– Я вас не понимаю.
– Тоже поклонница?
– Почему поклонница?
– Он же там у вас вроде как звезда. Школьного масштаба.
– В какой он палате? – Катя не собиралась пускаться в полемику.
– В четырнадцатой. В конце коридора.
Катя кивнула и продолжила путь.
– Там швабра в туалете. Скажи им, чтобы на швабру закрывались, – уже вслед ей сказала сестра.
Катя пожала плечами. Кому им? Зачем закрываться?
Но все стало понятно, когда она зашла в палату. Паша стоял у стола перед цветным японским телевизором, вставлял кассету в видеомагнитофон. А на койке поверх одеяла лежала Ирка. Халат на ней, под ним короткая юбка, ноги в неприличном положении. На Пашу она смотрела с восторгом влюбленной поклонницы, но вместе с тем по-хозяйски. Как будто имела на него все права.
Паша оторопел, увидев Катю. Зато Ирка не растерялась.
– А где новые джинсы? – спросила она, неторопливо поднимаясь с кровати.
– Какие новые джинсы? – не поняла Катя.
– А которые Алик подарил. Ты же за джинсы ему отдалась?
– Что ты несешь, дура?
– С Аликом за джинсы, а с Пашей по любви? – Ирка надвигалась на нее грозовой тучей.
– Не нужны мне никакие джинсы!
Катя не захотела принимать от Алика подарок, но разве ж от него отстанешь? Перед тем как уйти, он незаметно сунул пакет за холодильник, там Катя его и нашла.
– Так ты и с Аликом по любви?
Катю возмущало поведение Ирки, но иного от нее она и не ждала. Хабалка, она и в Африке хабалка.
– Спала? – спросил Паша.
Сломанная челюсть зафиксирована была специальными шинами, он буквально выжал слово через них. Но Катя его поняла. И одно это его слово восприняла как удар под дых. От потрясения она лишилась дара речи – в ответ смогла только мотнуть головой.
– Она с ним не спала, – ухмыльнулась Ирка. – Разве ж с Аликом заснешь?
Она подошла к Паше, обняла его, положила голову на плечо.
– И с тобой не заснешь.
Паша оттолкнул ее, но сделал это так неуверенно, даже робко, что не надо было больше ничего объяснять. Был у них секс, причем об этом знала вся больница. Не зря же сестра сказала про швабру.
А чего им стесняться? Они же муж и жена! Все-таки женился Паша на Ирке! Козел и сука…
– Ну чего ты, мой жеребец! – Ирка снова прильнула к Паше.
– Желаю вам… – Катя запнулась. Ну не могла она пожелать Паше счастья с другой. – Желаю вам швабры!
Из глаз брызнули слезы, она выскочила из палаты.
– Идиотка! – бросила вслед Ирка.
Катя понимала, что Паша предал ее, но все же надеялась на чудо. Паша мог догнать ее, объясниться, сказать, что Ирка подло обманула его, возможно даже шантажировала.
Но Паша ее не догонял. Из мрачных больничных коридоров Катя вышла во двор, яркий солнечный свет ослепил ее. И все же в надвигающемся на нее человеке она смогла распознать Алика.
– Привет! – Алик поцеловал ее в щеку.
И обнял он ее так, чтобы Катя не смогла его оттолкнуть. А из окна на нее смотрел Паша. Она не видела его, но чувствовала.
– Отстаньте вы все от меня! – заистерила она.
– Та-ак! А ну, рассказывай!
Алик задал ей обратное направление, чуть ли не силой завел в больницу. Там и разжал объятия, но только для того, чтобы взять ее за руку.
– Я сказала, отстаньте от меня!
– Я же говорил им, закрываться надо, – сказал Алик.
Катя дернулась, чумными глазами посмотрела на него. И этот про швабру!
– Видела, как они там? – спросил он, хлопнув ладонью по торцу сжатого кулака.
– Отвали!
Катя рванулась к выходу, Алик не стал преследовать ее. Он появился, когда она уже подходила к остановке. Подъехал на своей «Волге», вышел, перегородил ей путь.
– Все что ни делается, все к лучшему, – сказал он.
– Что к лучшему? То, что вы Пашу совратили?
– Кто его совратил?
– Заставили жениться!
– Ирка передумала.
– Я видела, как она там в палате передумывает!
– Сказала, что Пашка может проваливать. Прошла любовь, завяли помидоры. Так он наорал на нее. Я, говорит, уже настроился! Ну, Костян… Тебе не все равно, кто ему челюсть сломал? Не надо было на Ирку орать. Она, конечно, полная дура, но моя сестра.
Алик вдруг завис в раздумье. Механическим движением вынул из кармана пачку «Мальборо», выбил из нее сигарету.
– Я сейчас назвал Ирку дурой? – щелкнув зажигалкой, спросил он.
Катя кивнула, непонимающе глядя на него. Ну назвал и назвал. Дура, она и есть дура.
– Тут люди ходят, – Алик бросил взгляд по сторонам.
– И мне пора, – кивнула Катя, собираясь обойти его.
– Ирка-то, конечно, дура, – усмехнулся он. – Но нельзя на людях. Давай в машину.
– Да нет, я на автобусе.
– Я тебя в прошлый раз домой отвез? – Алик недовольно нахмурил брови.
– Ну да, – кивнула она.
– Потому что ты сама ко мне села. А если бы отказалась… Терпеть не могу, когда мне отказывают. С ума начинаю сходить, – Алик смотрел на нее предостерегающе. – Ты же помнишь, как я сходил с ума?
– Не надо. – Катя попятилась от него.
Не хотела она проснуться в подвале, распятой на кровати. А повторение возможно.
– А я могу, – не сводя с нее глаз, сказал он.
– Зачем?
– Садись в машину.
Катя оглянулась. Люди ходят, одна женщина оглянулась, с интересом посмотрела на них. Но ведь никто не бросится на помощь, когда Алик будет силой затаскивать Катю в машину. Даже в милицию никто не позвонит.
– Мне домой надо.
– Я отвезу, – кивнул он.
– Ну хорошо.
Ее хватил озноб, когда она садилась в машину. Страх навалился на нее изнутри.
– Ко мне на дачу едем, – сказал Алик, разогнав машину.
– Но ты же сказал…
– А потом домой.
– А на даче?
– Откуда я знаю, зачем ты к Паше ходила?
– При чем здесь это?
– Возьмешь и распакуешься с ним. Назло мне.
– Не понимаю…
– А ты пойми. Что я хочу тебя, пойми. Хочу и буду!
– Нет.
– Да! – гаркнул Алик.
Катя сжалась в комок от страха. Но рука при этом потянулась к дверной ручке. Почему бы не выпрыгнуть на ходу?
