переключила скорость, чтобы свалить на фиг оттуда, и опустила ногу.
И так этот совершенно обычный и услужливый парень, который слегка нетактично говорил о самоубийстве, стал Эй Джеем, хотя он никогда не поднимал на меня руку. Хотя я больше никогда его не видела.
* * *
Винс хватает меня за запястье и тянет к себе.
– Я могу уничтожить тебя, если захочу, – негромко говорит он, но терминал отправлений усиливает угрозу. Его взгляд падает за мое плечо, и он тут же меня отпускает. Я поворачиваюсь и вижу Бретт, Келли и девочку с африканскими косичками, которые катят в нашу сторону реально позорный нейлоновый чемодан. Лиза и Марк следуют за ними на расстоянии нескольких шагов, Марк держит переносную камеру за стабилизатор, как вилы.
– Bonjour! – Бретт слегка подпрыгивает. – Bonjour amis et… – Она замолкает, когда подходит ближе и видит мое покрытое пятнами лицо. – Стеф. Ты в порядке?
Я вытираю влажный подбородок о плечо.
– В порядке.
– Ты выглядишь прекрасно, – подшучивает она, потому что никогда не может быть серьезной, даже когда все серьезно.
– Держись на хрен подальше от этого, Бретт, – рычит Винс. – Иначе пожалеешь.
Лиза восторженно ахает.
Бретт опускает голову и сжимает губы, что очень умно. Трусливо, но умно. Келли заслоняет Лайлу, как щит звукоизоляции, словно племянница Бретт Кортни никогда не слышала слова «хрен».
– Ну, всем волшебного путешествия! – с безумным энтузиазмом восклицает Винс и уходит, мой чемодан плавно грохочет за его спиной, костяшки на ручке побелели.
– Славный парень, – фыркает Бретт, но в ее голосе слышится дрожь. Меня тошнит, когда я смотрю на Лизу и вижу, как она с безжалостным любопытством рассматривает Бретт. Подозревает?
Бретт поворачивается к Лайле и выдавливает улыбку.
– Надо встать в очередь на регистрацию, Лайлс.
Я показываю знак над нами: «Регистрация первого класса».
– Мы уже в очереди.
– Мы с Лайлой летим экономом, – раздув грудь, отвечает Бретт. После чего быстро и самодовольно смотрит на Келли.
– Мы передадим разницу от билетов первого класса имазигенским женщинам, – добавляет Лайла. Эта маленькая филантропка протягивает руку. – Мы уже виделись, но не уверена, помните ли вы меня. Я Лайла. Большая фанатка вашей работы.
О! Как умилительно жутковато. Как удивительно с научной точки зрения! Я не знала, что докторам удалось пересадить мозги тридцатилетних женщин в черепа двенадцатилетних детей. С тревогой беру руку этой копии Начальницы, находя утешение в том, что рядом со своей длинноногой племянницей Бретт выглядит как Шрек с хорошими волосами. Лайла высокая и худая, тут не отнять, но это – это? – «модель», о которой я столько слышала последние несколько месяцев? На ее подбородке выскочил белый прыщ, на щеке еще один – давний, и никаких следов косметики, чтобы замаскировать все. И за это она слышит, что красивая. Дайте мне клюку, чтобы ворчливо потрясти ею, потому что в мое время даже красоты было недостаточно.
Сжимаю руку Лайлы до такой степени, что она корчится, и думаю: «Ты понятия не имеешь о боли, девочка. Понятия не имеешь, через что я прошла, чтобы попасть сюда. И ты не захочешь знать, что я сделаю, чтобы остаться».
Глава 15
Бретт, июль 2017 года
– Слабые всегда пытаются саботировать сильных.
– Что? – кричит Лайла.
– Тсс, – смеюсь я, вжавшись в сиденье и махнув в знак извинений пассажирам. Стучу по наушнику Лайлы, напоминая ей, что в самолете нужно говорить тихо, чтобы никто не слышал. Она еще никогда не летала. Кажется, пассажиров вокруг нас это нисколько не побеспокоило. Некоторые даже посмеиваются. Потому что даже по время ночного рейса в Лондон и сидя на местах, спинка которых не откидывается, люди считают Лайлу очаровательной. А как иначе? Она выглядит как модель в выходной, собирающаяся впервые пройти по подиуму на лондонской неделе моды и, в отличие от ее матери, выбравшая место в эконом-классе, чтобы имазигенская женщина сегодня смогла купить своим детям буханку хлеба.
– Это цитата из фильма, – говорю я, касаясь ее экрана телевизора. – Тебе нужно его посмотреть. Он о женской амбициозности и о том, на что пойдут люди, чтобы положить этому конец.
Лайла, беззвучно шевеля губами, читает синопсис «Выскочки». Заинтригованно бормочет «ого» и нажимает «Воспроизведение». Слава богу. Тете Бретт нужно по-взрослому поговорить со своим старым приятелем Марком, который, сидя на месте у прохода, топает ногой, чтобы восстановить кровообращение.
