Прежде чем встать на тропу, Янис долго кружил по тайге, путая следы. Ближе к полудню добрался до Рыбной реки. Времени еще оставалось много, поэтому направил лошадей дальше.
Спокойные и удивительно выносливые монголки оказались на редкость послушными. Переступая по захламленной тайге спокойным шагом, они, казалось, заранее предвидели препятствие, обходили его стороной и слушались любой команды нового хозяина. Ехавший на передовом мерине Янис лишь в редких случаях правил уздечкой, указывая дорогу. Остальное конь делал сам: осторожно, стараясь не уронить седока со спины, спускался с пригорков, неторопливо поднимался на взлобки, мягко переступал колодины и кочки, заранее избегая грязь и лужи. Янису жалко расставаться с таким конем, который, очевидно, исходил немало тайги, но делать нечего. Решил, что когда все успокоится, наступят старые времена, вернется за ним или выкупит жеребенка для развода породы. Подумал и тяжело вздохнул: а наступят ли?
В этот раз парню не пришлось жить ожиданием людей с противоположного берега Рыбной реки. К балагану подъезжал вечером, едва закатилось солнце. Видел впереди скалистый прижим, знакомый поворот. Вдруг лошади встали, насторожились. Сначала не мог понять причину их поведения. Потом, почувствовав запах дыма костра, понял. Кони приучены предупреждать об опасности. Почуяв человека или присутствие жилья, они останавливались. Эта было одно из главных, положительных качеств покорных монголок. Какими уроками и за какой период времени оно выработано, Янису оставалось догадываться.
Оставив лошадей в тайге, подвязав Елку на поводок, направился к людям. Взобравшись на скалу, долго подкрадывался к балагану. Когда высунул голову из-за камня, увидел у костра двух бородачей с ружьями в руках. Оба смотрели в его сторону, ждали его появления. Он не стал прятаться, вышел из-за укрытия, неторопливой походкой, с располагающей улыбкой пошел к ним.
— Здравствуйте! — остановившись на некотором расстоянии, приветствовал их, протянул руку. — Меня зовут Янис.
— И вам, мил-человек здоровия желаем! — тонко, почти детским голосом, ответил один из них, вероятно, старший.
— А я вот… К вам пришел! — волнуясь от радости, не зная с чего начать разговор, продолжал он. — Давно хотел с вами встретиться!
— По какой-такой надобности? — переглянувшись с товарищем, удивился тот.
— Да я от брата… Юрисом зовут. Он вам пушнину приносил.
— А где же он сам-то? — после некоторого молчания, немного успокоившись, отставляя ружье в сторону, продолжил диалог старший.
— Ушел в деревню. За продуктами, — соврал Янис и заметил, как те насторожились, не поверили. — Можно к вашему костру присесть?
— Не можно нам, мил-человек, с мирскими за одним костром, свой разводи.
Он понял, быстро развел огонь в стороне, подвесил на таган котелок с водой. Развязал котомку, достал продукты. Староверы, не обращая на него внимания, продолжали ужин. Когда закончили, прочли короткую молитву, начали готовиться к ночлегу.
— Что рыбалка? Ловится? — желая продолжить разговор, указывая на привязанную к берегу лодку, спросил Янис.
— С Божьей помощью ловим поманеньку, — ответил старший, расстилая в балагане постель.
— Как вас зовут?
— Меня Митрием кличут, а енто брат мой младший, Андрейка, — отозвался Дмирий и, как ни в чем ни бывало, поинтересовался: — А что ж лошадей бросил, не привел?
— Откуда вы знаете? — Удивлению Яниса не было предела.
— Так то ветер подсказал нам, когда ты ишо за поворотом шел, — укладываясь спать, усмехнулся Дмитрий. — Ходи за лошадьми-то, что без догляду стоять будут? Вдруг медведь.
— Мне бы с вами поговорить надо.
— Утром говорить будем, — прозвучал ответ. — На ночь глядя и рыба спит. Спаси Христос!
Понимая, Янис замолчал. Подживив костер, чтобы не потух, сходил за монголками, привел, привязал на поляне на длинную веревку. Разложил постель, накрывшись одеялом, прилег отдыхать. Всю ночь до рассвета спал вполуха, стараясь не проспать момент, когда поднимутся старообрядцы. Те встали рано, еще не взошло солнце. Помолившись, столкнули лодку на воду, поплыли снимать сети.
— Вернетесь? — с тревогой в голосе спросил их Янис, напоминая о себе.
— Скоро будем, жди, — ответил Дмитрий, отталкиваясь шестом от берега.
Парень успел позавтракать, напоил коней. В ожидании бродил по берегу, высматривая своих новых знакомых.
Вскоре, ловко выравнивая лодку на струе, подогнали долбленку шестами к берегу, затащили наполовину на косу. Не глядя на него, присели выбирать из сетей улов. Рыбы попалось много, в основном это были хариусы и ленки. Среди них чернели спинами два метровых тайменя. Янису опять ничего не оставалось, только смотреть на то, как Дмитрий и Андрей ловко перебирают путанки, потрошат и солят добычу. Управившись с рыбой, помолившись, староверы позавтракали, поблагодарили Бога за еду и лишь после этого, не приближаясь, обратили на него внимание:
— Говори, мил человек, с чем к нам пожаловал.
— Хотел предложить пушнину на обмен за продукты, — неуверенно начал Янис.
— Пушнину? — сдвинул брови к переносице Дмитрий. — А сам-то что в люди не идешь?
— Не с руки мне, — теряясь от вопроса, ответил он. — Тут, в тайге, дело есть.
Обдумывая предложение, они некоторое время молча смотрели на него. Янис в это время соображал, что придумать для оправдания, однако другого вопроса не последовало.
— Вижу я, что человек ты непростой, — посмотрел на юношу Дмитрий. — Ружье у тебя вон какое, да и лошади хорошие. Неспроста в тайге хоронишься. Не наше дело знать, по какой причине. Если обратился к нам, знать, беда да нужда тебя преследует. В таком деле человеку помочь нам сам Бог упреждал. Что же, постараемся помочь, коли сможем. Показывай, что у тебя в котомках.
Янис обрадовался такому повороту событий. Проворно развязав сумку, вывалил перед ними добытые за два сезона шкурки. Хоть старообрядцы и привычны к дарам тайги, но от видимой кучи загорелись глаза у обоих. Живо перебирая и встряхивая соболей, колонков и белок руками, удивились, похвалили:
— Ладно промышлял, хороший охотник, — без зависти отметил Дмитрий. — С собачкой или ловушками?
— С ней, — не без гордости, поглаживая Елку за ушами, ответил Янис. — Ну и в ловушки тоже.
— Один или товарищ помогал?
— Вместе, — не задумываясь, соврал Янис, и почувствовал, как покраснел от стыда.
Дмитрий не обратил на это внимание, перебирал шкурки. Наконец-то поднял глаза:
— Что хочешь?
— Мне бы продуктов, для двоих, чтобы до будущего лета хватило. Муки, круп, соли…
— Так молвишь, что товарищ в деревню ушел. Зачем столько? Он что, не принесет с собой?
— Обещал к листопаду вернуться, да там и взять продукты не у кого, — продолжал обман Янис. — Одна надежда, что вы поможете.
