Кто-то услышал ее молитву, но едва ли этот кто-то был Богом.
Амрик Сингх, находившийся в той же лодке, что и Тило с Гульрезом, встал и махнул рукой, подавая сигнал другим лодкам двигаться дальше. Когда они проплыли мимо, майор приказал рулевому свернуть влево, в узкую протоку, сквозь которую им пришлось буквально продираться, раздвигая густой тростник. Через десять минут этого пути они вышли на открытую воду и снова повернули влево. Рулевой заглушил мотор, и лодка причалила к топкому берегу. То, что произошло дальше, было, по-видимому, вполне заученным действом. Не потребовалось никаких инструкций. Гульреза вытащили из лодки и по воде выволокли на берег. Один солдат остался в лодке с Тило. Остальные, включая Амрика Сингха, пошли на берег. Из лодки Тило видела очертания полуразрушенного дома. Крыша дома обвалилась, и луна светила сквозь сито стропил, нависавших угрюмой тенью над озером. Свет был похож на сверкающее сердце, заключенное в угловатую грудную клетку.
Раздался выстрел, а потом взрыв гранаты, вспугнувший гнездившихся на земле птиц. На мгновение небо заполонили цапли, бакланы, чибисы, зуйки, кричавшие так. словно наступил день. Но это было лишь представление, которое сразу и окончилось. Птицы успокоились и вернулись на землю. Неурочные часы шума и необычные звуки Оккупации были теперь для птиц самым обыкновенным делом, привычной рутиной. Когда солдаты вернулись, Гульреза с ними не было. Вместо него они принесли тяжелый бесформенный мешок, который с трудом волокли два человека.
Так пленник, покинувший лодку под именем Гуль-как Абру, вернулся в нее в виде останков страшного боевика и террориста Гульреза, чья поимка и убийство принесут убийцам триста тысяч рупий.
Итак, жатва за сутки — восемнадцать трупов плюс один.
Амрик Сингх уселся в лодке напротив Тило. «Кто бы вы ни были, вы обвиняетесь в пособничестве террористам. Но мы не причиним вам вреда, если вы все нам расскажете. — Он говорил очень вежливо и на хинди. — Подумайте. Но нам нужны все подробности. Откуда вы его знаете. Где вы были, с кем встречались. Расскажите все, что вы знаете. Думайте, я не стану вас торопить. Помните, однако, что мы и так знаем эти подробности, и я спрашиваю о них только для того, чтобы проверить вас. Вы нам ничем не поможете, вы просто сможете оправдаться».
Те же бездонные, пустые, черные глаза, которые притворились смеющимися, когда майор притворился, что забыл пистолет в доме Мусы, теперь в упор смотрели на Тило в этом залитом лунным светом болоте. Этот взгляд будоражил кровь, вызывал немую ярость, упрямство, желание покончить с собой и с этим кошмаром и глупую решимость молчать — молчать, чего бы это ни стоило.
К счастью, ее не стали проверять; до этого не дошло.
Последний отрезок пути лодка преодолела минут за двадцать. Под деревом их ждали бронированный джип и открытый армейский грузовик. Машины должны были отвезти всех в «Шираз». Перед тем как усадить Тило в машину, Амрик Сингх вытащил у нее изо рта кляп, но руки оставил связанными.
В фойе кинотеатра, который даже в этот час гудел, как растревоженный улей, Тило передали с рук на руки следователю Розочке, которую подняли с постели ради такого необычного арестанта. Правда, арест даже не удосужились зарегистрировать и у Тило даже не спросили, как ее зовут. Розочка повела ее мимо буфетной стойки, на которой девять месяцев назад Муса оставил бутылку «Ред-Стага», мимо рекламных постеров закусок и сладостей. Потом они преодолели лабиринт из тел недавно доставленных связанных и избитых людей, мимо бетонных урн в виде кенгуру, вошли в бывший зрительный зал, миновали импровизированную площадку для игры в бадминтон, вышли через дверь рядом с экраном и оказались во внутреннем дворе. Тило услышала несколько сказанных ей в спину непристойностей, пока она и Розочка шли к главному центру дознаний «Шираз».
Это было отдельно стоявшее строение — неприметный, длинный прямоугольный ангар, выделявшийся лишь отвратительным запахом. Запах мочи и пота смешивался с тошнотворно-сладковатым запахом старой крови. Над входом висела табличка — «Центр дознаний», но на самом деле это был пыточный центр. В Кашмире «дознание» было эвфемизмом. Был «допрос», когда следователи обходились затрещинами и пинками, а было «дознание», которое не обходилось без пыток.
В комнате, куда Розочка привела Тило, была одна дверь, но не было ни одного окна. Следователь Розочка подошла к стоявшему в углу столу, извлекла из ящика несколько листов бумаги, ручку и бросила все это на стол.
— Не будем отнимать друг у друга время. Пиши. Я вернусь через десять минут.
Она развязала Тило руки и вышла, заперев за собой дверь.
Тило подождала, когда пройдет онемение в руках, а в пальцах восстановится кровообращение, прежде чем взять ручку. Три попытки начать писать успехом не увенчались. Руки дрожали так сильно, что Тило была не в состоянии прочесть написанное. Она закрыла глаза и заставила себя вспомнить дыхательные упражнения. Это помогло. Она вполне отчетливо написала:
Прошу вас позвонить господину Биплабу Дасгупте, заместителю отдела «Индия Браво»
Передайте ему сообщение: Г-А-Р-С-О-Н Х-О-Б-А-Р-Т
Ожидая возвращения Розочки, Тило осмотрела помещение. На первый взгляд оно выглядело как заурядная мастерская: пара столярных верстаков, молотки, отвертки, полскогубцы, шпагат, каменные или бетонные цилиндры, трубки, таз с грязной водой, канистры с бензином, металлические воронки, провода, электрические распределительные щиты, мотки проволоки, штыри разных размеров, пара лопат и ломики.
На полке стоял кувшин с молотым жгучим красным перцем. Пол был усеян окурками. За прошедшие десять дней Тило успела узнать достаточно для того, чтобы понимать, что эти вполне заурядные вещи использовали здесь отнюдь не заурядно.
Она знала, что каменные катки были излюбленным орудием пытки в Кашмире. Человека растягивали на полу, а потом прокатывали по нему тяжелые бетонные цилиндры, буквально раздавливая мышцы. Очень часто такой метод дознания кончался острой почечной недостаточностью. Таз с водой предназначался для пыток утоплением, плоскогубцы — для выдирания ногтей, провода — для прикладывания к мужским гениталиям, красный перец обычно засыпали в задний проход или разбалтывали в воде и заливали в горло. (Много лет спустя другая женщина, Лавлин, жена Амрика Сингха, выкажет доскональное знание этих методов в заявлении о предоставлении убежища в США. Этот пыточный набор был предметом ее полевых исследований, но посещала она это место не как жертва, а как законная супруга главного заплечных дел мастера, устроившего для жены познавательную экскурсию.)
Следователь Розочка вернулась в «кабинет» вместе с майором Амриком Сингхом. Тило сразу поняла, по интонациям и жестам, что их связывают не только служебные отношения. Следователь Розочка взяла со стола лист бумаги и вслух прочла написанное Тило. Читала она медленно и с видимым трудом. Да, видимо, умение читать было ее не самой сильной стороной. Амрик Сингх вырвал у нее листок и сам прочитал текст. Тило отметила, как изменилось выражение его лица.
