— А что сказать-то? Кто же от такого подарка откажется? Никто! Я тоже не откажусь. А ты сам, дядя Ваня, потом не будешь жалеть о своих словах?
— Нет. Для тебя я жалеть не буду. Это я решил твердо!
— Хорошо. Я пойду с тобой, но только ненадолго. Послезавтра мне надо быть в поселке. Дядька Федор дал только два дня. Иначе...
— Эк, ты сказал! Да мы с тобой в один день управимся. Тут недалеко. Если сейчас поторопимся, то к вечеру будешь опять на прииске. А поторопиться надо бы. Скоро солнце встанет. Видишь, как птички распелись? Верный признак — к хорошей погоде. Чтобы марево не застать — пора в путь. Да и не хочу я... — дядька Иван недовольно кивнул головой в сторону спящего Сохатого, — не хочу я с ним больше видеться...
Андрей быстро вскочил на ноги и хлопнул ладонью себя по лбу:
— Эх, черт! У меня же карабин в складе под замком! Да и лошадь надо с собой брать, иначе управ будет лишние вопросы задавать — куда да зачем... Я быстро, дядя Ваня. В склад да за лошадьми. А ты пока Леху поднимай. Без него никак нельзя. Оставим его вверху на реке, пусть рыбачит.
На прииске не было видно каких-то признаков жизни. Уставшие и измученные работой, а более того вечерней посиделкой, превращенной в пьяный угар, старатели видели сладкие сны. Даже верные слуги человека, собаки, не желали покидать своих теплых, прогретых за ночь мест. Заслышав Андрея, они просто приподнимали головы, но, хватив знакомый запах, тут же сворачивались калачиками.
Перед продуктовым складом Андрей замедлил шаг, специально затопал и несколько раз кашлянул, однако предупредительного окрика часового так и не дождался. На свой страх и риск стал приближаться к складу.
Тимоха безмятежно храпел, отравляя воздух перегаром. Укутавшись в овчинный тулуп, он цепко прижал к вытянутому в струнку телу измазанную в грязи трехлинейку. Похоже, что уснул он в вертикальном положении, а после падения так и не смог проснуться.
Андрей долго и настойчиво пытался разбудить мертвецки пьяного Тимоху, но, кроме тяжелых вздохов и мычания, ничего не смог добиться. Ключей от склада у Тимохи не было. Это значило, что Андрею предстояло потерять драгоценное время.
Наполовину вкопанная в землю изба старшего управляющего стояла в самом центре временного поселка, за вторым старательским бараком. Андрей поспешил к ней по извилистой тропке, что вела мимо вытянутых бревенчатых срубов. Когда он проходил мимо барака, за окном метнулась темная человеческая тень. Андрей не придал этому значения. И Федор, и Сергей, и Иван могли быть этой тенью, потому что управляющий поселил их во втором бараке. Дверь избы управляющего, как всегда, была не заперта. Постучав в косяк для приличия, Андрей вошел. В приземистой избе царил хаос. Здесь тоже был праздник в честь знаменательного прибытия на прииск Андрея и Лехи. Стены бревенчатого сруба тряслись от неповторимого храпа трех спящих мужиков.
Разбудить Кузьмича не представлялось возможным. Андрей знал, что в такие моменты будить его не имело смысла. Где находятся ключи, Андрей знал: Кузьмич ему доверял и не единожды давал ключи от склада. В настоящий момент они висели на самом видном месте, на вбитом в стену гвозде. Там же висела портупея управляющего, и в кожаной кобуре торчала ручка вороненого револьвера.
