– Ты действительно хотел предложить ангажемент?
– Да, – прохрипел толстяк, поражаясь тому, что до сих пор не сгорел. Удивительный голем дышал жаром, заставляя конца жмуриться, но рука, которой он держал на весу пленника, была обыкновенной температуры тела.
– Ещё никто не делал шоу с настоящими джиннами… – продолжил толстяк, обрадованный тем, что страшная ведьма проявила к нему дружелюбный интерес. Именно дружелюбный: конец ухитрился разглядеть на губах голема тень улыбки и понял, что девушка настроена… во всяком случае не кровожадно. – Ты могла бы прославиться на весь Тайный Город.
Ответ прозвучал через несколько секунд, и хотя бездушный голем продолжил разговор спокойным голосом, Птиций догадался, что ухитрился поднять управляющей им девушке настроение.
– Кажется, я понимаю, чем вы привлекаете женщин.
Услышав это, конец привычно охамел и самоуверенно заявил:
– Ещё не знаешь.
Перестал пучить глаза и прищурился, словно собираясь соблазнить голема.
– Чего не знаю? – растерялась девушка.
– Ты не знаешь, чем мы привлекательны, что можем и что умеем. – Птиций попытался высвободиться из захвата, но, несмотря на растерянность Дагни, пальцы джинн не разжал. Не смутившись этим, конец бодро продолжил: – Мы обязательно должны встретиться, чтобы ты лично убедилась в моих словах. Обещаю: ничего более волнующего в твоей жизни не случится, и память о нашей встрече сохранится у тебя до следующего свидания. А потом сотрётся, поскольку ты будешь очарована моими следующими фантазиями…
– Пожалуй, нам следует отложить разговор.
– Приезжай ближе к полуночи, – деловито велел окончательно осмелевший Птиций. Осмелевший, несмотря на то, что его горло по-прежнему пребывало в захвате. – У меня как раз будет два свободных часа…
– Сегодня не получится.
– Тогда созвонимся. – Он вытащил из кармана брюк смартфон и принялся вводить новый контакт. – Как тебя зовут?
Дагни запрокинула голову и расхохоталась. Джинн остался равнодушен.
«Боже, ну что за город?!»
– Не отвлекайся, – велел конец, которому не понравилась затянувшаяся пауза. – А если ты обиделась на то, что я выделил тебе мало времени, то поверь: для первого раза двух часов более чем достаточно.
– Для того, чтобы наша встреча состоялась, ты должен соблюсти несколько условий, – отсмеявшись, сказала Дагни.
– Можно подумать, это мне нужно, – проворчал окончательно забывшийся конец. В следующую секунду джинн чуть сдавил кулак, и толстяк торопливо произнёс:
– Я слушаю.
– Ты должен держать язык за зубами.
– Это я умею.
– Неужели?
– Я никому не скажу, что ты у меня была. Хотя, с другой стороны, наша связь – это своего рода знак качества…
«Кем нужно быть, чтобы захотеть его убить? – неожиданно подумала Дагни. – Психопатом? Маньяком? Зверем?»
В её представлении, Тайный Город населяли могущественные волшебники, хладнокровные, умеющие убивать воины, с которыми следует вести противостояние не на жизнь, а на смерть, но конкретно этот толстяк… В нём не чувствовалось ни угрозы, ни подлости, ни опасности.
«Может, и впрямь приехать к нему…»
Но в следующий момент девушка сжала в кулак всю свою волю и только так сумела справиться со знаменитым обаянием концов. К тому же ей повезло – Дагни находилась в двух милях от улыбающегося Птиция.
– Ты можешь думать о чём-то другом?
– О чём ещё имеет смысл думать? – искренне удивился конец. – О мире во всём мире?
– Ну, это ты хватил.
– Вот-вот, – он шмыгнул носом. – Телефон дашь?
– Держи язык за зубами, и, может быть, мы действительно встретимся, – неопределённо пообещала Дагни.
– Ладно, поверю на слово, – вздохнул Птиций, возвращая смартфон в карман. – Поставь меня на пол.
– И ты должен будешь молчать, даже когда к тебе придут навы, – закончила девушка.
– Ко мне придут навы? – вздрогнул конец.
– Могут прийти.
– Зачем?
– Останки голема нашли недалеко от «Ящеррицы», – напомнила Дагни. – Тёмные могут поинтересоваться, не видел ли ты чего-нибудь подозрительного…
– Я буду держать язык за зубами, – пообещал Птиций, с опаской глядя на пламя джинна и теряя последние остатки самоуверенности.
– И придумай, как ты сможешь объяснить неожиданное появление у тебя телохранительниц.
– Они мне ещё понадобятся? – тут же спросил толстяк.
Дагни помолчала, а затем коротко ответила:
– Нет, – подумав, что дурацкий Город превращает её в тряпку.
* * *
Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки
Москва, Бутово,
7 июля, четверг, 12:25
– Девочки, что это было?! – громко поинтересовался Жуций, когда оплёванные и обозлённые женщины ворвались в штабной фургон, который конец благоразумно оставил за пределами Форта. – Кто мне обещал шикарные кадры захвата власти? Кто говорил, что порвёт великого фюрера на камеру? Кто планировал этот эпизод, я вас спрашиваю?! Почему вместо революции вышла свара?
Концы генетически не могли долго ругаться на женщин, и все их скандалы в обязательном порядке заканчивались постелью, но сейчас был иной случай: поскольку в постель ни с одной из «девочек» Жуций не пошёл бы даже под угрозой кастрации, он мог себе позволить орать в голос. И орать долго. Вдумчиво. Выговариваясь за все те случаи, когда скандалы получались короткими и ненасыщенными.
– Вы провалили идеальное задание!
– Какие наглые твари! – проревела Маманя, подлетая к бару. – Скоты!
Выдернула из гнезда бутылку виски, сильным, но прекрасно просчитанным ударом в донышко выбила пробку и припала к горлышку. Увидев такую ловкость, Жуций с уважением присвистнул.
– Все мужики – сволочи, – поддакнула Штанина, подсовывая тётке Дурич стакан.
– Ещё какие! – ухитрилась пробубнить Маманя, не вынимая горлышко изо рта.
Штанина с вожделением сглотнула.
– Я сразу говорила, что ничего у нас не получится, – заметила Сопля, вынимая карманное зеркальце.
– Это тебе зачем? – с подозрением осведомилась Маманя, наконец-то отлипнув от виски.
– Съёмка скоро.
– Там тебя покрасят.
– Во-первых, накрасят, а не покрасят, и даже вообще загримируют, – уточнила Сопля. – Во-вторых, мне нужно дойти до площадки, и я должна сделать это красиво. Ведь я – публичная персона.
– Публичная, да, – хихикнула Штанина, продолжая подсовывать тётке Дурич стакан. – Ты у нас известная публичная персона, одних фотографий на форуме сто десять страниц с комментариями во всех позах.
