Потому что главным компаньоном успешного семейного предприятия являлся Урбек Кумар, самый знаменитый скупщик краденого в Тайном Городе и главный деловой партнёр Красных Шапок.
Которого Кувалда боялся до колик.
Урбек не баловал Южный Форт визитами, но в последнее время зачастил, что было напрямую связано с созданием «ЭлектроБарыги»: Кумар считал, что обязан держать работу сетевого магазина под полным контролем, а близнецы наотрез отказались переносить электронную базу в его складской комплекс, здраво рассудив, что на территории хитрого Урбека они легко и быстро лишатся прибыльного детища.
Таким образом, в появлении Кумара не было ничего необычного, за одним маленьким исключением: он навещал Форт два дня назад. А значит, что-то случилось.
И Кувалда догадывался о причине неудовольствия старого барыги.
– Что происходит с нашими доходами? – громко осведомился Урбек, и все присутствующие поняли, что шутки кончились: если шас считал себя обманутым, дешевле и безопаснее было дразнить голодного амурского тигра; если же себя счёл обманутым Урбек Кумар, то можно сразу заказывать похороны.
– Мы тоже обратили внимание… – начал бубнить Майно, но был молниеносно перебит.
– Сынок, меня слабо интересует, на что ты там обратил внимание, – многозначительно произнёс старый барыга. – Я хочу знать, почему перспективный стартап, в который я вложил большие деньги, не обеспечивает скромным компаньонам запланированной прибыли?
– Шапки перестали приносить добычу, – вздохнул Майно.
– Приносят, но мало, – уточнил Лебра.
– Мы ими не управляем, – пояснил Майно.
– Мы можем планировать сбыт, но не в состоянии повлиять на поток товара.
– Я понял!
Короткая фраза заставила близнецов заткнуться.
Кумар помолчал, вычисляя степень вины братьев, решил, что пока их можно оставить в покое, и перевёл взгляд на великого фюрера.
– Кажется, у кого-то из совладельцев проблема с мотивацией сотрудников?
С одной стороны, Кувалде было приятно, что сам Урбек Кумар назвал его совладельцем, то есть почти равным. С другой – одноглазому категорически не понравилось слово «проблема», использованное по отношению к нему, а учитывая, что использовано оно было по делу, Кувалда ощутил приближение истерических порывов. Все неприятности последних дней стали хороводом кружиться вокруг фюрера, мешая и думать, и говорить.
– Почему он молчит? – осведомился Кумар примерно через полторы минуты.
– Может, трезвый? – неуверенно предположил Лебра.
– Налейте, – распорядился старик, и пока младший близнец исполнял приказание, поинтересовался у Майно:
– А ты что думаешь?
– Мне показалось, что мы имеем дело с нормальным производственным спадом, – ответил старший близнец. – Эффект новизны пропал, и дикари…
– Шапки и мне перестали приносить добычу в прежних количествах, – неожиданно признался Кумар, глядя на то, с какой жадностью великий фюрер глотает виски. – А в моем случае эффект новизны пропал ещё сто лет назад, так что твоя версия не работает, сынок, и я хочу знать, что творится в благонравной семье мародёров и уличных грабителей.
– Я ещё фавно говорил, что так буфет, – подал голос Кувалда, воспользовавшись тем, что Лебра отвлёкся на наполнение второго стакана.
– Когда ты говорил? – прищурился Урбек.
– Ты ничего такого не говорил, – покачал головой Майно.
– Говорил, – упрямо повторил великий фюрер.
– Нет.
– Сынок, закрой рот и дай высказаться нашему дорогому компаньону, – с обманчивой мягкостью приказал старый барыга. – Кувалда, мы тебя слушаем.
И услышал сакраментальное:
– Это всё из-за баб!
– Понятное дело, – хмыкнул Майно.
– И из-за конца, – продолжил одноглазый.
– Концы и бабы – жуткое сочетание, ведущее к разврату и расходам, – поразмыслив, высказался Кумар. – Но почему уменьшилась наша прибыль? Вы взяли в компаньоны конца? Почему я не в курсе.
– Никого мы не брали, – быстро ответил Лебра и был перебит фюрером:
– Все плохо, потому что вместо того, чтобы грабить и воровать, моя великая семья снимается в непотребном телевизоре и рассужфает о чувствах, – всхлипнул Кувалда.
– О каких чувствах? – не понял Урбек.
– Они спорят, мля, кто с кем переспал и что потом переживал, – продолжил рассказ великий фюрер. – А остальные смотрят и спорят, зачем они переспали и почему переживают.
– Это как?
– И никто не работает.
Одноглазый принял у Лебры стакан виски и залпом выпил. Шасы смотрели на страдальца с большим сочувствием. И молчали, ожидая, когда фюрер перейдёт к объяснению падения прибыли. Лучше – с применением инфографики.
– Я вчера спросил уйбуя Отвёртку, почему он не приносит фобычу, – поведал Кувалда, расправившись с дозой виски, Лебра немедленно принялся наполнять следующий стакан. – Так этот кретин зарыфал и сказал, что я на него фавлю. И уехал к психотерапевту.
– К кому? – растерялся Урбек.
Изумлённый Майно прикрыл рот ладошкой.
– К психотерапевту, – повторил великий фюрер. – Все вокруг поют песни и спят вперемешку. А Копыто, говорят, вообще стал коучем личностного роста.
– Вижу, распустил ты семью, – заметил пришедший в себя Кумар.
– Я? – обиделся одноглазый.
– А кто?
– А что я могу без помощи?
– Без какой?
– Без любой, – прохныкал Кувалда. Лебра хотел поднести ему следующую дозу, но Урбек жестом запретил, и младший близнец спрятал стакан за спину. – С тех пор, как Берегиня сказала, что бабы – тоже мужики, житья вообще не стало. Они тут стали власть брать, хотят фолю в «Барыге», а меня сковырнуть. Я к люфам поехал, говорю: что же вы фелаете? Вы семью губите! А они говорят, что так мы безопаснее становимся.
– А виски вы на что покупать будете? – осведомился Кумар, который понимал реалии вассальной семьи Великого Дома Людь гораздо лучше его главной делопроизводительницы.
– Вот и я о том же, – развёл руками одноглазый.
И принялся искать стакан.
Шасы переглянулись.
– В общем, всё ясно: нужно сделать так, чтобы инвестиции вновь заработали, причём во всех смыслах, – произнёс Урбек, обозревая братьев. – Идеи есть?
Близнецы синхронно покачали головами. К сожалению для Кумара – отрицательно.
– Вообще ни одной?
– Какая наша главная проблема: телевизор или бабы? – поинтересовался Майно.
– И то, и фругое, – с готовностью ответил одноглазый.