Замок склада открылся без труда, с первым поворотом ключа. Однако подпертая задницей Тимохи дверь не открывалась. Андрей отвалил часового за ноги и вошел в прохладное и совершенно темное помещение склада. Он зажег спичку. Она осветила аккуратно расставленные у стены жестяные бочонки и деревянные, но обитые жестью ящики, в которых хранились продукты. Плотно закрытые крышки и тонкое железо отлично предохраняли запасы от мышей. В складе царил безупречный порядок. Завхоз Михалыч обожал чистоту и практически ежедневно мыл в складе проструганный пол. Андрей вытер свои кожаные бродни о половую тряпку и лишь после этого прошел к стене, где стоял его карабин под дощатыми стеллажами. Андрей ненадолго задержал свой взгляд на двух ящиках, стоящих на стеллажах. На приоткрытых, не забитых еще гвоздями крышках развернутыми усами торчали тоненькие проволочки, на которые крепились свинцовые пломбы.
«Золото», — равнодушно подумал Андрей и определил, что один из них полон — под пломбой, а во второй старатели еще будут домывать благородный металл до необходимого веса.
Догорающая спичка обожгла пальцы. Андрей встряхнул рукой, затушил огонь, но остаток спички не бросил на пол. Он знал о чистоплюйстве Михалыча, знал о том, что если тот сегодня днем найдет в складе мусор, то ему грозит самый строгий выговор — звонкая затрещина. Андрей положил огарок спички в карман и только после этого на ощупь зажег очередную спичку. Взяв оружие, он поспешно вышел из склада.
Закрыв дверь на замок, он уже хотел пойти к землянке управа, но, посмотрев на спящего Тимоху, не удержался от соблазна сочинить над ним какую-нибудь шутку. Подняв с земли винтовку, он вытащил затвор и положил его в карман тулупа, в котором спал Тимоха. Однако этого ему показалось мало. Ему захотелось сделать что-то такое, чтобы над его шуткой сегодня катался весь прииск и Тимоха надолго запомнил, что на посту спать нельзя.
Недолго думая, Андрей снял с часового кирзовые сапоги, штаны и кальсоны.
Надеть на Тимоху штаны было сложнее, но Андрей справился. Огромные, на два размера больше сапоги заскочили на ноги спящего караульщика быстрее, чем ожидалось. Затем Андрей отстегнул от винтовки штык и одним резким и сильным взмахом руки приколол Тимохины кальсоны к стволу близстоящей елки.
В землянке управа Андрей нашел чистый лист бумаги, карандаш и написал пояснительную записку: «Карабин взял. Пошел с Лехой по Балахтисону вверх на рыбалку. Андрей».
Записку оставил на столе. На записку положил ключи от склада. Затем, улыбнувшись, вытащил из кобуры револьвер Кузьмича и положил его рядом с ключами.
Из землянки Андрей вышел с «воздушным» чувством радости перед тем, что сегодня преподнесет ему и его друзьям новый день. Подкинув на плечо оружие, он негромко, призывно свистнул. Из глубины тумана радостным ржанием ответил Марат.
ГЛАВА 12
Чем выше по реке поднимался небольшой караван охотников за синекрылой птицей удачи, тем труднее и непроходимее становился путь.
Многочисленные прижимы, перекаты усложняли ход. За короткий отрезок пути Балахтисон разделился на многочисленные притоки, поэтому основное русло превратилось в большой, шумный, порожистый ключ.
Падающие в узкий лог горы всякий раз останавливали лошадей, но повидавший за свою жизнь бесчисленное количество труднопроходимых таежных троп дядька Иван всегда находил выход. Он торопливо спрыгивал со своего коня — Андрей предложил ему ведомого Карьку, — оценивающе оглядывал местность и сразу разумно находил проход через препятствие. Когда это было необходимо, хватал топор и, ловко размахивая им, прорубал небольшую тропу в непролазных зарослях ольшаника или ветровала. Андрей споро помогал ему, не переставая при этом удивляться крепости тела и силе духа коренного таежника. За свою непродолжительную жизнь он повидал много охотников, настоящих таежных бродяг, исходивших матушку-тайгу вдоль и поперек и, как казалось, знавших о диком мире Саян практически все. Но дядьку Ивана он, без всякого сомнения, мог назвать не просто охотником, а Охотником с большой буквы.
