– А где он? – распахивая дверь, тревожно спросила
я.
– Трудится. На пару с дядей Мишей. С забором уже
покончено, занялись крыльцом.
Женька поставила поднос на письменный стол в кабинете
дядюшки, сама устроилась на подоконнике, распахнув окно настежь.
– Ромка вчера до часу ночи мне рассказывал, как он тебя
любит. Очень интересно, но я бы предпочла приятные сновидения. – Она
зевнула и сказала: – А вскочил в семь утра. Ну не чокнутый ли? В выходной
нормальные люди спят до обеда, а его на подвиги тянет. Вот уж не думала, что он
у нас такой трудолюбивый. Дядя Миша, когда его утром увидел, только что
заикаться не начал с перепугу. Конечно, к господину полковнику привыкнуть надо,
а по первому разу точно заикаться начнешь. Зато теперь в атмосфере братской дружбы
и полного взаимопонимания они чинят крыльцо. Скажи, Анфиса, как люди с утра
могут водку пить? Дядя Миша твоего мужа нечеловечески зауважал, когда увидел,
как тот махнул стакан и даже не поморщился. Обращается к нему исключительно по
имени-отчеству.
– Он еще и водку с утра пьет, – фыркнула я.
– Ромка сказал, это вместо валерьянки. Очень он
переживает. Просил на тебя воздействовать добрым словом. Вот я стараюсь.
Помирилась бы ты с ним, Анфиса, в самом деле.
– Не лезь в мою семейную жизнь, – посоветовала я, доедая
салат.
– До чего у тебя характер скверный.
– Будешь высказываться о моем характере… –
Договорить я не успела, Женька поглядывала через плечо в окно и вдруг
нахмурилась.
– Кого это принесло с утра?
Я подошла и встала рядом. Возле наших ворот, по соседству с
Ромкиной машиной, остановился джип.
– Пойду гостей встречать, – сказала Женька. –
Из милиции, что ли?
– Сомневаюсь, – покачала я головой.
Женька поспешно покинула комнату, а я заняла ее место на
подоконнике. Выглянула из окна, надеясь увидеть Ромку, но увидела только дядю
Мишу, который орудовал молотком, стоя на крыльце на коленях. В этот момент
калитка распахнулась от пинка, и в парк один за другим вошли трое мужчин.
Взглянув на них, я забеспокоилась. Выглядели они так, что стало ясно: с такими
в темное время суток лучше не встречаться, впрочем, днем тоже ни к чему.
Впереди шел здоровяк в спортивном костюме, приглядевшись, я узнала приятеля
Рудневой, то есть Ирины, с которой видела его в торговом центре. Витя-псих. Я
невольно поежилась, хорошо, что муж вчера приехал. Ромке психи по фигу,
особенно такие, как этот Витя.
На крыльце как раз появилась Женька, дядя Миша тоже увидел
прибывших, выпрямился и теперь ждал, когда те пройдут.
– Ты, что ли, хозяйка? – сурово спросил Витя,
обращаясь к Женьке.
– Ага, – кивнула она.
– Значит, так, дом я покупаю. Больше десяти тысяч
баксов не дам, он и этого не стоит.
– Возможно, – согласилась подруга. – Только я
его не продаю.
– До тебя что, плохо доходит? Не продашь за десять
штук, отдашь даром. Поняла?
– Не-а. Я непонятливая.
– Ты посмотри, – хмыкнул Витя, обращаясь к
товарищам, и вдруг заткнулся. Я вытянула шею и увидела Ромку, он появился из-за
угла дома, в одной руке доска, в другой топор. На муже были только джинсы, он
щеголял голым торсом и наколками на обоих плечах. Выглядел он ничуть не лучше
прибывших. Если честно, даже хуже. Женька права, на неподготовленную аудиторию
Роман Андреевич всегда производит ошеломляющее впечатление. Именно такое
впечатление он и произвел на троицу.
– Чего надо? – спросил муж, отбросив доску и сжав
в руках топор. Троица на топор уставилась и замерла. – Чего надо? –
повторил Ромка.
– Мы это… насчет дома, – с трудом пришел в себя
Витя. – Купить хотим.
– Ты продаешь дом? – повернулся Ромка к Евгении
Петровне.
– Нет.
– Слышали? Всего хорошего.
– Так сказали, продают…
– Вас ввели в заблуждение. – Тут Ромка немного
помолчал, после чего продолжил: – Вот что, парни, давайте-ка познакомимся. Ты,
к примеру, кто? – Ромка ткнул топором в сторону Вити. Вопрос вызвал
затруднение.
– Я? Епифанов Виктор, – собравшись с силами,
наконец ответил тот. – Из Колыпина. Может, слышал?
– О Колыпине слышал. Евгения Петровна, принеси мои
документы, они в прихожей лежат.
Женька бросилась в дом, вернулась через минуту. Все это
время парни пребывали в легком обалдении.
Ромка достал из сумки удостоверение и сунул его под нос
Вите. Тот на него воззрился и вздохнул с облегчением, должно быть, решил, что
служивый не станет ни с того ни с сего махать топором, лишая их конечностей и
буйных головушек в порядке живой очереди.
– У тебя есть неприятности? – спросил его Роман
Андреевич.
– Какие?.. Нет.
– Это хорошо. Но они непременно будут, если ты еще хоть
раз здесь появишься. Все понял?
– Понял, – кивнул Витя и попятился к калитке,
увлекая за собой товарищей.
– Андреич, доску-то потолще надо, – засуетился
дядя Миша. – Там в сарае были.
Женька стрелой примчалась ко мне в кабинет и заявила с
порога:
– Видела? Если бы не твой Ромка… знаешь, есть в нем
что-то… убедительное. По-моему, объясняет он на редкость доходчиво. Я правильно
поняла, этот тип – дружок Ирины?
– Правильно, – кивнула я. – Вот только что
ему здесь понадобилось? Вчера Руднева сказала, что от дома отказывается.
– Ага. А сегодня этот уже здесь. Если дом собирался
купить Епифанов, то ее вчерашнее поведение выглядит странным.
– А, по-моему, как раз наоборот, – возразила
я. – Если погибший парень дружок Вити, то ее нежелание участвовать в этом
деле понятно. Кому хочется быть замешанной в убийстве?
– Тогда какого хрена Витя сюда притащился?
– А Вите труп по барабану.
– Что, если дом она хотела купить вовсе не для Вити, а
для кого-то другого? – высказала предположение Женька и
нахмурилась. – Вот ты вчера утверждала, что все дело в мертвеце, которого
мы в подвале нашли. За ним была охота, а вовсе не за сокровищами. Так зачем
тогда Вите дом? Или его обошли и он о находке не знает?
