– Ты правда поцеловал ее в попу? – переспросил Сергей. Вадик кивнул.
– Я бы ни за что не смог, – сказал Сергей.
– Смог бы, если бы влюбился, – ответил Вадик.
Они часами трепались о сексе, любви, смерти, поэзии и смысле жизни.
Они были забавной парочкой. Еврейского вида маленький, аккуратный Сергей и белобрысый здоровяк Вадик прогуливались вдоль моря, напевая Леонарда Коэна, читая на память Мандельштама и Сартра. Следы Вадика были сильно больше Сергеевых.
Дружба окрепла, когда Вадик приехал в Москву и поступил на математический факультет в тот же университет, где Сергей изучал лингвистику, и пережила все дальнейшие перипетии и напасти. Но по-настоящему сблизились они здесь, в Штатах, по очереди помогая друг дружке разбираться в премудростях американской жизни.
– Оставайся на сколько захочешь, – сказал Вадик Сергею. – Будь как дома.
И Сергей остался.
Поразительно, как быстро он оправился. Первые пару дней был в руинах, а потом как-то утром встал, заварил кофе “Интеллигенция” (передержав его и расплескав по всей белоснежной столешнице) и объявил, что чувствует себя намного лучше. Ему вообще так хорошо не было уже долгие месяцы, если не годы. Когда Вадик ушел на работу, Сергей съездил на Стейтен-Айленд, забрал свою одежду, вернулся в Вильямсбург и отправился изучать окрестности. Когда Вадик вернулся, Сергей рассказал, что догулял аж до Бруклинского моста, перешел по нему на Манхэттен и вернулся обратно.
– Ты в курсе, что если в середине моста вытянуть руку, то в ладони умещается весь даунтаун?
Вадик был в курсе. Ровно так он себя и ощущал, когда впервые оказался в Нью-Йорке. Огромным, всемогущим, пышущим энергией. Это было так давно.
На следующее утро Сергей сообщил Вадику, что он просто-напросто не из этих корпоративных парней, вкалывающих с девяти до пяти. Было большой ошибкой столько лет убить на попытки встроиться в не свою систему. И Вика слишком ограниченная, чтобы понять это. “Виртуальная могила” – отличная идея, но было нелепо подступаться к разработчику, имея на руках одну лишь идею. Сергею необходим работающий прототип, и тогда можно просить денег у инвесторов и самому курировать разработку. И теперь у него уйма свободного времени, чтобы сделать прототип!
Он хотел подробнее посвятить Вадика в свои соображения, но Вадик как раз был “корпоративным парнем, вкалывающим с девяти до пяти”, и ему было пора на работу. Слова Сергея попали в больную точку, потому что последнее время Вадик стал сомневаться, правильно ли он выбрал профессию. В России ему нравилось заниматься программированием. Это было круто, это было увлекательно, у него каждый раз случался выброс адреналина, когда удавалось найти особенно ловкое решение проблемы или написать очень уж удачные строки кода. Но что еще важнее, работа давала свободу двигаться к идеальному образу жизни. Программисты требовались повсюду, он мог менять компании, места, даже страны. Работа была тяжелая, по многу часов в день, но и зарплаты неплохие, да чего говорить, очень даже хорошие. Особенно в “Цифрогике”. Зарплата там позволяла путешествовать, хорошо одеваться и пробовать разные дорогостоящие хобби вроде тенниса, горных лыж, прыжков с парашютом и молекулярной кухни. Но последнее время до него стало доходить, что, возможно, нет смысла так упахиваться. Он трудился по восемь-десять часов каждый день, а часто и в выходные, а потом еще пару часов отмокал дома после работы. И сколько после всего этого оставалось на то, чтобы по-настоящему наслаждаться жизнью? Совсем чуть-чуть каждый день и немножко больше по выходным? Просто бред так горбатиться ради жалкой пары часов радостей, хотя даже так было бы вполне сносно, будь она, эта радость. Но ее становилось все меньше, а удовольствия, которые еще удавалось испытать, получались все бледнее и натужнее.
Так что трудно было не позавидовать Сергею, который с юношеской бесшабашностью бросился в свою новую жизнь. Первым делом он записался на сайте Coursera на курсы по новейшим разработкам в области языковых шаблонов, по веб-дизайну и по проектированию пользовательского интерфейса. Затем составил подробнейшее расписание на несколько недель вперед. Он будет вставать в шесть, готовить свой жуткий кофе – каждый раз разбрызгивая его по столешнице – и отправляться на пробежку. Потом будет покупать и съедать бейгл и следующие четыре часа плотно учиться. В половине первого он надевает Вадиковы спортивные шорты – которые ему смехотворно велики – и делает сто прыжков на месте и пятьдесят отжиманий.
– Закрывай тогда шторы, – велел Вадик.
– Зачем? – спросил Сергей. – Мне нравится, когда на меня смотрят.
Потом он будет делать себе бутерброд, съедать его за маленьким приставным столиком у окна и снова четыре часа заниматься. Потом будет дожидаться Вадика, готовить ужин, после чего иногда упрашивать его выйти вместе в город. Почти все уикенды Сергей проводил на Стейтен-Айленде с Эриком. Он так все устроил с матерью, что забирал Эрика и закидывал его обратно, не пересекаясь с Викой. О ней он не заговаривал. Не напрягался, если Вадик упоминал ее, но никогда не упоминал сам.
А Вика непрерывно говорила о Сергее.
Первый раз она позвонила через пять минут после того, как тот нарисовался на пороге.
– Он у тебя? – голос был гнусавым от соплей и слез.
– Да, – ответил Вадик.
– Он в порядке?
– Более-менее.
– Окей, – сказала Вика и повесила трубку.
Она часто звонила Вадику.
– Я только хочу убедиться, что с ним все в порядке, – каждый раз говорила она.
Но Вадик чуял, было в этих звонках нечто большее. Он ждал, что она позовет его встретиться или что-то вроде того, и такая возможность его одновременно пугала и казалась откровенно неприятной. Он до сих пор помнил ее липкие объятия, ее голодный взгляд, когда он только приехал. Словно все это время она ждала его, словно надеялась, что он поправит то, что пошло не так в ее жизни. А потом еще эти дурные два часа на диване пять лет назад и не отпускавшее потом чувство стыда. Теперь, когда Вика, по сути, осталась одна, ее будет трудно остановить. Придется отвергнуть ее, но он понятия не имел, как это сделать, не обидев. Ему было просто необходимо поговорить с Региной, но она крайне неохотно обсуждала эту ситуацию.
– Не стоит мне вмешиваться, – сказала она. – Я как-никак была девушкой Сергея. Все это крайне неловко.
И все-таки несправедливо, что бремя общения с Викой и Сергеем целиком легло на одного Вадика. Регина была просто обязана хоть отчасти разделить его с ним!
– Что на обед? – поинтересовался Сергей, не отрывая глаз от монитора.
– Курица и брокколи.
– Опять брокколи? По-моему, нам надо как-то разнообразить наши обеды. Хотя, пожалуй, не так уж важно, раз мы правильно питаемся. Туалетную бумагу не забыл?
– Не.
– Ультрапрочную?
– Да.
