На изломе горы он остановился, посмотрел назад. Далеко внизу, в обширной долине, раскинулся большой населённый пункт. Занесённые снегом дома, узкие улицы, редкие машины, чёрные точки людей, с этого расстояния не узнать, кто идёт. Чуть дальше, вдоль улицы, по которой когда-то ходил в школу — обширный двор леспромхозовской площадки. Штабеля леса, неугомонная пилорама, где он работает, гаражи, дымящая кочегарка. В стороне, налево, узловая железнодорожная станция. Чёрные ниточки рельсов, маневренный тепловоз, несколько длинных составов на запасных путях. Ещё дальше, на горе, станционный посёлок: двухэтажные бараки, коммерческие магазины, каменная школа. За одним из окон сидит она, Валя.
От этой мысли Сашиных губы расплылись в улыбке. Он перевёл взгляд ближе, вниз, где от дома через покосы, в редколесье пролегла его лыжня. Может быть, сегодня Валя пойдёт по ней. Поднимется сюда. Будет стоять, где сейчас стоит он, а потом покатится назад.
В сознание Саши накатилась томная волна нежности, когда представил милое лицо, теплую улыбку, искорки в глазах. Просто от того, что она есть, становится радостно. Жалко, что он не может быть вместе с ней...
По хребту идти легче. Несмотря на глубокий снег, лыжи податливо скользят под пухляком. В некоторых местах их носки выскакивают на поверхность, разбивают мягкую перину по сторонам, подминают под себя, оставляя сзади рваную, комковатую канаву-лыжню, на которую т>т же падают махровые снежинки. Возможно, завтра не останется следа, что здесь проходил человек, в лучшем случае, под густыми сводами деревьев проявится овальная полоска, подтверждающая наличие охотничьего путика.
Вот здесь, под невысоким лохматым кедром, стоит первая ловушка. Верховая кулёмка насторожена деревянным челаком. Стоит пушному зверьку наступить на сторожок, как резные дощечки подламываются под тяжёлым гнётом, давок мгновенно сминает зверя. Гуманный способ добычи штанины. В сочетании с качественной шкуркой — это несравнимый метод промысла, придуманный промысловиками в незапамятные времена.
Саша не знает, кто и когда рубил эти ловушки: Еремей Силантьевич, его отец или дед, двадцать, сорок, пятьдесят лет назад. Явно одно: как бы давно они ни были изготовлены, работают безотказно до настоящего времени, а это говорит о многом, прежде всего, о том, что в старые времена люди всегда беспокоились о завтрашнем дне.
Первая кулёмка принесла парню удачу. Пышнохвостая белка подарила охотнику свою шкурку. У Саши поднялось настроение, щёки загорелись перезревшей кислицеи, движения рук вновь стали быстрыми и уверенными. Тяжёлый выход на путик оправдан. К азарту добавились идеи по разрешению проблем. Перекупщики пушнины дают за эту шкурку пятьдесят рублей. На них можно купить десять булок хлеба или пару банок тушёнки. Вот если бы в какой-то капкан попался хоть один соболь, можно частично перекрыть долг, купить несколько килограммов мяса, вермишели с крупой, брату и сестрёнке яблок и конфет, Вале (при этой мысли Саша озарился улыбкой) какой-то подарок. Себе? Перекупщик обещая привезти новые капканы. Главное — матери деньги не показывать... Только что это он? Размечтался... Поймал белку, а думает, как продать соболя. Правильно дед Еремей говорит: «Не дери шкуру неубитого медведя. Как бы с самого шкуру не содрали...»
Саша положил белку в карман, вновь насторожил ловушку, подкинул на плечо ружьё, зашагал дальше по путику, шаг за шагом, метр за метром, внимательно всматриваясь вперёд, вслушиваясь в тишину зимнего леса, мгновенно читая следы на снегу.
