– Он мог действовать в перчатках, – предположил я, хотя сомневался, что Эдгару могло прийти в голову заметать следы.
– В его кармане лежали не перчатки, а варежки – грязные, все в птичьем помете. Если бы он трогал Стейси Кокер в них, то всю бы испачкал.
В моей груди шевельнулось неприятное чувство.
– Как вы это объясняете?
– Никак. Пока никак. А еще синяк на ее шее. Вы видели руки Холлоуэя? Они костлявые, но большие, словно лопаты. – Ланди показал свою – толстую с похожими на обрубки пальцами. – Его пальцы чуть не на половину длиннее моих. Синяки не соответствуют его обхвату. Можно придумывать разные варианты: он как-то их поджимал или что-то в этом роде. Однако измерения предполагают, что девушку задушил человек с меньшими руками, чем у него.
Некто надел перчатки. Неприятное ощущение внутри росло.
– Что неизвестный мог делать в доме Эдгара? И зачем убивать раненую девушку?
– Задачка не по зубам. – Инспектор рассеянно взял из пачки печенье и обмакнул в чай. – Но если кто-то там был, этот человек, скорее всего, не рассчитывал встретиться с Стейси Кокер и был неприятно поражен ее присутствием. Скажем точнее: поражен, если она была в сознании и увидела его.
Я обдумал его предположение, которое, как ни крути, указывало в одну сторону.
– Вы считаете, ее убил Лео Уиллерс? Чтобы она не рассказала, что видела его?
Ланди доел печенье и смахнул крошки с усов.
– Если честно? Не знаю. Такое впечатление, что мы пытаемся навесить несколько преступлений на человека, которого еще несколько дней назад считали мертвецом. Но если мы правы и Лео Уиллерс жив, он первый кандидат в подозреваемые. Версия, что Стейси Кокер убили, чтобы она молчала, более вероятная, чем предположение, что Эдгар вытащил ее из тонущей машины, притащил домой и там задушил. Или что он ее раздел, но не оставил следов. Такое не укладывается у меня в голове.
У меня тоже не укладывалось.
– То есть то, что ее частично раздели…
– Очковтирательство. – Его голос сделался твердым. – С ней поступили таким образом, чтобы направить нас по ложному следу. Как с человеком с колючей проволоки, чтобы мы думали, что он угодил под лодочный гребной винт.
Сценарий инспектора был до ужаса правдоподобен. Стейси Кокер раздели, чтобы у полиции сложилось впечатление, что убийство было сексуально мотивировано. В этой ситуации Эдгар выступал превосходным козлом отпущения. Не только потому, что уже был под подозрением по поводу исчезновения собственной дочери. Он не мог объяснить и, скорее всего, даже понять, что произошло. Когда мы с Рэйчел его встретили, то решили, что он бежал от того, что совершил. Но если, возвратившись домой, он увидел спасенную им девушку мертвой и раздетой, то мог бежать от того, что обнаружил.
Но и в этом кое-что не сходилось. Я мог поверить, что Лео Уиллерс сфальсифицировал свою смерть после убийства Эммы Дерби. Возможно, даже убил ее бывшего приятеля. После этого легко предположить, что он задушил Стейси Кокер, чтобы та не проговорилась, что он жив. Но оставался вопрос без ответа.
– Что мог делать Лео Уиллерс в доме Эдгара Холлоуэя? – спросил я.
Ланди подвинул мне пачку с печеньем и, когда я отказался, взял одно себе. Судя по всему, после проведенной эндоскопии горло его не слишком беспокоило.
– Хороший вопрос. Во время обыска мы нашли в глубине одного из шкафов ружейный патрон. Дробь номер пять, на уток. Тот же размер и та же марка, что были в доме Уиллерса. Такое впечатление, что он выкатился из пачки и застрял в щели.
– Один-единственный патрон?
– Один-единственный. На нем никаких отпечатков пальцев, в доме никаких других следов ружья. Но пыль в шкафу частично стерта, будто оттуда вытаскивали какой-то довольно большой предмет. Мы продолжаем обыск. Предстоит поднять несколько половых досок, а в саду только-только приступили. Но если найдется ружье, сомневаюсь, чтобы оно принадлежало Холлоуэю.
Я вспомнил развалюху Эдгара: входная дверь не запирается, внутри лишь клетки с больным и раненым зверьем.
– Следовательно, Уиллерс пользовался домом… как своего рода безопасным убежищем?
– Более вероятно – как местом, где мог спрятать то, что хотел ото всех скрыть. Мы не обнаружили следов, что там жил кто-то кроме Холлоуэя. Человек в здравом уме не способен выдержать царящую в доме вонь. Удивительно, как он сам так долго там живет. Социальные службы помощь не оказывали, дом даже не подключен к электричеству. Есть бензиновый генератор, но его бог знает сколько не заводили. Непонятно, чем он питается.
– На подножном корме. Здесь полно угрей и ракообразных. Рэйчел говорила, что на солончаках растут морские овощи. Эдгар знает Бэкуотерс лучше, чем кто-либо иной, а если когда-то был натуралистом, разбирается, что съедобно, а что нет.
– Возможно. Только зимой ему не разгуляться, – заметил инспектор. – В это время выжить трудно. Осматривавший его врач установил, что он страдает от недоедания, но считает, что не на протяжении долгого времени. Плюс к тому, по всему дому раскиданы пустые консервные банки. Откуда они взялись?
Я корил себя за то, что не понял, насколько истощен Эдгар, – ведь видел, какой он худой.
– Почему Уиллерс снабжал его едой?
– Понимаю, это не в его духе, но вряд ли Холлоуэй сам ходил по магазинам. Возможно, Уиллерс прихватил ему несколько банок консервов, чтобы порадовать, когда привозил то, что хотел спрятать. Например, ружье. Если подумать, идеальный схрон. Глушь. Никто не видит, как ты приходишь и уходишь. И не живут такие, кто бы поднял из-за вас шум.
В этом был смысл, и это объясняло, почему в доме оказался Уиллерс, когда там была Стейси Кокер. Ланди доел печенье и запил глотком чая.
– Но в этой теории есть одна несуразица, – сказал он, опуская кружку на стол. – Откуда такой человек, как Лео Уиллерс, узнал о существовании Холлоуэя, не говоря уже о том, где он живет? Солидный, с большими деньгами – что ему понадобилось в хибаре отшельника? Почему он вообще здесь, а не свалил за границу или подальше отсюда, где его не узнают?
– Не знаю. Почему?
– Ни малейших догадок. – Ланди взял очередное шоколадное печенье и разломил пополам. – Вопрос не риторический, я понятия не имею. И это меня достает. Создается впечатление, что мы подошли к делу с неверного направления. Помните оптические аттракционы, где все устроено так, чтобы смотреть в определенную сторону под определенным углом? Все дело в перспективе, и меня не покидает ощущение, что она у нас неправильная. Смотрим на вещи не так, как следует.
Рассуждая, он продолжал ломать печение и ронял на тарелку все более мелкие кусочки. Его манера изменилась, и я невольно насторожился и спросил:
– Вы хотели со мной об этом поговорить?
Инспектор улыбнулся и положил остатки печенья.
– Вроде того. – Он стряхнул крошки с пальцев. – Колю дырки в собственной теории, но сдается мне, что тело, которое еще не обнаружено, – это Эмма Дерби. Она центральная фигура всей истории, и если труп с колючей проволоки – ее приятель, как могло случиться, что она сама не найдена?
