Да, у Вали был разговор с Колей. Непродолжительный, но впечатлительный. С небольшим секретом, о котором девушка не может рассказать подруге, иначе та будет ей завидовать.
Третий урок. Химия. После звонка десятый «А» долго не мог угомониться. Да и зачем? Добрая Анна Петровна проводит уроки «на плаву»: без строгости, редко кого из учеников наказывая отрицательными оценками. На её уроках всегда шумно. Зная добрый нрав педагога, большинство мальчишек занимаются чем хотят, а кто-то из девчат успевает дважды подкраситься. На своих учеников она смотрит благосклонно, с улыбкой, понимает, что дисциплину уже не закрепить, так пусть хоть кто-то вслушивается в предлагаемую тему.
После короткого приветствия и опроса присутствующих оказалось, что класс не подготовлен к уроку, к тому же доска грязная, тряпка сухая.
— Кто дежурный? — поглядывала из-под очков на десятиклассников Анна Петровна.
— Ну, я, — после некоторого куража поднялся из-за последней парты Петров.
— Почему доска в отвратительном состоянии?
— Мне с ней не ночевать, — усмехаясь, дыхнул на окружающих застоявшимся табаком.
— Понятно, — зная, что с ним бесполезно спорить, учительница посмотрела перед собой. — Суханова! Сходи, пожалуйста, намочи тряпочку!
Валя и Рита сидят вместе за первой партой, у двери. В большинстве случаев за исполнением просьб учителя обращаются к ним. Валя встала, взяла сухую тряпку, вышла из класса. В коридоре кое-где слышны поспешные шаги опоздавших учеников. За закрытыми дверьми громкие голоса преподавателей.
Намочить тряпку для доски ходят к техничкам, в конец коридора, там, под лестницей, стоит бак с водой. Сходить туда и обратно можно за одну минуту.
Думая о чём-то своём, Валя заторопилась по коридору, мягкие валенки глушат лёгкие шаги. Она услышала, как по каменной лестнице стучат тяжёлые ботинки. Вероятно, со второго этажа спускается кто-то из старшеклассников. А может, директор школы? Не обращая внимания, Валя зашла в подсобку, склонилась над бачком, быстро намочила кусок материи, прополоскала, собралась возвращаться, но шаги уже за спиной. Кто-то подошёл сзади, остановился рядом. Валя повернулась и замерла перед широкими плечами Коли.
Если протянуть вперёд ладонь, она ляжет ему на грудь. Он смотрит свысока, в глаза Вали, улыбается, наклонив голову набок. В руках юноша теребит сухую тряпку. Вот он прищурил глаза, сверкнул белыми рядами зубов:
— Что, кареглазая? Тоже на вахте? Как и меня, заставили доску мыть?
Стоит Валя перед Колей как ученица, не выполнившая задание. Непонятная робость сковала тело, она не может сказать ни слова, сделать шаг в сторону. Не могла себе девушка представить, что когда-то вот так близко будет стоять перед понравившимся ей юношей, как не могла понять того, что с ней происходит.
— Не бойся, кареглазая, я сам тебя боюсь... За глаза твои цыганские, за взгляд твой смелый! — вдруг перестал улыбаться Коля. — И в кого только ты такая красивая родилась?
Вспомнила Валя, что где-то уже слышала такие фразы. Слишком общеизвестные слова срываются с губ Николая. Хоть и горят щёки, приятно слушать его речи, но предосторожность прежде всего:
— Всем такие слова говоришь или через одну?
— Что ты! Ты — первая, — таинственно понизил голос Коля, а глаза смеются, выдавая обман.
— Ладно, пропусти меня. Мне на урок надо, — шагнула в сторону Валя, но пройти мимо не смогла, слишком мало места в подсобке.
— Постой со мной, — просит Коля. — Когда ещё вот так, наедине, увидимся?
— Незачем нам с тобой видеться.
— Как это — незачем? Дозволь любоваться тобой хоть на расстоянии.
— Пропусти...
— Подожди, постой, выполню просьбу учителя, вместе пойдём.
Валя уступила место у бачка. Коля, не глядя, опустил руку с тряпкой в воду, а сам неотрывно смотрел девушке в глаза, что-то говорил и не видел, как вместе с уходящей под воду рукой утонули часы, намок рукав пиджака.
Девушка не удержалась и, прикрывая рот ладошкой, засмеялась. Коля подумал, что собеседницу развеселили его слова, хотел сказать что-то ещё, но вдруг заметил свою оплошность:
— О! Ё-мое! Фу ты, ну ты... Вот видишь! Всё из-за тебя.
— Я здесь при чём?!
— Потому что красивая, — отряхивая рукав, продолжал шутить Коля. — Засмотрелся на тебя...
— Часы намочил! — отметив вдруг поднявшееся настроение, засмеялась Валя.
— Они у меня «Командирские», водонепроницаемые. — Николай приложил часы к уху, ещё раз недоверчиво посмотрел на стрелки. — Ну, чёрт, встали!..
Валя засмеялась ещё громче. Обескураженный вид парня вызвал у неё чувство раскрепощения, а негромкий заразительный смех был добрым знаком к продолжению знакомства. Так думал Николай, почему и продолжал казаться смешным.
— Вот как, видишь, бывает, — причитал Коля. — Говорили, что с ними можно опускаться в воду на глубину до шести метров, а на деле в луже утонули... Подделка!
На шум пришла полная уборщица:
— Вы что тут веселитесь? Тихо, уроки идут! Марш по классам!
Ребята поспешно выскочили из подсобки, пошли по коридору. Она — тихо ступая мягкими валенками, он — громко шлёпая по каменному полу ботинками. Через некоторое расстояние девушка вдруг поняла, что юноша идёт за ней, а не в свой класс.
— Ты куда? Тебе в другую сторону.
— Тебя провожаю, — невозмутимо ответил он.
Щеки Вали залила краска:
— Я дорогу знаю...
— А вдруг тебя кто-то обидит?
— Сколько раз ходила, никто не обижая...
— А вечером?
— Я вечерами не хожу, дома сижу.
— Что так? Я бы мог тебя проводить, куда захочешь.
— У тебя есть, кого провожать. Каждый день полная машина...
— Всё ты знаешь. А может, вдвоём покатаемся? — придержав за локоть, Коля посмотрел Вале в глаза.
— Я с такими, как ты, не катаюсь, — быстро вырвала руку она.
— Вот как? Девушка из двадцатого века?
— А тебе какое дело?
— Что ты, не обижайся. Я же просто с тобой хочу быть в хороших отношениях. Здороваться при встрече, знать, что у нас с тобой есть маленький секрет.
— Секрет?! — остановившись перед дверью в класс, Валя в удивлении приподняла брови.
— А про часы? Ты же никому не скажешь? — наклонившись к её уху, зашептал юноша.
Девушка негромко засмеялась и открыла дверь.
Во дворе, у ворот, стоит бабушка Тома, держит в руках лопату из фанеры. Большая часть тропинок убрана от снега. Осталось откидать выход на дорогу — плотную массу спрессованного наката, наваленного ножом трактора. Вместо приветствия Валя делает вид, что сердится:
