Молодой охотник, молча наблюдая, стоял рядом. И узнал, какой матерью в будущем будет любимая, какими словами будет называть своего ребёнка:
— Маленький!.. Хорошенький... Лапочка... Лопушок... Курносик! Замёрз совсем, голодный, кушать хочет, мама убежала, а он остался, — осторожно подступая к маралёнку, наговаривала Валя.
— Не бросила, не оставила, мамка так с ней не поступит, — поправил Саша.
— Что? — не совсем поняла Валя.
— Я про телёнка говорю... Тёлочка это.
— Вон как! Значит, это у нас тёлочка! Хорошо! Будем звать её как девочку, — продолжая продвигаться вперёд, говорила девушка. — Надо придумать ей какое-то имя...
— ...Фамилию, и паспорт выписать, — пошутил парень.
Между тем расстояние между человеком и маралушкой сократилось вдвое. Ещё несколько коротких шагов, и Валя дотянется до неё палочкой. Предчувствуя плохое, мать-маралуха тревожно закричала. Телёнок бросился под спасительный бок, но так и не смог перескочить через снежную кучу, соскользнул назад и остался сидеть, не в силах подняться. Тогда маралуха поспешила ребёнку на помощь: сделала несколько путающих прыжков, но вскоре остановилась. Страх перед людьми оказался сильнее. Самец, угрожающе покачивая рогами, склонил голову. Валю не нужно было упрашивать вернуться назад:
— Что это они?
— А как ты хотела? Мать защищает своего ребёнка, отец помогает ей в этом. Это звери. Здесь тайга, а не ферма, — ответил Саша. — Хотя думаю, что дальше испуга дело не сдвинется. Марал не агрессивный зверь, предпочитает убежать, чем броситься на человека. Его убивают, а он достойно принимает смерть.
Подруга молча смотрела на животных: что будет дальше? Друг спокойно снял с плеч рюкзак, развязал его, достал булку серого хлеба.
— Что это? — в недоумении просила она.
— Еды принес. Пусть хоть немного полакомятся. Меня не задавит... им сейчас это необходимо.
— А что мне не сказал? Я бы тоже что-нибудь прихватила!
— Тебе не до этого было, — шутит Саша, — ты ревностью полна к моим подругам!
— Сейчас не до шуток, Саша! Что они едят?
Парень осторожно прошёл в противоположную от телёнка сторону, посмотрел в глубь траншеи, удовлетворительно улыбнулся:
— Трудно сказать, что едят маралы. Думаю, на голодный желудок можно чёрта с рогами слопать. В прошлый раз приносил им хлеба да картошки варёной — ничего не осталось, значит, не брезгуют подарками человека.
Неторопливо, чтобы не побеспокоить зверей резкими движениями, он бросил хлеб в канаву, высыпал из рюкзака варёную картошку, отошёл назад. Валя напряжённо наблюдала за маленькой телушкой. Маралушка трепетно втягивала чуткими ноздрями морозный воздух, чувствовала запах пищи, но подойти к лакомству боялась. Инстинкт самосохранения оказался сильнее.
Саша потянул Валю за руку, предложил отойти дальше, чтобы звери успокоились. На некотором расстоянии, за густой подсадой, они остановились, стали наблюдать, что будет дальше. Первой зашевелилась маленькая маралушка. Убедившись, что ей ничто не угрожает, она осторожно развернулась, покачиваясь из стороны в сторону, подошла к еде. Мать негромко, предупреждающе замычала, но та не обращала на неё внимания. Острое чувство голода притупило страх перед людьми. Голодное животное с жадностью начало есть хлеб и картошку.
Саша и Валя с интересом наблюдали за происходящим. Не каждый день глазам представляется подобная картина, когда дикое создание наперекор всем законам тайги доверяется человеку. Возможно, в данный момент как никогда было очевидно, что миром дикой природы руководит голод.
Взрослая оленуха грациозно прошлась по выбитой в снегу траншее, вытянула шею, какое-то время смотрела, что делает дитя. Убедившись, что всё в порядке, успокоилась, потянулась к рябине, начала лакомиться сочными гроздьями алых ягод. И только гордый бык, не доверяя человеку, остался стоять хладнокровным изваянием на почтительном расстоянии.
Валя мило улыбалась. Довольный Саша не уставал переводить взгляд с любимой девушки на лесных созданий.
Они не стали долго испытывать терпение таежных обитателей. Небольшое движение рукой или шёпот вызывал у них нервное напряжение. Стоило девушке осторожно, как ей казалось, тихо приподнять руку, маралуха быстро поворачивала голову, вращала ушами, нервно втягивала ноздрями воздух. Бык резко вскидывал рога, настороженно смотрел в их сторону. Было очевидно, что присутствие людей отрицательно сказывается на зверях, почему юноша очень скоро предложил уйти.
Всю дорогу назад Валя молчала. Она всё ещё находилась под впечатлением от увиденного. Глаза блестели, щёки горели, улыбка не покидала умилённого лица. Возможно, это была минутка проходящего счастья, которое, увы, бывает не так часто.
Перед спуском они остановились на площадке. Раскинувшаяся под ногами долина открыла знакомую картину: большой посёлок, многочисленные дома, дороги, машины, люди. Они стояли на границе двух миров: сзади, за спиной, был естественный, девственный мир природы с её простыми, строгими, понятными законами; Внизу притаился мир цивилизации, где живут существа опаснее зверей.
Всё же не стоит обобщать, ставить в один ряд всех без исключения. Хороших людей всегда больше, чем плохих. Но всё равно не устаешь удивляться, почему в последнее время так стремительно вырубаются леса, мелеют реки, исчезает рыба, пропадает зверь и птица? Возможно, многие равнодушно относится к происходящему. И когда наступит критический момент, не надо говорить, что я не знал. Все понимают, что ждёт потомков в результате нашего равнодушия. Не надо рассчитывать на добрую память: идущие за нами не простят нам этого. Так думала Валя.
От этих мыслей у девушки растворилось хорошее настроение. Глаза подруги потускнели, улыбка исчезла. Девушка стала сдержанной, строгой:
— А что, если кто-то ещё узнает про «наших» маралов?
Слово «наших» Валя произнесла просто, без какого-то намёка на корысть. Она была уверена, что Саша не поднимет руку на беззащитных животных, к тому же знала, что семья зверей — это их тайна, о которой не стоит рассказывать другим людям. Слишком велика чаша соблазна: убить то, что само пришло к тебе в руки, при этом, объясняя свой поступок, свалить вину на Всевышнего: «Бог послал!»
— Не знаю... — опять же как когда-то ответил деду Еремею, произнес Саша. — Одно могу сказать — вряд ли кто-то будет подкармливать зверей хлебом и картошкой.
— Может, обратиться в милицию, сказать егерям?
— Посты расставить вокруг, охранять, — с усмешкой дополнил друг. — Не думаю, что кто-то откажется от соблазна убить маралов.
— Что же тогда? — рассеяно выдохнула девушка.
— Думаю, надо молчать. Тогда, возможно, пронесёт: выживут маралы до весны. Ты никому не расскажешь? Да и я тоже. Ну а дед Еремей подавно.
— Что, про маралов знает Еремей Силантьевич?!
— Да уж, как без него! Всё знает старый промысловик, пришлось рассказать.