В такие минуты хорошо думать, вспоминать, представлять. Тело находится здесь, в объятиях тайги. А сознание где-то там, наедине с проблемами, работой, учёбой; в кругу друзей, близких или врагов; там, где живёшь, с кем общаешься. Порой под сводами первозданной природы в голову приходят такие мысли, о которых не мог думать в обычной обстановке. Как будто сама мать-природа подталкивает человека к размышлению.
Так часто бывает, когда человек остаётся один, вся отрицательная энергия растворяется утренним туманом, а на смену ей вливаются приятные эмоции от встреч, разговоров, прежде всего, с младшим братом и сестрёнкой.
Десятилетний брат Коля старается казаться взрослым. Всякий раз, встречая Сашу из тайги, он важно, по-мужски хмурит брови и неторопливо развязывает рюкзак:
— Что принёс?
Саша улыбается уголками губ (растёт брат!), рассказывает, что добыл и кого видел, тут же, снимая патронташ, подаёт Коле, который сосредоточенно вычисляет, сколько пустых гильз приходится на добычу. С серьезным видом братишка даёт оценку промыслу: «Я бы не промахнулся». Коля стрелял из ружья всего три раза с лёгких зарядов, к удивлению, не допустив ни единого промаха по банкам, и считает себя уже бывалым охотником. Не зря Саша доверяет ему чистить ружьё и подготавливать к снаряжению латунные гильзы.
Для Вики в кармане Саша носит конфетку: от зайчика. Восьмилетняя сестрёнка всегда встречает брата у порога. Несмотря на холодную от мороза одежду, девочка прижимается к Саше, доверчиво тянет за рукав и требует скорого ответа: как поживает зверёк. Принимая долгожданный подарок из тайги, она долго рассматривает сладость, разворачивает, даёт всем попробовать, а фантики складывает в коробку.
Для матери появление сына из тайги — своеобразный праздник (конец переживаниям, кормилец и хозяин в доме). Свои чувства Ольга Сергеевна в трезвом состоянии сдерживает в рамках радушной улыбки и ласковых слов, а в «приподнятом» настроении матушка начинает плакать, вспоминать покойного отца, тяжёлую жизнь, постоянное безденежье, безработицу. Сашу это раздражает: в последнее время женщина с отягчающим постоянством заглядывает в стакан с вином.
С большим удовольствием, как на праздник, идёт Саша в гости к Еремею Силантьевичу. Несмотря на огромную разницу в возрасте, старый да малый всегда находят общий язык, потому что их связывает тайга. Первый, в свои восемьдесят пять лет много повидавший, без утайки передаёт свой опыт. Младший, семнадцатилетний, слушает поучительные рассказы, впитывает слова, как сухой ягель дождь.
Две родственные души... Дед Еремей своими наставлениями и воспоминаниями дает возможность почувствовать уверенность в будущем. Саша красноречивыми рассказами продлевает наставнику жизнь. За три года между ними сложились такие добрые отношения, что несведущий человек со стороны мог назвать их дедом и внуком, на что оба не имели возражений.
При воспоминании о Вале Сухановой в сознание Саши наплывают чувства, сопоставимые с дуновением тёплого, мягкого, весеннего ветерка, ненавязчиво пытающегося прикоснуться к набухшей почке ивы, которая, не понимая или не чувствуя тепла, никак не хочет распускаться. Они живут рядом, через два дома. С детских лет всегда вместе: играли в прятки, ходили в школу, катались на лыжах с Осиновой горы. Потом детство кончилось. Как-то сразу, незаметно подступила пора, когда из длинноногой попрыгуньи соседка превратилась в симпатичную девушку. Однажды, улыбнувшись другу, она забрала у него сердце, а своё скрыла за невидимой преградой. Все попытки завоевать благосклонность заканчивались неудачей. Прошло время, игрушки заброшены на чердак — в этом мире есть другие, новые друзья. А что Саша? Теперь он не больше, чем сосед. И всё же он не может, не хочет мириться с таким положением, как не может приказать себе не думать о своей первой любви.
